Иван Африн - Критика психологической толерантности Страница 3

Собственно, именно в возможности убить, уничтожить больную часть личности, в случае ее нежелания соответствовать интересам, возможности развития остальной психики и заключается, на мой взгляд, разница между подходами к психотерапии, которые сформировали Германское бессознательное и Французское. Английское, Американское бессознательное (Конечно не стоит забывать, что Российское бессознательное мало чем отличается от трех последних по своей структуре, кроме разве что, того, что Российское бессознательное пространство еще более нарциссичное по своей сути, при это, конечно же, считающее себя абсолютно здоровым и не нуждающимся в коррекции, в дальнейшем развитии. Именно данным фактом можно объяснять то, что Российское бессознательное не создало до сих пор сколь – нибудь самостоятельную школу психотерапии. И логика здесь абсолютна, понятна, в которой проглядывается высшая степень нарциссизма и самовлюбленности – коли у меня нет проблем, и я абсолютно здоров, зачем мне какая – то психотерапия?). Конечно, ресурс внутреннего психического убийства говорит нам о том, что не о какой толерантности (психологической в данном случае) речи не идет. Скорее в данном случае (напомню речь идет о механизме отношения к больной части личности, как в психотерапии, так и в процессе личностного развития человека, которое сформировало Германское бессознательное), мы можем говорить о тактике адекватного отношения к раненной части психики, во время которой выясняется (пациентом, психологом, психотерапевтом, собственно самим бессознательным, деятельность которого очень часто блокирует страдающее сознание человека, поведение которого и пытается корректировать психотерапия, наладив связь с бессознательными энергиями подавляемыми человеком) целесообразно ли ее оставлять, либо становится ясным, что ее деятельность угрожает опасностью для психики человека и потому ее нужно уничтожить. Итак, в данном случае речь идет о внутреннем убийстве проблемной, больной части личности, но данное решение одним лишь сознанием не принимается.

И даже очевидно, что только лишь сознательное убийство больной, тормозящей развитие всей остальной психики части личности не будет являться сколь – нибудь эффективным. Внутреннее убийство практически (я говорю практически, потому – как не могу быть уверенным на все 100 %) всегда осуществляется энергиями бессознательного. Роль же и значение сознания в данном случае должна заключаться в том, чтобы выдержать процесс психической трансформации, чтобы в этот критический (убийство в себе внутренних частей личности всегда дело сложное, что подтверждает жизненный путь самого Юнга, а также жизненный путь Гессе, который, несомненно, смотрел на жизнь в очень похожей плоскости с основателем аналитической психологии), переломный момент жизни удержаться на плаву, не потерять социального уровня функционирования с одной стороны, но с другой не отрекаться от внутренних переживаний, происходящих в данный момент, дабы полностью осознать причины и значения происходящей психической метаморфозы. Несомненно, что задача эта слишком тяжелая и может – быть потому, Французское, Американское, Английское бессознательное (а в скобках мы помним, что и Российское бессознательное поступает также, за исключением, конечно же, таких великих, глубоко видевших и остро проживавших жизнь единиц людей, к которым можно отнести, например Лермонтова, которые явно отличны от всей остальной отечественной коллективной психики и потому, наверное, не были приняты ей) ресурс психического убийства из собственного поля (а соответственно и из психотерапии, появившейся в данном поле, которое является лишь частицей данного бессознательного измерения) изъяло и окрасило его в негативные тона.

Теперь мы должны двигаться дальше, и рассмотреть каким именно образом ресурс внутреннего психического убийства дискредитировался, окрашивался в негативные тона, исчезнув теперь практически вообще, как психический феномен, необходимый зачастую в процессе психотерапии, внутреннего становления человека. Но перед тем как двигаться дальше мы еще раз должны отметить, что уделение большого объема внимания больной, страдающей части личности, как необходимый психический ресурс существует и в Германском бессознательном (которое не мой взгляд и сформировало изначальную аналитическую психологию Юнга, которую со временем деформировали с помощью современной культуры, которая является продуктом Французского, Американского, Английского и Российского бессознательного) и в Французском, Английском, Американском, Российском. Однако дальнейшее отличие заключается в том, что Германское бессознательное критически и трезво, относящиеся к больной части личности, понимающее в определенных случаях (то есть когда больная часть психики, которая как правило, черпает свою патологию, одержимость из недр коллективного бессознательного), что больная часть личности оздоравливаться и соответствовать интересам всей остальной психики не собирается, может прибегнуть к ресурсу внутреннего убийства больной части личности. Чуть позже мы обязательно рассмотрим данный ресурс более подробно и увидим, что человеческое символотворчество (которое с психологической точки зрения проецирует сквозь себя бессознательные психические процессы) предельно мощно наполнено мотивом внутреннего убийства и доказывает его необходимость и целесообразность. Таким образом, отношение Германского бессознательного, которое лично, на мой взгляд, и сформировало Юнговскую психологию, к больной части личности можно разграничить, описать тремя этапами 1) Оказание должного внимания больной части личности 2) Попытка излечения, попытка решить психологический конфликт, который имеется у больной, страдающей части личности, тормозящей развитие остальной психики. 3) В случае не желания больной части личности излечивать себя, а соответственно излечивать же и всю психику к ней применяется ресурс внутреннего психического убийства. Решение это напомню, одним лишь сознанием не принимается. Ключевую роль при внутреннем психическом убийстве играет бессознательное. Сознание в данном случае должно выдержать мощное психическое напряжение и с другой стороны не мешать психическим трансформациям (Часто случается такое, что пораженное, инфицированное патологической архетипической энергией сознание противится психическим трансформациям, которые могут быть спровоцированы внешними событиями, например, смертью близкого человека). Говоря терминологией Юнговской психологии – решение о внутреннем убийстве больной части личности (иногда эта часть личности не является, собственно говоря, изначальной частью личности, а является комплексом, вирусом, поразившим человека, например, из – за специфики воспитания либо социальной системы, в которую попал человек) принимается Самостью – высшим психическим аппаратом, дарующей человеку целостность. Самость принято сравнивать с внутренним Богом, но с другой стороны природа Самости с точки зрения современного подхода к Богу (монотеизма) противоречива, потому – как Самость – это совокупность индивидуальных и коллективных психических ресурсов, объединяющихся меж собой, так чтобы психическое функционирование человека стало целостным и принесло ему психическое здоровье. Самость по своей структуре имеет скорее языческую, ведическую природу. Огромное количество психических энергий, архетипов/богов объединяются в единую систему (может быть подобно Пантеону), которая создает для этих психических энергий определенную градацию.

Подход же Французского, Английского, Американского бессознательного (так же, как и Российского, которое правда всегда пытается заявить свою непричастность к столь пошлой и несуществующей вещице, как психика, человеческая душа, однако на деле, при наблюдении – например, за массовым пьянством в России, выясняется, что психологическая толерантность серьезно используется Российским бессознательным измерением, как массовый психический феномен) к больной части личности, как – раз-таки можно описать лишь одним подходом – психологическая толерантность. Собственно, только одной психологической толерантностью и ограничиваются данные бессознательные измерения по отношению к больной, недоразвитой части психики, как к индивидуальной (имеется в виду единичный случай – отношение к единично взятой человеческой психике), так и к коллективной (Имеется ввиду случаи, происходящие в коллективном бессознательном, внутри которого может иметься больная, патологическая структура, тормозящая развитие коллективной психики. Для примера опять – таки можно привести случай массового пьянства, которое как патологический психический феномен широко распространен в Российском бессознательном, тормозя развитие коллективной отечественной психики с которым, однако отечественная коллективная психика не борется, применяя как – раз-таки к патологическому психическому феномену подход психологической толерантности.). Напомню, что подход психологической толерантности по отношению к больной, недоразвитой части психики подразумевает полное ее принятие, включая полное обслуживание интересов патологической части психики. Это конечно совсем не значит, что каждая отдельная личность, оказавшаяся в бессознательном измерении, пользующейся тактикой психологической толерантности будет выстраивать свое психическое функционирование вокруг интересов больной, недоразвитой части психики. Нет, это не так, в силу того, что кроме определяющей роли коллективного бессознательного на жизнь человека имеется еще и его личное бессознательное, его индивидуальное психическое начало, которое в силу своей природы может само воспользоваться ресурсом внутреннего, психического убийства больной части личности. Однако современный расклад таков, что более определяющим фактором развития человека является коллективное бессознательное. Со своим же личным бессознательным в современным мире связаны единицы, посему если человек оказался в бессознательном измерении, пропагандирующим тактику психологической толерантности, то, как правило, его психическое функционирование будет выстраиваться вокруг данной тактики.