Константин Ягнюк - Анатомия терапевтической коммуникации. Базовые навыки и техники. Учебное пособие Страница 6

Трунов (2013) внес весомый вклад в осмысление функций перефразирования; он выделил ряд вербальных маркеров в речи клиентов, которые можно использовать для определения направления перефразирования. Парафразе, согласно Трунову (2013), могут быть подвергнуты:

– обобщения;

Клиент: Я полностью потеряла доверие к людям.

Терапевт: Многим людям из вашего окружения вы не доверяете (Трунов, 2013).

– оценочные и диагностические ярлыки;

Клиент: Она просто хамка, вот и все!

Терапевт: Она вас очень сильно оскорбила (Трунов, 2013).

Клиент: Мне кажется, что мой сын – вампир.

Терапевт: Общаясь с ним, вы чувствуете усталость (Трунов, 2013).

– негативные высказывания;

Клиент: Я не чувствую себя достаточно свободным.

Терапевт: Вам бы хотелось почувствовать, что вы можете выбирать (Трунов, 2013).

– пассивная позиция;

Клиент: Он постоянно предает меня.

Терапевт: Каждый раз вы снова и снова надеетесь на него (Трунов, 2013).

– модальные глаголы;

Клиент: Мне придется это сделать.

Терапевт: Вы чувствуете, что вас вынуждают к этому (Трунов, 2013).

– перемещение ответственности;

Клиент: Меня так воспитали.

Терапевт: Вы придерживаетесь традиционных взглядов (Трунов, 2013).

Трудности с формулировкой парафразы могут возникнуть, если клиент говорит достаточно долго. В такой ситуации вместо того, чтобы пытаться перефразировать все, что было выражено клиентом, терапевт может попытаться передать суть его сообщения. Когда терапевт фокусируется на ключевых аспектах высказывания клиента, то клиент обычно положительно откликается на это, развивая дальше свои мысли, добавляя новые детали, вспоминая что-то или приводя конкретный пример, и, наоборот, когда, перефразирования неэффективны, клиент останавливается и не знает, что сказать. Клиент может даже отреагировать проявлением фрустрации и гнева, если ему кажется, что терапевт лишь как попугай повторяет сказанное им.

Прояснение – это попытка исследовать и достичь совместного понимания внутренних представлений клиента.

Салливан считал, что «слушая пациента, терапевту следует обращаться с вопросом (по крайней мере, к самому себе): „Может ли выраженное пациентом значить что-то еще, помимо того, что непосредственно пришло мне в голову? Действительно ли я знаю то, что он в данный момент имел в виду?..“ Всякий раз, когда психиатр спрашивает пациента: „Вы имели в виду то-то и то-то?“, – пациенту становится немного яснее, что он подразумевал и стремился выразить» (цит. по: Ягнюк, 2006).

Прояснение помещает исследуемый феномен в четкий фокус, тем самым конкретизируя его. Явно не выраженные до сих пор значимые детали того или иного явления (события, поступка, позиции) могут быть отчетливо высвечены. Посредством прояснения терапевт пытается ухватить то, что находится на краю осознания клиентом, что было им неявно выражено, но чего он сам пока еще не понимает.

В психоаналитической терапии посредством прояснения производится подготовка пациента к интерпретации. По мнению Кернберга (2000), «Прояснение есть исследование вместе с пациентом всего неопределенного, неясного, загадочного, противоречивого или незавершенного в представленной им информации. Прояснением называется такой первый, когнитивный шаг, при котором все, что пациент говорит, не ставится под сомнение, но обсуждается, чтобы выяснить, что из этого следует, и оценить, насколько он сам понимает свою проблему или насколько испытывает замешательство перед тем, что остается неясным. С помощью прояснения мы получаем сознательную и предсознательную информацию, не бросая вызов пациенту. В конце концов, сам пациент проясняет свое поведение и свои внутренние переживания, подводя нас таким образом к границам своего сознательного и предсознательного понимания». Пожалуй, можно также сказать, что порой прояснение – это мягкая интерпретация, затрагивающая предсознательный материал (например, как в трех последних вмешательствах терапевта в нижеприведенном примере).

Клиент: У нас было рабочее совещание, и мы собрались в тесной комнате. Потом выключили свет, чтобы показать слайды. Я так разнервничался, что не смог этого вынести.

Терапевт: Что же произошло?

Клиент: Я просто не смог этого вынести, я весь вспотел, меня начало бросать в дрожь, я встал и вышел. Я знаю, что начальник меня за это отчитает.

Терапевт: Вы так разнервничались и встревожились, что больше не могли находиться в комнате, хотя знали, что если вы выйдете, то у вас будут неприятности.

Клиент: Да… Что меня так испугало, если я сделал такую глупость?

Терапевт: Мы уже говорили с вами о других случаях, когда, находясь в тесноте с другими мужчинами, вы испытывали тревогу. Первый раз – в армии, а другой – в общежитии колледжа.

Клиент: Да, это повторилось.

Терапевт: И если я прав, как бы тесно ни было, этого никогда не происходит, когда вокруг и мужчины, и женщины.

Клиент: М-м… Да, верно.

Терапевт: Создается впечатление, что вас особенно тревожит ситуация физической близости с мужчинами, особенно в темноте, как будто должно произойти нечто ужасное.

Клиент: Я думаю, вы правы… и я знаю, что физически не боюсь других мужчин. Вы считаете, что это связано с сексом, с гомосексуализмом? (Вайнер, 2002).

По мнению Певзнера (2002), прояснение – это сочетание техник перефразирования и вопроса.

Клиент: Я хотела бы поговорить о своих отношениях с бывшим мужем. Мы расстались два года назад. Много было переживаний – и гнев, и обида. Теперь все улеглось. Но я не могу с ним совсем порвать – у нас сын. Ему 13 лет, подростковый возраст, он нуждается в отце. Я хочу, чтобы у них были нормальные отношения, но понимаю, что для этого у меня самой должна быть ясность внутри.

Терапевт: То есть для вас важно определить свою позицию по отношению к бывшему мужу. Вы сказали, что чувства гнева и обиды прошли, могли бы вы сказать, что вы теперь чувствуете к нему?

Клиент: Сейчас я в смятении. Возникает жалость к нему. Дело в том, что я считаю его слабым человеком, я вижу, что он не может найти место в жизни. Иногда он мне кажется беспомощным, и у меня возникает чувство вины за то, что я не помогаю ему решать его проблемы.

Терапевт: Для меня это звучит так, словно вы и сейчас чувствуете ответственность за него. А могли бы вы сказать, чего бы вы хотели в отношениях с ним?

Клиент: Пожалуй, это правда, я как будто продолжаю чувствовать себя ему мамочкой. И наверное, мне хотелось бы окончательно развестись с ним, т. е. сохранить отношения, но чувствовать себя автономно (Певзнер, 2002).

Можно сказать, что прояснение может быть как в форме утверждения, так и вопроса, являясь при этом чем-то большим, чем просто перефразированием или вопросом.

«Интервьюер может использовать метафоры и аналогии для того, чтобы зафиксировать ключевой момент сообщения клиента» (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Клиент: Моя сестра такая придирчивая. У нас общая комната, и она все время пристает ко мне, чтобы я не разбрасывала одежду, наводила порядок в шкафу, и все такое. Она следит за каждым моим шагом и пользуется любой возможностью меня покритиковать.

Терапевт 1: Вы словно новобранец в армии, а сестра для вас – как сержант. (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

Терапевт 2: Вы чувствуете, что она ведет себя так, будто вы – малый ребенок.

Просьба привести конкретный пример – это еще один способ прояснения, который может быть особенно действенным, поскольку поощряет клиента говорить определенно и по существу, а не абстрактно и уклончиво (Соммерз-Фланаган, Соммерз-Фланаган, 2006).

В заключение этого раздела, хотелось бы также отметить, что поощрение клиента высказывать собственное понимание развивает способность клиента психологически мыслить. Замечаниями типа «Есть ли у вас предположение, какова цель этого?» мы побуждаем клиента к интроспекции. Задавая подобные проясняющие вопросы, терапевт создает у клиента исследовательскую установку, основой которой является понимание клиентом того, что терапевт не знает в точности, куда этот процесс ведет, какой смысл в итоге может быть обнаружен. Чем больше клиенты развивают способность к самонаблюдению и интроспекции, тем больше вероятность использования самоанализа в качестве средства решения проблем после завершения психотерапии.

Суммирование – это обобщающее высказывание, которое в сжатой форме собирает вместе основные идеи рассказа клиента, обозначает темы или подытоживает результат, достигнутый в ходе определенного отрезка или даже всей беседы.