Коллектив авторов - Арт-терапия – новые горизонты Страница 23

Из предложенного ему набора стимульных изображений Крис выбрал два: грустного мужчину, сидящего в кресле, и двух обнявшихся персонажей. Крис просто скопировал эти изображения. Когда его спросили, какие чувства, по его мнению, испытывают изображенные персонажи, он сказал, что мужчина «грустный и подавленный», а пара «счастливая», потому что сдала тест на произношение. Когда же Криса спросили, кем из изображенных на рисунке персонажей он мог бы быть и что бы он при этом чувствовал, он сказал, что был бы вместе с этой компанией. Однако арт-терапевт решила, что Крис скорее всего идентифицирует себя с сидящим мужчиной, но стремится защититься от переживаемого им чувства грусти и ощущения собственной несостоятельности.

Рис. 1. Рисунок Криса

Автором другого рисунка (рисунок 2) является 14-летний Рой. Один из выбранных им стимульных рисунков изображал рассерженного человека и саблю, а другой – двух обнявшихся персонажей. Когда его спросили, что могут чувствовать изображенные им люди, Рой сказал, что мужчина очень рассержен, а обнявшиеся мальчик и девочка счастливы. Когда ему предложили сказать, кем бы он мог бы быть на рисунке, он ответил, что обнимающимся с девочкой мальчиком: «Я хороший парень и не хочу никого убивать». Однако оба арт-терапевта решили, что Рой идентифицирует себя с рассерженным мужчиной, что указывает на наличие у него агрессивных тенденций.

Рис. 2. Рисунок Роя

Можно предположить, что высокая степень совпадения моих оценок и оценок Эллисон обусловлена наличием у нас профессиональных навыков анализа изобразительных образов. Можно также предположить, что это связано с нашей способностью определять по рисункам клиентов их скрытые проблемы и потребности. Рисунок Криса, например, мог отражать его переживания, связанные с неудачными результатами выполнения им в школе теста на произношение, а также его потребность в поддержке со стороны окружающих. Рой же, как и многие подростки, находящиеся в закрытом учреждении, мог испытывать беспокойство из-за того, что он может потерять свою подругу.

Различия в оценках экспертов и социальных работников

Наиболее высокое совпадение оценок (93,4 %) наблюдалось в ответах трех сертифицированных арт-терапевтов, двое из которых оценивали рисунки вслепую. Средний показатель совпадения оценок всех арт-терапевтов (трех сертифицированных и двух несертифицированных) составлял 78,2 %, а пяти социальных работников – 54 %. Таким образом, различия в уровнях совпадения оценок арт-терапевтов и социальных работников весьма значительны. Хотя подготовка как социальных работников, так и арт-терапевтов предполагает освоение психологических теорий и методов анализа изобразительной продукции, они оценивали рисунки по-разному.

Так, например, Лерри в ответ на предъявленные ему стимульные рисунки нарисовал кухню и сказал, что это его родители готовят ему в воскресенье завтрак (рисунок 3). Когда же Эллисон спросила его, кем он себя представляет на рисунке, Лерри сказал: «Я в другой комнате, сижу за столом и жду завтрака». Трое сертифицированных арт-терапевтов также решили, что Лерри, скорее всего, идентифицирует себя с тем персонажем, которого на рисунке нет. Семь остальных экспертов, однако, сочли, что Лерри идентифицирует себя с мужчиной или женщиной (более подробные сведения о Лерри представлены ниже).

Рис. 3. Рисунок Лерри

Как можно объяснить расхождения в оценках образа «я» Лерри экспертами? Возможно, их неверно проинструктировали. Так, например, одни из них выставили балльные оценки не всем рисункам, а другие выставили нескольким рисункам более одной оценки. Расхождение в оценках экспертов можно также объяснить различиями в их опыте, профессиональной подготовке и навыках. Как считает Тиннен (Tinnen, 1990), способность к восприятию и оценке невербальной информации, передаваемой посредством художественных образов, в значительной мере связана с неосознаваемыми механизмами, в частности с механизмом бессознательного «считывания» с изображения разного рода информации. Эти механизмы базируются на первичных психических процессах и в значительной мере определяют эстетическую восприимчивость, эмпатические способности и особенности эмоциональной экспрессии. Можно предположить, что у арт-терапевтов способность бессознательного «считывания» информации с изображения более развита, чем у других специалистов сферы психического здоровья.

Наблюдения

Результаты первой части исследования свидетельствуют о том, что образ «я» респондентов можно адекватно оценить без обсуждения их рисунков. Обсуждение рисунков, конечно же, лучше проводить, и чем более обстоятельным оно будет, тем более корректными будут результаты оценки, в то же время результаты исследования показывают, что образ «я» испытуемого можно оценить и без этой процедуры. Это может потребоваться в экстремальных ситуациях, например, при наличии у респондента депрессивного состояния и суицидной настроенности, либо когда обстоятельства и временные ограничения делают обсуждение невозможным.

Результаты второй части исследования свидетельствуют о значимости профессиональной подготовки и определенных навыков оценки содержания рисунков. Могут ли эти навыки быть развиты при специальном обучении специалистов сферы психического здоровья или они в значительной мере характеризуют личность специалиста? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо повторить данное исследование, используя более четкие инструкции и включив в него большее число специалистов.

Результаты исследования также указывают на то, что использование описанной методики позволяет оценить проблемы и потребности респондентов, а также их отношение к себе самим и окружающим. Это дает возможность как можно раньше начать осуществлять терапевтическое вмешательство и выявить тех подростков, в отношении которых должны быть применены специальные лечебно-коррекционные программы. Чем раньше начнется вмешательство, тем лучше подростки смогут понять самих себя и освоить альтернативные способы поведения. Процедура оценки также предоставляет родственникам респондентов и специалистам ценный материал, необходимый для понимания существующих проблем и способов их разрешения.

Я работаю в образовательном департаменте исправительного лагеря, где провела среди подростков исследование диагностических возможностей методики «Нарисуй историю», разработанной Р. Сильвер. В основе исследования лежало предположение о том, что методика «Нарисуй историю» может быть использована для психологической оценки целой группы респондентов, с тем чтобы сравнительно быстро выстроить корректные диагностические заключения для проведения лечебно-коррекционных мероприятий. В настоящее время арт-терапия еще явно недостаточно внедрена в деятельность исправительных учреждений. Психотерапевтическая работа с подростками, находящимися в исправительных учреждениях, проводится социальными работниками в небольшом объеме. Психотерапию проходят всего несколько подростков, которые либо сами просят об этом, либо она назначается персоналом исправительного учреждения.

Из-за поведенческих нарушений, характерных для многих подростков, вербальная психотерапия зачастую менее эффективна, чем структурированные подходы, предполагающие терапию средой. Предпочтительно изолировать подростка от привычной для него группы и использовать программы, направленные на изменение его поведения с ясными целями и ожиданиями от работы (Lewis 1989).

Преступность и поведенческие нарушения среди подростков в настоящее время распространены чрезвычайно широко. При этом очень важно понять психологию молодых правонарушителей. Однако в большинстве случаев бывает трудно провести какие-либо исследования среди таких подростков, так как они уклоняются от встреч, прогуливают школьные занятия и негативно относятся к любым контактам с экспертами. Наша работа с молодыми правонарушителями мужского пола в условиях исправительного учреждения позволила нам провести исследование с использованием теста «Нарисуй историю». По сравнению с интервью и другими методами оценки тест «Нарисуй историю» представляет собой экономичную, валидную и весьма эффективную методику, позволяющую быстро оценить состояние молодых правонарушителей и подобрать для них адекватную форму лечения.

Из пятидесяти трех участвовавших в исследовании подростков 7 имели англосаксонское происхождение, 10 – мексиканское, 17 – афроамериканское, 5 – центральноамериканское (в основном это были выходцы из Сальвадора), 6 – выходцы с островов Тихого Океана (Тонго, Самоа). Остальные имели азиатское происхождение или являлись потомками индейцев. Примерно четверть всех подростков обучались по специальной программе в связи с имеющимися у них нарушениями познавательной сферы. Однако оценка их интеллекта в соответствии с решением суда штата Калифорния не производилась.