Валентин Бадрак - Как преодолеть личную трагедию Страница 34

«Безграничный ум может все», – говорили буддийские мудрецы. Но главное из этого «всего» – принятие определенной концепции Вселенной. Скажем, основу ведической идеи составляет убежденность, что весь мир, космос есть часть единого Абсолюта. Каждый, впрочем, волен принять ту идею мироздания и Бога, которая ему ближе. Важно, чтобы она содействовала распространению любви ко всему живому, потому что идеал служения живому идентичен идеалу служения Богу. И еще – могла стимулировать развитие сознания, рост личности. В этом контексте хотелось бы обратить внимание на тот факт, что в ХХ веке появились первые, всемирно признанные идеи считать истинную веру единой. Так, современный индийский мыслитель Парамаханса Йогананда в своей книге «Автобиография йога» (ставшей классикой духовной литературы) четко обозначил, что «в основе всех истинных религий лежат одни и те же научные принципы». А также то, что имеет место «полная сочетаемость и сущностное единство изначального христианского учения, как его нес по миру Иисус Христос, и изначального учения йоги, как его нес по миру Бхагаван Кришна». Вероятно, многие будут удивлены, узнав, что в «Йога-Сутре» (крупнейшем историческом послании потомкам, считающимся классической инструкцией йоги) древний мудрец Патанджали прямо вводит концепцию Бога. Кстати, одна из строф «Сутры», написанной за 400 лет до Христа, призывает «размышлять о человеке, который достиг более высоких состояний сознания». Это замечательный пример существования принципов гений-терапии в древнейшие времена. Стоит напомнить, что Альберт Эйнштейн математически пришел к единой теории поля, законам гравитации и электромагнетизма. А древние учителя Востока утверждали, что мироздание состоит из однородной ткани. И согласно этому древнему, обновленному в ХХ веке учению, «цель жизни состоит в развитии ограниченного смертного сознания человека до уровня Божественного Сознания, это достигается через работу над собой».

Такая работа может быть осознанной и интуитивной. При детальном изучении принципов жизни можно сделать потрясающие открытия, например, о том, что веками оттачиваемая мудрость древнейшей науки аюрведы удивительно похожа на принципы, которые исповедовал неискушенный карпатский старик Андрий Ворон. И таких «совпадений» можно отыскать в истории цивилизации бесконечное множество, потому что дорог к истине столько же, сколько и звезд на небе. Вселенная всегда открывается ищущему и просящему – тем или иным способом. Человек снова обретает понимание собственной вневременной природы (независимо от религии и количества посещений храмов), если только он находит в себе силы отказаться от навязываемых обществом потребления стереотипов. Внутренний голос подсказывает ему путь и помогает определиться с персональными принципами.

Если посмотреть на сказанное выше сквозь призму трагедии или любых неблагоприятных обстоятельств, становится ясно: человек тогда перестает быть уязвимой мишенью меняющейся реальности, когда достигает состояния неколебимости. Будда считал, что причиной любых страданий является не зло, но непонимание происходящего. «Все наши человеческие проблемы возникают из-за недостаточно развитого сознания, имеется в виду не просто недостаток знаний, но и неспособность понять свое место во Вселенной», – указывает крупнейший современный интерпретатор аюрведы Дэвид Фроули.

Но величайшая благодать Вселенной состоит в возможности совершенствоваться – Бог и Природа открывают человеку почти бессрочный кредит. И лишь в силу собственного неведения человек оказывается неспособным воспользоваться предоставляемыми ему возможностями. Об этом твердят и мудрецы, и простые люди, достигшие просветления путем личных ограничений. Роберт Свобода, апологет возвращения к древним ценностям и аюрведе, следующим образом объясняет принцип взаимодействия человека и Природы (Бога): «Ограничение – неотъемлемая часть жизни. Либо вы сами добровольно ограничиваете себя, либо за вас это делает Природа. При помощи болезни Природа заставляет вас умерить скорость и «отдохнуть». Она вновь и вновь предупреждает вас об ошибках и переходит к решительным мерам лишь тогда, когда вы упрямо отказываетесь слушать Ее». А вот откровение 104-летнего Ворона: «За годы, за десятилетия я перекроил себя заново, зародил в себе нового человека. Хотя в молодые годы не было греха, который бы не отягощал меня».

Конечно, человек может жить и умирать, не задумываясь над принципами бытия, над вопросами функционирования Вселенной и проблемой собственного места в ней. Но опыт личностей, преодолевших трагедии, ярко свидетельствует о том, что понимание устройства и жизни или, по меньшей мере, появление устойчивого убеждения на этот счет серьезно помогает изменить ход своей жизни. Новые знания открывают смысл, смысл порождает цель, а цель создает наполненность, целостность «процесса проживания» отведенного времени. Идеология жизни преобразовывается даже в тех случаях, когда это отведенное время остается жестко обусловленным какой-нибудь болезнью или вечной неподвижностью вследствие, скажем, автомобильной аварии.

Принятие ситуации и создание смысла

Человек обитает одновременно в нескольких измерениях. Он часто машинально, механически живет с непроницаемой маской в реальности, но чувствует совсем по-иному в своем внутреннем мире. В одном, например, в социальном измерении он может весело смеяться и слыть беззаботным, тогда как во втором, умещающемся в рамках внутреннего мира личности, оказываться сдавленным ужасом своих переживаний, страдать от одиночества, неудовлетворенности или бессмысленности. Как уже говорилось выше, великим благом для человека может стать совмещение этих миров, уравновешивание переживаний избранной осмысленной деятельностью, в которой возможно ощущать себя реализованной личностью.

Роль трагедии волшебным образом оказывается двойственной. С одной стороны, она заставляет человека страдать, с другой же – позволяет ему взглянуть на мир другими глазами, изменить все вокруг себя раз и навсегда и ощутить себя счастливым. Адам Джексон, исследовавший эту проблему, предлагает людям находить скрытые возможности в любой, самой сложной жизненной ситуации. Он называет этот процесс flipside – оборотной стороной проблемы. В своей книге «Когда судьба дает нам шанс» он отмечает даже такое уникальное явление, как посттравматический рост – фактическая позитивная реакция личности на самые неблагоприятные обстоятельства. Примеров история цивилизации дает великое множество. Когда девочка, пораженная туберкулезом кости, становится известной, удивляющей весь мир поэтессой, а начинающий политик, заболев полиомиелитом, – единственным в истории страны человеком, избранным президентом огромной державы более чем на два срока, это и есть посттравматический рост в действии.

Большинство людей, столкнувшихся с бедой и затем преодолевших ее, прямо говорят о необходимости осознания ситуации и активного поиска нового смысла как результата ее принятия. Напомним, именно так происходило у Игнатия Лойолы, сумевшего полностью перекроить собственную судьбу. А также у Луизы Хэй и многих других людей, которым удалось остановить разрушительное действие рака или туберкулеза. Именно постижение смысла практики йоги, а не сами упражнения (как, возможно, полагают некоторые читатели), стали основой преодоления для Айенгара. Изучив принципы хатха-йоги, оставленные потомкам мудрецом Патанджали, он прошел в первую очередь две ее наиболее ценные первые ступени под названием «яма», «нияма», отвечающие на вопросы: как жить в социуме и какой личный кодекс исповедовать? Без этого необразованный больной подросток мог рассчитывать разве что на улучшение физического состояния, но не на появление смысла и последующей цели. Именно последнее позволило стать ему реализованной личностью. Любопытен элемент преодоления у Ника Вуйчича: если становится невыносимо жить, следует «постараться облегчить жизнь другого человека».

Любой путь принятия ситуации и поиска смысла, пусть основанный на постулатах западной философии или на идеях восточных аватаров, предполагает познание себя. Когда о человеке, столкнувшемся со смертельной болезнью или тяжелой душевной катастрофой, говорят, что он изменил персональную систему ценностей, это означает только одно: он подверг себя определенному самоанализу. Михай Чиксентмихайи утверждает, что «единственная возможность преодолеть внутренний конфликт заключается в том, чтобы отделить существенные цели от неважных и построить между ними иерархию приоритетов». Описывая примеры признанных лидеров, таких как Черчилль, он делает вывод: они «ставили себе долгосрочные цели, к которым затем всю жизнь стремились с большой решимостью, не отвлекаясь на внутреннюю борьбу».

Оказывается, создать новый или укрепить и развить прежний смысл зачастую труднее всего не тем людям, которые борются с недугами или собственными физическими ограничениями, а тем, кто потерял близкого человека и не в состоянии смириться с этим. Тут на помощь может прийти понимание принципов мироздания. Например, Далай-лама, поражающий глубиной душевного спокойствия, считает, что «умение смотреть на вещи с разных точек зрения – одно из наиболее эффективных средств в противостоянии повседневным проблемам». Развивая свою точку зрения о преодолении утрат, он говорит: «Если вы верите в перевоплощение, это несколько смягчит вашу боль или беспокойство. Вы можете утешиться, что любимый вами человек родится вновь. Я, например, пережил смерть своего самого уважаемого наставника, матери и одного из братьев. Когда они умирали, я чувствовал себя очень плохо. Но я решил постоянно думать о том, что нет никакой необходимости в излишнем беспокойстве и что, если я действительно люблю этих людей, я должен исполнить их последнюю волю с ясным умом». Этот подход отменно дополняет ученик Ролло Мэя Ирвин Ялом, когда подчеркивает: «Прежде чем научиться жить с умершими, надо научиться жить с живыми». Другими словами, нельзя оплакивать ту жизнь, о которой человек мечтал и которой не имел, нужно налаживать ту жизнь, что имеется.