Кхенчен Трангу Ринпоче - Наставления по медитации Срединного пути Страница 23

С практической точки зрения как именно следует выполнять эту медитацию? Когда мы медитируем и мысль возникает в нашем уме, первым делом мы должны признать этот факт, распознав мысль. Не думайте: «О, это мысль. Это плохо. Я должен остановить ее. Я не должен позволить себе следовать за ней». Вместо этого, заметив в уме мысль, мы просто расслабляемся в этой мысли. Поступая таким образом, мы обнаружим, что она естественно и спонтанно исчезает сама собой. Когда мы преуспеем в этом, в уме нашем установится совершенно естественные спокойствие и умиротворенность, исключительная концентрация. Даже если мы захотим, чтобы в этот момент возникла другая мысль, она попросту не возникнет, потому что ум наш пришел в столь естественное состояние концентрации и сосредоточения. Однако если другая мысль все-таки возникает, она уже не будет столь интенсивной и «реальной», как прежде. Практикуя подобным образом, мы достигнем того, что именуется вторым уровнем стабильности. Первый уровень стабильности в медитации сравнивается с бурным горным потоком, срывающимся с крутого склона. Второй уровень метафорически сравнивается с мерным и спокойным током огромной реки. Такую равнинную реку нельзя назвать совершенно неподвижной, а ее воды – стоячими. Она постоянно ровно и мерно течет, неся свои воды, без какого-либо бурления или волн. На этой второй стадии по-прежнему присутствуют мысли. Однако они уже не столь интенсивны, как ранее, и не производят того возбуждающего эффекта на ум, который они производили прежде. Итак, это является вторым, или средним, уровнем умиротворенности сознания.

Глава 9. Правильный тонус мышления

Первое наставление по медитации состояло в необходимости пресечения всего того, что возникало внезапно. Второе наставление призывало нас не вмешиваться в происходящее. Причина, по которой мы нуждаемся в первой технике, состоит в том, что долгое время мы пребывали в этом обусловленном бытии сансары, и это сформировало в нас устойчивые дурные привычки и тенденции. Вот почему, когда мы впервые приступаем к медитации, нам необходимо прилагать существенные усилия в практике, для того чтобы сконцентрировать свой ум. Если мы позволим ему оставаться слишком расслабленным, мы попросту вновь впадем в смятенное состояние ума, потеряв нить медитации. Вот почему нам необходимо тотчас пресекать все возникающие мысли.

Но одновременно с этим всегда будет присутствовать опасность того, что наши усилия по концентрации сделают ум слишком напряженным и зажатым, что также приведет к утрате нити медитации. Нам необходимо научится быть более расслабленными, и именно в этом цель второй техники, работающей с напряжением ума. Эта техника учит нас тому, как позволить всему оставаться таким, как оно есть, без какого-либо вмешательства в происходящее. Итак, две эти техники предназначены для корректировки изъянов излишней расслабленности и перенапряжения в нашей медитации.

Используя эти два метода, мы можем переусердствовать в применении первого, что вызовет напряженность и зажатость в нашей медитации. Или мы можем утратить чувство меры в использовании второго метода, что приведет к недостаточному усилию в медитации. В результате мы можем оказаться в ситуации внутренней борьбы и неразберихи в нашей медитации, потому что мы не будем знать, как найти верный баланс и верное соотношение между концентрацией и релаксацией. В этой ситуации третье наставление поможет нам найти равновесие между релаксацией и концентрацией. Эта третья техника имеет четыре различных аспекта, каждый из которых проиллюстрирован примером.

Медитируя, мы должны стремиться достичь верного баланса между напряжением ума, его собранностью и расслаблением. Почему неправильно излишне напрягать ум в медитации? Если мы слишком тщательно исследуем свою медитацию, слишком заботимся о том, что в ней происходит, постоянно вмешиваясь в процесс медитации с целью выяснить, действительно ли в ней все происходит так, как надо, мы не позволим нашему уму пребывать в расслабленном состоянии. Медитация в этом случае сойдет на нет под давлением постоянных проверок и исследований. Однако мы можем совершить и прямо противоположную ошибку, став слишком расслабленными в нашей медитации. Действительно ли мы контролируем ход своей медитации, способны ли мы верно идентифицировать возникающие в ней проблемы и, следовательно, исправлять их? Если мы вовсе не станем следить за своей медитацией, тогда мысли наши станут совершенно неуправляемыми или, напротив, ленивыми и притупленными, и в конце концов мы окажемся в состоянии, при котором мы словно и не начинали медитировать. Если мы недостаточно исследуем собственную медитацию на предмет наличия в ней необходимых качеств и отсутствия дефектов, наши мысли станут более явными и грубыми, что затормозит наш прогресс. Наша медитация будет становиться все более и более запутанной. Вот почему так важно найти верный баланс между излишней напряженностью и излишней расслабленностью медитации.

Для того чтобы нащупать и удерживать это равновесие между напряжением и релаксацией в медитации, нам необходимо постоянно поддерживать оба эти качества в равной мере. Великий махасиддха Сараха следующим образом объяснял то, как нам следует поддерживать этот баланс, приводя пример с брахманом, прядущим нить. В те времена брахманы носили на себе красную нить, которую они пряли самостоятельно. Когда прядут нить на веретене, не следует прилагать в натяжении слишком большое усилие, потому что тогда нить будет легко рваться. Если же натяжение недостаточно сильное, тогда нить в пряже не будет тугой и будет расплетаться. Прядя нить с верным усилием, мы получим пряжу наилучшего качества, мягкую, гладкую и прочную. Подобно этому, когда мы медитируем, в уме нашем не должно быть чрезмерного напряжения или излишней расслабленности. Напряжение создаст возбужденность в уме и даст ход множеству мыслей, а расслабленность приведет к сонливости и притупленности ума.

Говоря, что нам следует быть более расслабленными в медитации, мы отнюдь не утверждаем, что когда мысль возникает в уме, мы должны позволить ей развиваться и следовать за ней. Нет, мы не должны позволить мыслям набирать силу, захватывать наш ум и уводить нас с пути. Расслабление ума означает возвращение к его подлинной природе. В сутрах говорится об уме как о самой сути пустотности, не имеющем никакого реального материального, овеществленного существования, но совершенно ясном и пустотным одновременно. Тантры говорят о подлинной природе ума как о том, что находится за пределами познающей способности нашего интеллекта. Какие бы термины ни использовались в попытках описать ум, они всегда говорят об одном и том же, о естественном состоянии или подлинной природе ума. На самом деле, даже если бы Будда не учил о том, что ум пустотен, это не изменило бы ровным счетом ничего в существующем положении вещей, потому что пустотность – это естественная часть природы ума. Медитируем ли мы на подлинную природу ума или нет, это никоим образом не изменяет природу ума саму по себе. Наш ум не изменяется посредством мыслей, оставаясь ясным и познающим. Когда мы говорим, что ум пуст или пустотен, это не означает той пустоты, которая подразумевает полный вакуум, отсутствие чего бы то ни было[23].

Наблюдение за нашим умом не означает простого отслеживания мыслей: «Вот одна мысль» и в следующее мгновение: «А вот появилась вторая» и т. д. Скорее, это прямое восприятие[24] того, что происходит в то мгновение, в которое мы смотрим на свой ум. Здесь мы не применяем аналитический подход, подразумевающий использование логики, но напрямую смотрим в самую суть нашего ума. Если мы сумеем непосредственно взирать на то, что происходит, тогда мысли начнут естественным образом исчезать сами по себе. Вот что означает «отпускание» или дозволение всему течь своим чередом в медитации.

Расслабление ума в момент возникновения в нем в силу различных негативных факторов возбуждения достигается посредством неподавления этих мыслей силой и простого «отпускания их». Например, мы можем подумать о ком-то, кто сильно огорчил нас, и эмоция гнева в нашем уме становится весьма реальным, интенсивным и совершенно невыносимым переживанием. Мы чувствуем, что просто должны сделать что-то: поднять крик или броситься в драку, потому что мы просто не в состоянии больше этого выносить. Но чем на самом деле является этот гнев? Внимательно присмотревшись к нему, мы обнаружим, что он не является неотъемлемой частью природы нашего ума – он просто присутствует в нас до тех пор, пока ум вовлекается во все эти внешние объекты, отвлечен и не отдает себе отчета в том, что происходит внутри него. Тогда подобные эмоции рождаются в уме, подобно пузырям на поверхности воды. Исследуя собственный гнев, мы не должны делать это в абстрактных терминах, так, словно мы думаем о каком-то вчерашнем гневе. Мы исследуем его в тот момент, когда мы злимся, и он присутствует в нас. Мы должны постараться взглянуть в саму сущность этого гнева и спросить: «Как и откуда он возник? Куда он уходит? Чем он является? Обладает ли он определенной формой, цветом? Он внутри нас или вовне, откуда берется это невыносимое чувство?».