Сергей Степанов - Что написано на роду? Сценарий вашей судьбы Страница 24

Идеология современного воспитания, казалось бы, всецело ориентирована на благо ребенка. Телевизионная реклама надрывается, убеждая родителей, каким счастливым вырастет малыш, если модные гигиенические средства обеспечат ему сухую попку. Даже соска сегодня – это уже не банальная пустышка, а шедевр технологии и дизайна, обеспечивающий правильный прикус и много чего еще полезного и нужного. Педиатры-гуманисты, расточая хорошо оплаченные улыбки, убеждают: главное – правильно подобрать самую совершенную соску, а отнимать ее лучше не торопиться, чтобы не нервировать дитя. И что мы получаем в итоге? Да ту самую болезненную фиксацию на ранних стадиях развития, из-за которой и рискуем получить личность если не ущербную, то не вполне зрелую. С малолетства привыкнув ублажать и успокаивать себя сосанием, иное великовозрастное дитя на долгие годы сохранит эту манеру отношений с миром. Ему вечно будет нужна какая-то пустышка, которой можно себя развлечь и создать иллюзию насыщения. (Что и говорить – это просто находка для тех, кто готов манипулировать подросшим дитя, предлагая ему то одну, то другую “пустышку”). А если с детства он не освоил необходимость решения самой первой проблемы – соблюдения опрятности, то и в дальнейшем любая проблема рискует стать неразрешимой. Ведь жизнь – это и есть постоянное решение проблем. А когда дитя с самого начало избавлено от необходимости избегать неудобства (сырости), то и дальше учиться этому непросто. Конечно, ходить в туалет ребенок, хоть и с опозданием (что, кстати, тоже немаловажно), но научится. Вот только проблемы с каждым днем будут все труднее, а ранний опыт их решения, увы, отсутствует.

Потом положение еще более усугубят телевизор, видео и компьютер. На экран можно глядеть часами, ничего не предпринимая самому. А всевозможные компьютерные “бегалки” и “стрелялки”, помимо полезных технических навыков, привьют еще и опасную иллюзию: любая проблема имеет простое и быстрое решение. А взамен утраченной жизни есть запасная.

Если смотреть правде в глаза, то многие новшества по уходу за ребенком направлены вовсе не на его благо, а созданы ради удобства родителей. Соской малышу буквально затыкают рот. Той же цели служат всевозможные суперподгузники, избавляющие маму от стирки и позволяющие не отвлекаться на беспокойство ребенка. А яркий экран служит суррогатом общения, до которого у современных деловых родителей просто руки не доходят. Только не надо потом жаловаться на инфантильность подросших детей. Мы их такими делаем сами с помощью широко разрекламированных “благ цивилизации”.

Так что же – соску отнять, памперсы выбросить, компьютер разбить? Нет, не будем впадать в крайности. Любые блага полезны, если ими не злоупотреблять. Действительно, резко отняв у ребенка соску, можно нанести ему душевную травму. Просто надо не забывать, что соска – всего лишь суррогат, и не только материнской груди, но и вообще – источника удовольствия. Беда, если этот суррогат и есть главный источник. Сверхсовершенный подгузник прекрасно решает сиюминутную проблему, но в плане долгосрочного развития больше проблем создает. А дисплей лишь отчасти заменяет общение. Подарить чувство душевной близости он не в силах. Самое главное, что необходимо ребенку, – это родительская любовь и забота. Ее недостаток никакими средствами не восполнишь. Родительская роль – постоянная помощь ребенку в решении все усложняющихся жизненных проблем. А всевозможные средства – лишь подспорье. Сами по себе они проблем не решают. Так что пользуйтесь, но не злоупотребляйте!

Старший, младший, единственный… Взгляд Салауэя

Преимущество большой семьи заключается в том, что по крайней мере один ребенок, возможно, не пойдет по стопам остальных.

В Англии говорят: “Вся история этой страны написана младшими сыновьями”. При этом имеют в виду старинный закон (существовавший, кстати, и во многих других странах), согласно которому имущество, капитал и привилегии безраздельно доставались по наследству старшему сыну, а младшим приходилось самим устраивать свою судьбу. Понятно, что старшие больше стремились сохранить унаследованное, тогда как младшие искали для себя новые, порой рискованные предприятия и нередко в них преуспевали. Например, многие историки полагают, что подлинной причиной Крестовых походов – эпохального явления мировой истории – явился именно майорат – закон о неделимости наследства. И большинство рыцарей-крестоносцев составили младшие отпрыски, вынужденные искать свое счастье в богатых заморских землях. А в центре старой Риги по сей день сохранился Дом Черноголовых, украшенный рельефом св. Маврикия (который, по преданию, был мавром – чернокожим – и к тому же младшим сыном своих родителей). Этого святого избрало своим покровителем Братство Черноголовых – младших сыновей знатных семейств. Именно они во времена майората своими деловыми начинаниями обеспечили процветание Ганзы – союза балтийских торговых городов.

Научное объяснение этой тенденции недавно предложил британский исследователь Фрэнк Салауэй. Он, правда, вовсе не историк, а профессор психологии Гарвардского университета, потому и объяснение его сугубо психологическое. Салауэй полагает, что в любой семье на старшего ребенка родители вольно или невольно возлагают обязанности по опеке младшего, и поэтому ему приходится в какой-то мере выступать в роли хранителя традиционных родительских ценностей. В результате старшие дети, как правило, отличаются консервативностью, недостаточной гибкостью. Они стремятся сохранить существующий порядок вещей и противятся переменам. Младшие, наоборот, самой своей ролью в семейной иерархии побуждаются к новаторству и даже радикализму. По мнению британского психолога, именно младшим детям принадлежат революционные инициативы в науке и общественной жизни. Примеров тому – множество. Коперник, перевернувший представления о мироздании, был вторым из четырех детей в семье. Чарлз Дарвин – автор теории эволюции – был младшим из шестерых детей своих родителей. А вот Жорж Кювье, выступавший против эволюционного подхода, был перворожденным. В общественно-политической жизни Салауэй находит ту же картину.

Однако, как любая психологическая теория, гипотеза Салауэя не может убедительно объяснить многие противоречащие ей примеры и факты. Так, мало кто из ученых был столь революционен в своей области, как Ньютон, Эйнштейн или Фрейд. Однако все они – старшие сыновья. В.И. Ленин – крупнейший революционер ХХ века – действительно, младший сын, но следовал он все же примеру старшего брата Александра – заговорщика-террориста. И таких контраргументов можно найти немало.

Фрэнк Салауэй – сам третий сын у своих родителей и, судя по его выкладкам, должен быть склонен к радикализму. Похоже, он действительно кое-что преувеличил. Палитра личных склонностей и стремлений человека складывается под влиянием множества обстоятельств. Очередность рождения, вероятно, – не главный и уж наверняка не единственный фактор. Но нельзя не согласиться, что этот фактор играет определенную роль. Интересно – какую? К сожалению, психологические исследования этой проблемы весьма немногочисленны. Тем не менее существует ряд вполне достоверных наблюдений, позволяющих сделать кое-какие выводы. Важно лишь подчеркнуть, что эти выводы носят довольно общий характер и к конкретному человеку приложимы в большей или меньшей степени.

Говоря о положении ребенка в семье, начать наверное следует с наиболее распространенной ныне ситуации, когда ребенок в семье – единственный. Фактически он оказывается и самым старшим, и самым младшим ребенком в семье. Но его положение – это не сумма их свойств, оно очень своеобразно. Для отца и матери он выступает единственным объектом их родительских чувств, всецело принимая на себя как симпатию, так и (что тоже не исключено) неприязнь. В единственном ребенке родители желают видеть свое продолжение, воплощение своих устремлений. Они всячески поощряют его познавательное развитие, радуются его успехам, и это стимулирует все новые достижения. Желая оправдать надежды родителей, единственный ребенок стремится к совершенству во всех своих начинаниях. Но это чревато и серьезной психологической проблемой, поскольку далеко не всем совершенство достижимо, а неизбежные неудачи воспринимаются очень болезненно.

Проблема состоит и в том, что, привыкнув к своему исключительному, “монопольному” положению, единственный ребенок с трудом изживает естественный детский эгоцентризм и зачастую до зрелых лет остается инфантильно сосредоточенным на собственной персоне. Поскольку он не привык к близкому общению с другими детьми, он порой не знает, как вести себя в межличностных отношениях. Ему бывает трудно понять нормальные изменения в настроении другого человека, так как единственной точкой отсчета он привык считать самого себя. Неудивительно, что единственные дети нередко бывают избалованными, капризными, чрезмерно требовательными.