Алексей Никитченков - Вопросы истории методики преподавания фольклора в российской начальной школе Страница 7

В качестве еще одного примера остановимся на русской народной сказке «Курочка»[61]. Наивно-реалистическое отношение младшего школьника к этой сказке, в которой из-за разбитого яйца «девочка-внучка с горя удавилась», «просвирня… все просвиры изломала, и побросала», «дьячок… перебил все колокола», а «поп… все книги изорвал», диктует восприятие ее как кощунства, позволяет, вслед за некоторыми советскими исследователями, отнести ее к разряду «антипоповских» сказок. И напротив, верное понимание утверждающего начала народного смеха и художественной условности, допускающих как бы зеркальное отображение реальности (мир с перевернутыми отношениями, мир наоборот[62]), даст возможность читателю увидеть в этом произведении незыблемость основ бытия: потому-то и смешно, что описываемое невозможно, художественный мир сказки никак не должен быть воплощен в реальную жизнь православного человека. Посредством обращения к законам народной празднично-смеховой культуры, доступным пониманию ребенка-читателя младшего школьного возраста (всеохватность, праздничность, жизнеутверждающее начало…), может быть организовано прочтение отдельных бытовых сказок, небылиц, ознакомление детей с некоторыми народными играми, сценками ряженых[63].

Важно заметить, что смеховой мир народной культуры соотносим с современным детским смеховым фольклором: садистские стишки, анекдоты, «переделки» классической поэзии и некоторые другие жанры. Это позволяет провести ряд интересных читательских сопоставлений, дает возможность младшему школьнику задуматься над истоками и значением смеха в его собственной жизни, а в более старших классах стать материалом для обобщений и сопоставлений нового порядка. Например, сравнения значения фольклорного антиповедения (обрядового, сказочного и проч.) и поведения юродивых, Евангельских слов «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете»[64] и чрезмерности народного праздничного смеха, но подобную работу можно проводить только при условии владения детьми элементарными знаниями в области Священного Писания и агиографии, то есть на специальных уроках.

Приведем еще пример. Былина «Илья Муромец и Соловей-разбойник»[65], как и другие произведения этого жанра, отличается развернутым сюжетом, многослойными пространственно-временными характеристиками[66] и трудна для восприятия младшими школьниками. Отражение в этой былине христианства на поверхностном уровне (Илья крест кладет по писаному, ведет поклоны по-ученому, князь Владимир выходит из Божьей церкви и т. д.) видно невооруженным глазом; при изучении былины в классе можно обратить внимание детей на эти моменты уже на этапе первичного синтеза, в процессе проверки качества первичного восприятия. В структуре былины об Илье Муромце и Соловье-разбойнике также присутствуют христианские составляющие, но они могут быть выявлены только в случае качественной организации работы над художественным миром произведения.

Учитывая объем и сложность былины, а также способность младшего школьника концентрировать внимание лишь на отдельных, наиболее ярких образах, целесообразно предложить ученикам занять исследовательскую позицию, а на этапах анализа и вторичного синтеза использовать прием графического моделирования художественного мира произведения, который позволит учащимся представить отдельные былинные образы (в том числе и христианские) как составляющие целостного художественного мира. При составлении графической модели мира былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник» обязательно подчеркивается путь былинного героя, характеризуется пространство, через которое пролегает этот путь; делается акцент на персонажей, с которыми Илья Муромец вступает во взаимодействие; выявляется закрепленность отдельных персонажей за той или иной точкой пространства, характер и последовательность событий, место и время их протекания. С опорой на модель выясняется, в частности, что города – Муром, Чернигов и Киев – представлены с точки зрения былины как центры православной культуры: там построены православные храмы, идут службы, а за пределами городов сосредоточена темная сила, в борьбу с которой вступает былинный герой. Его борьба – своего рода способ духовного освоения пространства, что подчеркнуто художественным временем былины: Илья Муромец опаздывает на «обеденку» в Киев, но именно в это сакральное (литургическое) время он побеждает главного противника – Соловья-разбойника.

Таким образом, в связи с рассмотрением вопросов влияния христианской культуры на фольклор современным педагогам начальной школы могут быть даны следующие рекомендации: произведения устного народного творчества далеко не самый лучший материал для разговора о православной культуре, потому что последняя трансформируется в них через комплекс мифопоэтических представлений о мире и в соответствии с художественными задачами фольклора как поэтического творчества народа; лишь немногочисленные фольклорные произведения способны донести до читателя действительно христианские традиции, что требует от педагога тщательного и осмысленного отбора подобных текстов, но в этом случае они могут выступить лишь как дополнительный материал к урокам по «Основам православной культуры»;

• в системе уроков литературного чтения фольклор не должен выступать иллюстрацией тех или иных вопросов исторического или мировоззренческого характера; в центре внимания младшего школьника как читателя должны оказаться художественные свойства устно-поэтических произведений, а некоторые доступные младшим школьникам историко-культурные пояснения могут быть даны учителем как ответ на вопросы самих учащихся, которые появляются в процессе анализа и интерпретации произведения фольклора;

• в процессе внеклассной работы, направленной на изучение и сохранение региональных и общероссийских фольклорных традиций, нецелесообразно заниматься их пропагандой, поскольку это может задеть религиозные чувства верующих.

Взрослый и детский фольклор, традиционный и современный

Мифопоэтические и христианские представления о мире, исторические события и факты повседневности преломлялись в различных произведениях фольклора (устного народного творчества). Следует заметить, что термин «фольклор» может обозначать и более широкое понятие, нежели «устное народное творчество».

Во-первых, под фольклором можно понимать различные виды народного творчества – не только народную поэзию, но и музыку, танцы, игры. Говоря о народном поэтическом творчестве, следует учитывать его синкретическую природу. Во-вторых, фольклор как искусство словесное включает не только традиционное устно-поэтическое творчество «патриархального» крестьянства, создавшего основное его богатство, но и так называемый постфольклор. Термин, предложенный в 90-е годы прошлого столетия С. Ю. Неклюдовым[67], означает область словесной культуры, близкую по своей природе традиционному фольклору, но функционирующую в различных субкультурных объединениях (возрастных, социальных, профессиональных, клановых), не имеющих цельной мировоззренческой основы[68], как это характерно для традиционного фольклора. Так, например, можно выделить школьный, армейский, тюремный и театральный фольклор, фольклор ткачих, медработников, студентов и т. д. К постфольклору могут быть отнесены и пограничные явления, находящиеся на стыке различных видов массовой культуры (театр, кино, литература, реклама и проч.) – «наивная» литература, граффити, сетевой фольклор. Очевидно, постфольклор наиболее успешно функционирует в условиях активного развития средств массовой коммуникации.

«Общество не может познать себя, не познав закономерностей своего детства, и оно не может понять мир детства, не зная истории и особенностей взрослой культуры», – говорит И. С. Кон[69]. Поэтому так важно определить место детского фольклора в общей стихии традиционного и современного фольклора, его роль в жизни ребенка и значение для образовательного процесса.

В. П. Аникин отмечает, что «четкое различение детского и взрослого фольклора крайне затруднительно»[70]. Ведь и устно-поэтическое творчество взрослых, особенно то, которое создавалось специально для детей, и народные обряды, предполагающие коллективное участие в них всех членов общества, – все это постепенно вовлекало подрастающее поколение в круг повседневных крестьянских забот. Так, сказки о животных нередко рассказывались маленьким детям их старшими братьями и сестрами, или «пестунами». Сюжет передавался «в лицах», т. е. с привнесением актерского, игрового, начала. Дуня Рябова (12 лет, село Сура-Погост, Пинега) – одна из лучших представительниц детей-сказочников. Репертуар у нее очень богатый и состоит главным образом из так называемой «робяцей сказки», потому что Дуне приходилось нянчить и забавлять двух младших ребятишек. Как и большинство детских (а северных в особенности) сказок, они насквозь диалогичны, и вот этот-то диалог Дуня передает с огромным мастерством. Каждому действующему лицу она дает его голос, его интонацию.