У нас всё хорошо - Владимир Войновский Страница 8

Я надел шапку, накинул куртку и вышел во двор.

Осенью сыграли свадьбу молодых родственников. Родители подарили новобрачным земельный участок, где мы всем скопом строим дом. Всю неделю на работе, а выходные на «шабашке». Порядок, есть порядок. Когда-то и нам родные и близкие помогали строиться. Сейчас и наш черёд. Обязательно раз в год строим кому-нибудь новое или ремонтируем старое.

На сегодня вывели стены, поставили окна и двери, возвели крышу… Если бы не дожди, давно накрыли бы её и приступили к внутренней отделке и фасаду. Устаешь больше не от работы, а от нервотрепки.

Ноябрь. Темнеет рано. Не заметил, как вышел за ворота, иду по улице. Редкие прохожие здороваются, я им отвечаю. Дошел до парка, свернул на аллею. Фонари освещают брусчатку. Дует ветерок. Сухая листва путается под ногами. Выйдя на пересечение тропинок, боковым зрением ловлю две тени справа. Всмотрелся. Чудеса! Людей нет, а эти стоят. Нет-нет, моя на месте. А эти откуда?

— Что за чертовщина? — проговорил вслух.

— Никакой чертовщины и не надо его поминать… ещё припрётся…

— Кто здесь? — у меня в ушах зашумело, стук сердца в голове отдаётся.

— Слепенький стал? Не видишь? — моя тень отошла от своего законного места и встала рядом с теми двумя.

— Мать перемать, одна нога в колодец, вторая на асфальт… Что это?

— Присядь. Перетереть надо! — это моя «чернявая»… мне…

Покрутив головой и не увидев ни одной живой души, я присел на скамейку. «Будь что будет, а вечер становится интересным», — только и успел подумать. Усталость, как рукой снялась и проблемы из головы вон улетучились.

— «Чужого» даже не включай, — мне моя…

— А ты «Соню» не копируй. У неё своя «неразлучная» есть.

— Ладно! Давай на скорую, а то холодает. Не всю же ночь здесь торчать по твоей милости.

— По моей? — моя тревога перешла в раздражение.

— Молчать! — одна из двух заголосила, чуть перепонки не порвались, — не умеешь бабу в ежовых рукавицах держать, распустил её. Демократию в семье устроил. Кто в доме хозяин?

— Я?!

— То-то, — вторая заговорила лестным голосочком, — надо перед людьми хвалиться, чтоб от зависти лопались, какой ты есть муж и отец, а жене второй план оставь, пусть казанами стучит, да порядками занимается… и почаще упрекай её за дело и без дела. Тогда в доме порядок будет и уважение тебе.

— Ревности побольше в доме напускай… каждый столб поминай и… придирайся, придирайся… они это очень любят, чтоб мужик с ума сходил…, — первая разошлась не на шутку. Говорит и подпрыгивает, извивается, — а оправдываться начнёт, вдарь её…

— Это, что за собрание умалишённых, — я привстал со скамьи и демонстративно закатываю рукава.

— Хозяин! «Чужого» выключи… нас бить, только воздух сотрясать, — рассмеялась моя «чернявка».

— А ну, на место своё законное!

Тень пристроилась и вытянулась от света фонаря. Две пришлые прижались друг к дружке.

— Мы же тебе помочь хотели. Ума-разума прибавить…

— Сам разберусь. Учителя нашлись.

Посадил шапку на макушку и широкими шагами пошёл обратно. «Я вам всем покажу, — думаю, — Кто в доме хозяин!». Тень прыгает по заборам. То вперёд выскочит, то сзади плетётся. Но улыбается и руки потирает.

Вошёл на веранду. Сбросил на пол шапку с курткой. Ботинки: один вправо, другой влево.

— Хозяин пришёл! — одобрительно шепчет тёмный силуэт.

Распахнул дверь, вдохнул уюта домашнего.

— Сонечка, ты спишь? — тихо и нежно произнёс, чтобы детей не разбудить.

Жена из зала вышла, улыбается.

— Тебя, дурачок мой, жду. Где так долго? Чай поставить? Будешь?

— Буду, милая, — только вещи на веранде сложу.

Вышел, всё по местам разложил, повесил.

— Тряпка! — «чернявка» отделилась от меня и к дальнему углу сбежала.

— Да и пусть… лучше подкаблучником в тепле, чем разлучником в… ну, дальше знаешь.

Зашёл, обнял Сонечку, поцеловал.

— Прости, милая, я так перед тобой виноват…

— «Чужой» на улице не замёрзнет? — лукаво улыбнулась супруга.

— Я его на веранде… в угол поставил. Пошли чаёвничать и спать. Завтра рано вставать…

Зелье

Летний вечер. Солнышко пригревает. По своему обыкновению занимаюсь во дворе. Сегодня восстанавливаю кресло-качалку. Сосед хотел выбросить, а такая вещь на террасе пригодится.

Разобрал изделие, разложил, что на верстаке, что рядом поставил. Проверил соединения. «Шпон бы надо склеить для начала», — наметил себе план и пошел за недостающими деталями и инструментами.

А мыслями бегу вперед. Уже и готовлю краску под старую древесину. Лак в гараже яхтный стоит. Остатков хватит покрыть все поверхности. Тогда и дождь не страшен. Кресло прослужит долго.

Клей по дереву у меня на веранде в шкафчике навесном. Летом там не сильно жарко, зимой веранда протапливается, так, что ему испортиться пора придет нескоро.

Открываю шкафчик, достаю коробочки, баночки и… «А это что?», — стоит на средней полке стеклянная банка семьсот граммовая закрытая крышкой, а на дне, словно черви спрессованные. Потряс. Содержимое слегка шевельнулось монолитом. Открыл крышку, нюхнул: «Боже, что за гадость? Фу-у-у-у-у…».

— Соня-я-я-я!

Вышел с веранды, осмотрелся — нет жены. Обошел дом, на огороде тоже нет.

— Со-о-оня-я-я-я!

— Чего? — супруга вышла на террасу.

— Это что? — я поднес и показал ей банку.

— А это?! Я уж думала, что-то случилось? Зелье, — развернулась, в дом пошла…

— Стоять! Какое такое «зелье»? — у меня внутри все похолодело.

— Приворотное! — и глазом не моргнула, улыбнулась самыми краешками губ и в дом…

— Стоять! Мать перемать через правую на левую… Зачем? Для кого? Что это вообще? Я кого спрашиваю? — я начал заводиться.

Жена подошла ко мне, взяла за руку и подвела к садовой скамеечке:

— Присядь! Успокойся!

— Не хочу «присядь», не хочу «успокойся»… ты… это что?.. зачем?..

— Зелье приворотное. Я тебе по капельке в еду добавляла, чтобы ты всегда был со мной, мой милый… И про других баб не думал…

Я аж подскочил:

— Какие бабы? Ты чего несешь? Я только с тобой, да мне только твои… больше ничьи… да только твоя… бли-и-и-ин…, — я ходил взад, вперед.

Сонечка спокойно сидела и серьезно продолжала.

— А зачем рисковать? Чтобы не было такого, я сварила зелье по древнему рецепту. Надо было на чердаке схоронить. Да, забыла…, — она говорила спокойно, тихо, нежно.

Меня словно подменили.

— Это отворотное зелье! Кого завела? Говори!

— Варлаам, ну ты совсем белены объелся. Шуток совсем не понимаешь, — жена изменилась в лице.

— Какие шутки? Ты о чем?

— Да, о банке этой… посмотри внутрь!

— Не буду!

— Открой банку!

— Она воняет! Не буду!

— Дай! — Соня с силой рванула на себя банку, открыла крышку и поднесла ее на уровень моих глаз, — Кишки это поросячьи. Приготовила для колбасы, кровь не привезли…