Дмитрий Семеник - Живи! Разговор с самоубийцей Страница 3

После этого у меня появилась фобия – боязнь темноты. Эгоизм мой не имел предела, я не жалела никого, и своей матери, которая выхаживала меня (я практически училась ходить заново, яд так подействовал на мою нервную систему), на ее вопрос «как я могла?» я бросила – «ну и что? родишь себе еще…» Только когда я стала сама мамой, я понимаю, какой же невообразимо жестокой я была. С тех пор мама очень болеет, моя попытка самоубийства была для нее слишком сильным ударом. Теперь это мой крест. Вред, который я принесла родным, непоправим.

После этого очень медленно жизнь налаживалась. Университет, замужество, материальное благополучие. Все мои желания исполнялись как по волшебству. Единственное, чего я не могла достичь, это вернуть маме здоровье. Все перепробовала, все больницы и виды лечения, но без толку. А то, что я хотела получить в материальном мире, у меня было. Муж и друзья со мной носились, меня любили и жалели.

И все-таки депрессия как фоновое состояние присутствовала в моей жизни. Часто посещали мысли о смерти. Все было, а мира в душе не было.

И вот наступила расплата. Потому что за все нужно платить и рано или поздно мы понимаем это, чаще через боль, через страдание. И создавая ад другим, мы создаем ад себе. Через десять лет счастливой супружеской жизни мы решились стать родителями. Ребенка хотели очень. Вся беременность прошла в эйфории ожидания. Практически до последних недель всё было замечательно, только на 38-й неделе стало скакать давление и повысилось до 200 на 100. Госпитализировали, вопреки желанию родить самой, назначили кесарево, дали наркоз, который вызвал жуткие мультяшные галлюцинации. Приходила в себя тяжело, давление после кесарева оставалось высоким ещё три месяца.

Но самое страшное не это, а то, что я ничего кроме злости и раздражения не чувствовала ни к себе ни к ребенку. Я даже думала тогда, что лучше нам было бы умереть. Сын виделся мне монстром, который родился, что бы мучить меня. И себя я, естественно, видела абсолютным чудовищем. Конечно, я все делала – кормила, купала, убаюкивала, гуляла, лечила, когда болел (а болел он тяжело, в 1,5 месяца сепсис, в 3 месяца трахеит, граничащий с пневмонией) – но не потому, что хотела, а из-за того, что должна. Душевное состояние было очень плохим. Да и что может быть хуже? Мать не любит своего ребенка!!! Выглядела я просто кошмарно, в фильмах ужасов без грима могла запросто сниматься.

Всю беременность меня вела хорошая акушер-гинеколог, она же гомеопат. После родов я приходила к ней. Она старалась помочь, чем могла, но мне становилось все хуже. Она человек православный веры, и все мягко намекала мне, что неплохо бы сходить в православный храм исповедаться и причаститься, поговорить со священником. Если ребенок еще не крещен, то сначала крестить ребенка.

Я не допускала и мысли о таком. Я считала это бредом, мне казалось, что я без этого обойдусь, тем более я считала себя такой знающей в современных веяниях «Нью эйдж», позитивное мышление, медитации, ченнелинги и прочее… Каких я только методов «сверхразвития» не перепробовала в свое время. Но когда стало совсем плохо, мне ничего не помогло…

Когда сыну было 5 месяцев, я пришла к ней на прием в крайне тяжелом состоянии, плакала, что-то бубнила о смерти. Вела себя, по-видимому, неадекватно. Она пригласила своего друга, врача-психоневролога, принимавшего в соседнем кабинете. Он поговорил со мной жестко. Рассказал про тонкий мир и еще, что было с ним, и до чего в свое время дошел, увлекаясь медитацией, и как он пришел к православию. Короче, они настойчиво советовали обратиться за помощью к православной церкви (важно: не в секты!) Помню, они говорили, что бесовские силы атакуют всех людей постоянно, и их, и меня, и разница между нами в том, что у них есть хоть тонкая прослойка благодати, защиты, а у меня нет. И что бесы хотят, чтобы я поскорее умерла и забрать мою душу в ад, и я должна решать сама с кем мне быть. Признаюсь, я смотрела на них и думала, что у них с головой не в порядке. Какие бесы!? Какой ад?! Я ушла в полном отчаянии. Идя к своему врачу, я отчетливо понимала, что в таком состоянии я сама уже не справлюсь. Вот, надеялась на помощь. И что? Они даже лечить меня дальше не хотели. «Иди в церковь…» Обида захлестнула меня, я подумала, что они просто хотят отвязаться от меня, я им надоела, вот и не знали, как послать помягче…

Мне становилось все хуже. Ночи напролет я рыдала над детской кроваткой, спать нормально не могла, а если и удавалось задремать, то снились кошмары. Просила у сына прощения за то, что не люблю его и мечтала, чтобы было «темно и тихо, и желательно глубоко под землей». От еды меня тошнило, я ненавидела себя, я ненавидела мир и людей, общаться ни с кем не хотела, не хотела вставать по утрам, приводить себя в порядок, единственное, на что я была способна, это лежать носом к стене и плакать. Но мне приходилось брать себя за шкирку и заставлять все делать.

Я хотела залезть в темную нору и остаться там навсегда. Гуляя с коляской, я уже не могла сдерживаться и плакала просто на улице, соседи начали интересоваться моим здоровьем, они думали, что у меня неизлечимая болезнь, и я умираю. Кажется, тогда впервые я начала понимать значение слова «ад». Я реально хотела, чтобы меня кто-нибудь застрелил или машина сбила…

В одну из таких ночей я решила – будь что будет, я сделаю это, хотя уверена была на все сто, что не поможет, и придется садиться на антидепрессанты. Повод поговорить со священником нашелся на крещении сына. Священник тоже настаивал на исповеди и причастии. Рассказал, как подготовиться, посоветовал сказать, что я первый раз на исповеди, и все подскажут, помогут. Я окончательно решилась.

Мое положение усугублялось тем, что меня воспитывали в полном презрении к православию, религиозных друзей у меня тоже не было. Как же мне было тяжело туда идти! Все время с момента принятия решения мне будто шептал кто-то в уши: «не ходи», «полежи лучше, поспи», «само пройдет», «опозоришься там». Но я пошла в храм, ноги не хотели идти, я собирала последние силы, чтобы дотащить себя туда.

В церкви мне мерещилось, что кругом одни враги, с большим трудом пересилив себя, я все же сделала все необходимое. Не сразу, где-то на третий день после первой исповеди и причастия мне стало настолько легче, что словами не передать. Мысли о смерти исчезли, как и не было, я впервые за долгое время увидела, что цветут цветы и поют птицы, и солнышко светит, и как неповторима беззубая улыбка моего сыночка! Помню, это был понедельник, я гуляла с коляской и поймала себя на мысли, что на душе как-то непривычно легко, и травка вот зеленеет и… мысли такие: «Умирать? А почему я должна умирать, с какой стати? Нет, я жить хочу!!!! И буду жить!!!» Даже мусор мне показался очень даже симпатичным в то незабываемое утро!

С тех прошел год. Так продолжается и по сей день. Мир снова стал цветным. Сейчас я счастливая мама и жена, сына люблю, сильнее не бывает, лучше моего малыша нет на свете.

Я не берусь утверждать, что это панацея, хотя я знаю реальных людей, которым это также помогло и случаи были тяжелыми. Знаю и таких, которым не с первого раза помогло, но они продолжали и победили. Что тут сработало не самовнушение, это точно, т. к. я как раз была уверена, что это не поможет, и что я пойду к своим врачам и скажу с ухмылкой – «это мне не помогло», ясно-ясно так себе эту сцену представляла, даже какое-то удовольствие получала от мысли об этом. Что грехи действительно прощаются, я почувствовала на себе отчетливо. После таинств было такое чувство, что огромная такая тяжесть с моей души исчезла. Я каялась и раньше, много ночей провела в слезах и соплях, но подействовало только через исповедь в храме. Также я страдала фобиями. Сама не знаю почему, но они покинули меня не сразу, а после многих исповедей и причастий. Вера у меня стала пробуждаться значительно позже, теперь только начинаю потихоньку продвигаться в этом. А тогда просто появилось ощущение огромной такой радости, вроде как заново на свет родилась.

Каковы мои представления о Боге сейчас? Бог – это Безусловная Всепрощающая Любовь. Вслушайтесь! Без-условная! То есть Он любит без условий всех и каждого такими, какими мы есть прямо сейчас, и самого грешного, и самого праведного одинаково. И Он не навязывает никому ничего. Он подарил нам свободу выбора и поэтому насильно счастливыми Он нас не сделает. Он не наказывает нас, не сердится и не расстраивается, а просто Любит. Мы делаем свой выбор, и мы наказываем себя сами. По принципу «подобное притягивает подобное», мы решаем свою судьбу при жизни и посмертную. Если в нас преобладает тьма, то к Свету мы притянуться не можем. Но все можно исправить.

Прошу каждого: ЖИВИТЕ, как трудно бы Вам ни пришлось. Я верю в бессмертие души (был такой опыт). Нам не удастся покончить со всем раз и навсегда, как бы сильно мы этого ни хотели. Это как с урока сбежать. Рано или поздно все равно придется его выучить. И лучше при жизни, чем после смерти.