Стив Биддалф - До трех еще рано Страница 8

Как влияет на здоровье детей отсутствие близости с родителями

Имеет ли в самом деле значение близость ребенка с родителями? Мы обычно принимаем как должное, что узы родитель – ребенок являются основополагающими для счастливого начала жизни детей. А с какой стати все именно так и должно быть? Почему не воспитывать детей при помощи платных услуг воспитателей? Не является ли наше пристрастие к идее семьи простым пережитком прошлого?

Исследования, давшие удивительный результат, проводились 35 лет назад. Изучение взрослых молодых людей началось в пятидесятых годах, наблюдение велось за ними вплоть до позднего среднего возраста. В самом начале исследования они прошли медицинский осмотр и были детально опрошены; их спрашивали в том числе о том, насколько близкими, по ощущениям, были их отношения с матерью и отцом[16].

Когда к исследованию вернулись через 35 лет, были проанализированы медицинские записи и проведены детальные осмотры и интервью. Факты поражали: 91 % тех, кто (по их собственной оценке) не имел близких отношений с матерями, в среднем возрасте серьезно болели. Это в два раза больше количества больных среди тех людей, которые находили теплыми свои отношения с матерями. Близость с отцом или отсутствие таковой не показали больших различий в здоровье опрошенных.

Серьезными считались заболевания сердца, рак, язва, алкоголизм, гипертония и хроническая астма. Состояние здоровья было особенно удручающим у тех, кто считал, что ни один из родителей не заботился о нем в детстве, – 87 % процентов из них были серьезно больны в среднем возрасте по сравнению с 25 % тех, кому оба родителя дарили тепло. Результаты исследований иммунной системы говорят, что любовь бережет ваше здоровье. А любовь, полученная в детстве, кажется, помогает сохранить здоровье на протяжении всей жизни.

Когда дело доходит до оценки размеров счастья (качество, которое очень сложно измерить), мы всегда можем полагаться на этот определяющий фактор – здоровье и смертность. Короче, тепло и одного родителя имеет значение, и оно сохраняется надолго, после того как вы станете взрослыми.

Что предпочитаете вы?

Катрин Хаким, сотрудник Лондонской школы экономики, привлекла всеобщее внимание, выдвинув абсолютно новый подход к оценке занятости матерей и оплачиваемой работы[17]. Хаким пришла к выводу, что вся статистика о детских учреждениях базируется на том, что люди делают. Ну а если спросить, как люди предпочитали бы поступать? Задав такой вопрос, исследователи получили совершенно иные результаты. Вплоть до этого момента правительство принимало широкое обобщение – все матери (и отцы) хотят работать, и им это нравится. Также в пятидесятых годах существовала убежденность в том, что всем матерям нравится сидеть дома и печь лепешки. Когда у людей спросили об их действительных предпочтениях, нарисовалась совершенно иная картина. Хаким выявила три основные группы:

1) женщины-домохозяйки: отдают предпочтение детям и домашней работе, не желая работать за зарплату совсем. Их около 20 % в Великобритании;

2) женщины-карьеристы: предпочитают карьеру. Около 20 %;

3) адаптированные женщины: сочетают работу и домашнее хозяйство. Они видят работу вне дома как нечто дополняющее домашние заботы, а не противопоставляют одно другому. Около 60 %.

Хаким убедительно доказала, что основывать политику на пристрастиях 20 % женщин-карьеристов с их определенными феминистскими устремлениями означает игнорировать женщин-домохозяек, а также адаптированных женщин, которые часто выбирают укороченный рабочий день и другие реформы занятости, позволяющие удовлетворять потребности детского воспитания. Это вызов правительству, которое должно обратить внимание на суть проблемы. Например, большие средства, которые вкладывались в развитие детских учреждений, целесообразнее предоставить родителям, которые хотели бы работать неполный день или оставаться дома, чтобы заботиться о собственных детях, что обошлось бы дешевле, но дало более качественный результат по сравнению с ясельным воспитанием.

Работа Хаким получила твердую статистическую поддержку и побудила к дискуссии, так как обосновывала альтернативный выбор и была явно более реалистичной. Она также обнажила скрытые подводные камни нашей жизни. Например, одно время мужчины-руководители не понимали потребностей работающих женщин. Работницы одного большого исследовательского института, с которыми я недавно работал, поведали мне печальную историю о том, как они с нетерпением ждали назначения женщины на пост проректора, которая лучше понимала бы их потребность в оплачиваемом декретном отпуске, в больничных по уходу за больным ребенком и в скользящем рабочем графике. Когда же она появилась, то оказалось более рассудительной, но менее сочувственной, чем ее предшественник-мужчина. Положение вещей приобрело обратный ход, и за год сотрудницы потеряли все, чего постепенно добились за 20 лет.

Многие журналы и газеты описывали «войну матерей», в которой ярыми противниками выступали матери-домохозяйки и матери-карьеристы. Похоже, что обе группы завидовали друг другу. Исследования Хаким показали, что большинство из нас предпочли бы своевременное возвращение на работу, но не за счет наших детей. Работодателям и правительству, кажется, не очень трудно принять это разумное требование. А если сюда добавить и полезность помощи отцов при уходе за детьми в первые годы их жизни, то становится более понятной насущность решения проблемы.

Для молодых пар, создающих семью или только что родивших ребенка, пришло время серьезно задуматься. Каждая семья обязана честно оценить выгоды и затраты, чтобы выбрать правильный путь. От родителей в прошлом часто отделывались глупыми заверениями, что воспитание детей размягчает мозги, но мы теперь более образованны, более требовательны и едины, как никогда. К счастью, ответы, которые стали сейчас появляться, работают в пользу наших интересов. В последующих главах мы рассмотрим все это более подробно. А что же лучше для ребенка – чтобы родитель выбрал путь невольника, слайдера или остался с ним дома?

Женщина, которая задает трудные вопросы

Место действия – большая национальная конференция женщин-юристов в Сиднее, Австралия. Тема очень популярная – совмещение карьеры и воспитания детей. Все выступающие едины: «Чтобы преодолеть дискриминацию, нужно очень многое сделать. Очень трудно быть профессионалом на работе и матерью дома одновременно». Член комиссии, обращаясь с благодарностью к выступившим на утреннем заседании, добавляет собственное мнение: «Не позволяйте никому говорить вам, что вы не должны работать».

Вдруг неожиданно поднимается рука в зале. Все поворачиваются и видят, как передают микрофон молодой женщине в очках. «Никто не советует мне не работать, – заявляет она твердым голосом. – В наши дни нам только и говорят, чтобы мы работали целыми днями и делали успешную карьеру». Женщина делает паузу и ждет, когда присутствующие вникнут в смысл сказанного. «Чего нам не предлагают, так это взять отпуск, чтобы позаботиться о собственных детях. Это то, о чем молодые женщины никогда не слышат сегодня».

Эту женщину зовут Катрин Шерри. В 35 лет она уже сделала карьеру юриста и сегодня работает преподавателем. В своей профессии Катрин – исключение, потому что, родив троих детей, она решилась на сокращение занятости на две трети, а в течение нескольких лет вообще не работала. В Австралии она представляет поколение изменившегося феминизма. С момента выступления на конференции рассказы о ней нередко появлялись на страницах прессы, она сама написала несколько статей. Катрин спрашивает четко и громко: «Как быть с детьми?»

Она сама пересмотрела свои взгляды. В начале семейной жизни Катрин разыскала пожилых женщин-юристов, которые, как она знала, успешно сочетали выполнение семейных обязанностей с работой в объеме полного рабочего дня. Она полагала, что получит совет, как добиться того же. Увы, Катрин испытала потрясение. Пожилые коллеги признались ей, что их жизнь была похожа на ночной кошмар. Они рассказали, как, отправив детей в ясли в возрасте нескольких недель, не смогли приобрести никакого материнского опыта, как пережили трудности грудного вскармливания малышей, испытали чувства подавленности и конфликта с самими собой. Многие поведали ей о разрушившихся браках и подростковых проблемах у детей. Некоторые, конечно, старались, как могли, вспомнить плюсы, большинство же были откровенны, рассказывая о несложившейся жизни. Шерри говорила: «Не было никого, с кем я общалась, кто бы дал мне понять: это то, как я хотела бы прожить свою жизнь». Образец счастливого сочетания семейных обязанностей и полного рабочего дня, который она искала, просто не существовал. По крайней мере, в мире юристов.