Катя Пантзар - Сису. Поиск источника отваги, силы и счастья по-фински Страница 2

Первым делом я записалась к врачу, убежденная, что у меня тяжелая и опасная для жизни болезнь или что-то вроде аутоиммунного заболевания. Симптомы продолжались несколько недель подряд: у меня пропал аппетит, я была вялой, все время чувствовала себя утомленной, но не могла спать, и ничего из того, что раньше приносило мне удовольствие, казалось, больше не имело значения.

Врач попалась очень сочувствующая: она провела целый ряд диагностических тестов и спросила о том, что происходило в моей жизни. И тут я начала плакать. Рыдая, я рассказала ей, что конец серьезных романтических отношений заставил меня чувствовать себя так, словно вся жизнь пошла насмарку. Это ощущение глубокого разочарования положило начало негативной тенденции, и в итоге я уже любое событие воспринимала только в мрачных тонах. Примерно в то же время после долгой борьбы с раком умер друг семьи; эта смерть взволновала меня очень глубоко, чему в то время я не могла найти объяснения.

Позже я узнала, что депрессивный эпизод может спровоцировать любое травматическое или стрессовое событие, такое как разрыв отношений, потеря работы или смерть близкого человека. Если в короткий промежуток времени имеют место несколько триггеров, это повышает риски. Подобное может случиться с кем угодно.

Я также знаю теперь, что депрессия невероятно распространенная вещь: по подсчетам Всемирной организации здравоохранения, 300 млн человек по всему миру страдают от нее – но я не понимала этого в то время. Несмотря на то что я наконец нашла название для тех ужасных мрачных чар, делавших меня недееспособной и заставлявших чувствовать себя ужасно подавленной, как будто отключенной от остального мира, так что болела каждая клеточка моего тела, вместо облегчения я испытала глубокое чувство стыда. Хотя я страдала от этих темных чар с детства, они никогда еще не были такими сокрушительными, как тот ужасающий эпизод.

В конце концов, какое право было у меня грустить? В то время, когда мне поставили диагноз, я жила в Ванкувере, разрекламированном канадском городе на западном побережье, где я выросла в семье среднего класса. Я жила в своей первой съемной квартире, расплатилась с кредитом за учебу, занимала должность редактора, а что касается моей социальной жизни, у меня было полно друзей.

Я почти ни в чем не испытывала нужды. И все же я часто чувствовала себя совершенно пустой внутри. Я выросла в 1980-90-е годы в культуре комфорта и потребительства, а потому искала удовлетворения не там, где надо, и часто приравнивала его к внешним факторам, таким как хороший внешний вид и материальные приобретения: дорогая одежда и аксессуары или роскошные дома.

Некоторые из моих тревог также подпитывались нездоровым образом жизни – я не всегда регулярно питалась, не занималась спортом, не следовала сбалансированной диете (мороженое на обед!) и недостаточно отдыхала.

Врачи, к которым я обращалась в Ванкувере и позднее в Торонто, прописали мне антидепрессанты, транквилизаторы и психотерапию. Все это помогло выбраться из ада, за что я до сих пор испытываю благодарность, но ни один врач никогда не спрашивал меня о том, сколько времени я проводила на воздухе, гуляя или занимаясь спортом, или каким был мой рацион. Связь между нездоровым образом жизни и усугубляющейся депрессией так и не была обнаружена.

В Канаде у меня были блестящие перспективы. Закончив магистратуру в Лондоне, я несколько лет проработала в Ванкувере автором и редактором, прежде чем переехать в Торонто, чтобы работать в издательской сфере.

Хотя я обладала многими внешними признаками стабильности: крыша над головой, постоянная работа, молодой человек с дорогим авто (и небольшим самолетом!) и друзья – я часто чувствовала себя крайне беспокойно. Через несколько лет после первого диагноза на какой-то период я слезла с антидепрессантов, но мне по-прежнему прописывали транквилизаторы, чтобы справиться с регулярно возникающей тревожностью. Казалось, я не в состоянии найти ни умиротворение, ни цель. Я часто ощущала, что делаю все на автомате – одеваюсь, еду на работу, хожу на вечеринки, улыбаюсь и веду себя, как будто все хорошо – но внутри я была комком нервов, беспокоилась обо всем: от отношений, финансов и работы до смысла жизни.

В возрасте около тридцати лет, будучи относительно молодой женщиной, я чувствовала себя выбитой из колеи из-за гендерной дискриминации, с которой сталкивалась в сфере издательства и медиа. На одном месте работы у меня произошло несколько оскорбительных, но отнюдь не необычных столкновений. Вдобавок к тому, что меня оценивали по внешности, однажды руководитель-мужчина спросил меня, как далеко я бы зашла, чтобы гарантировать работу топового автора. Это было сказано со смехом, но показалось мне чем-то непристойным и просто явно неправильным.

Будучи единственным ребенком финско-канадских родителей-иммигрантов, я поддерживала связь со своими корнями, в течение многих лет посещая Финляндию. Так как я рассматривала другие варианты трудоустройства, скандинавский идеал равенства – в то время в Финляндии пост президента впервые заняла женщина – меня заинтересовал. У меня был европейский паспорт. А если попробовать год проработать в Финляндии?

В Интернете я наткнулась на предложение работы в Хельсинки, на первый взгляд подходившей мне идеально: англоговорящий редактор журнала, который должен уметь и любить работать с текстом, писать и, возможно, путешествовать.

Перспектива пожить в Европе меня крайне привлекала. Я могла бы получить новые навыки и посмотреть мир.

Когда мне предложили работу по временному контракту, я воспользовалась шансом. В то время я думала, что останусь в Финляндии на год-два, подучу финский (моя семья эмигрировала в Канаду из Финляндии через Новую Зеландию в 1970-е гг.) и чуть больше узнаю о своих корнях.

Я, конечно же, никогда бы не подумала, что в конце концов влюблюсь в строгий скандинавский образ жизни, построю там жизнь и карьеру, выйду замуж и заведу ребенка.

В тот момент мне еще только предстояло открыть для себя уникальное качество жизненной стойкости – сису – и узнать, что в будущем это будет иметь ко мне непосредственное отношение.

Независимо от того, где мы живем и чем занимаемся, мы все сталкиваемся с трудностями и проблемами в повседневной жизни, и нам всем пригодились бы дополнительные мужество и стойкость. На этих страницах я поделюсь с вами тем, чему научилась сама: простыми и эффективными способами обрести свое сису – и расскажу, как вы можете использовать их в своей жизни, чтобы тоже найти в себе сису.

Ведь именно благодаря этой концепции я открыла множество элементов очищенного от всего лишнего скандинавского образа жизни, которые помогли мне значительно улучшить мое общее благополучие.

Характер нордический: погружение в новый энергичный образ жизни

Итак, в течение первых нескольких месяцев в Финляндии моя повседневная жизнь подвергается изменению, преображению. Это преображение нерезкое; речь не идет о радикально новом режиме. Однако почти незаметно для меня, по мере формирования нового распорядка дня медленно, но верно проявляется новый образ жизни.

Раньше, в Торонто, я часто работала по вечерам допоздна. Вместо этого рабочий день в Хельсинки начинается около девяти утра, а заканчивается около пяти вечера. И еще у меня есть полноценный перерыв на обед, который, похоже, почти все проводят в кафе по соседству или в столовой для персонала, где подают горячий обед, частично спонсируемый компанией. Всегда есть несколько блюд на выбор: что-нибудь вегетарианское, курица, рыба или мясо, вдобавок широкий ассортимент салатов и множество разнообразной свежей выпечки.

Хотя любой, кто питался в столовых для персонала в Финляндии, скорее всего, посмеялся бы, услышав, что они имеют отношение к скандинавскому режиму питания. Это самый натуральный «ширпотреб», когда еду готовят для сотен работников, и предлагаемые блюда весьма вольно следуют скандинавским пищевым привычкам. Они заключаются в следующем: простая, доступная еда, преобладание местных и сезонных продуктов – овощей, фруктов, ягод, цельнозерновых, таких как овес и рожь, а также рыбы, дичи и молочных продуктов. Предлагаемые десерты часто представляют собой нарезанные фрукты, или брусничный мусс, или творог с черникой, очень редко это – кондитерские или мучные изделия.

Этот новый распорядок, куда включен полноценный перерыв на обед, также открывает возможности для изменения моих пищевых привычек: раньше основной прием пищи приходился на вечер, теперь он приходится на середину дня – так предпочитают миллионы скандинавов. Вместо того чтобы спешно уминать бутерброд у компьютера, как я делала раньше, я сижу вместе с коллегами и ем настоящий, сбалансированный обед, обсуждая злободневные вопросы. Вместо того чтобы проводить весь день голодной, в ожидании позднего ужина, я чувствую себя полной энергии.