Герман Чижевский - В дебрях времени Страница 11

Греческое слово «динозавр» советский палеонтолог и писатель Иван Антонович Ефремов удачно заменяет русским — «дивоящер». Оба эти слова сходны в том, что указывают на какие-то удивительные особенности этих рептилий. «Динозаврами» предложил называть этих животных английский зоолог и палеонтолог профессор Ричард Оуэн. Динозавр — в переводе означает «ужасный, чудовищный, кошмарный ящер». Но не всегда их внешний вид был таким устрашающим, как, например, у тираннозавра.

Самой странной особенностью ранних динозавров является, конечно, способ передвижения на двух ногах. Даже поздние динозавры, вновь ставшие четвероногими, происходят от двуногих предков.

«Двуногость» вообще возникла у рептилий еще с каменноугольного периода. Она явилась своеобразной реакцией организма рептилий на условия существования, в которые поставила их природа. До сих пор вопрос о «возникновении двуногости» в классе рептилий остается одним из наиболее интересных.

Самые древние пресмыкающиеся возникли и обитали среди обширных болот и громадных затопленных лесов на прибрежных низменностях и в дельтах рек. Когда растительность с узкой береговой полосы стала проникать в глубинные части материков, места обитания рептилий неизмеримо расширились.

Однако для них это было сопряжено с рядом трудностей. Первая состояла в необходимости выйти из относительно прохладного сумрака густых чащ на открытые, оголенные места под убийственный жар тропического солнца. Организм рептилии легко перегревается, так как он не обладает сложной системой регулирования температуры, хорошо развитой лишь у птиц и млекопитающих. Поэтому на открытые пространства рептилии выходили только ночью, когда спадала жара.

Чтобы жить на незатененных древесной растительностью возвышенных участках, часть рептилий перешла к обитанию в реках, из которых они выходили крайне редко, или вблизи рек, чтобы иметь возможность охлаждать тело в воде.

Но, конечно, такое вынужденное «купание» не могло помочь всем рептилиям. При энергичном движении любой организм сильно перегревается, и, если он не защищен от перегрева — «внутреннего» и солнечного, — животное быстро погибает.

Тело млекопитающего перегревается реже. Во-первых, из-за постоянной температуры тела и, во-вторых, из-за особого устройства кожных покровов. У рептилий кожа всегда сухая, потому что лишена потовых желез, которые своими выделениями охлаждают тело. В коже млекопитающих, напротив, таких желез очень много. Некоторые из этих желез превратились даже в молочные железы. К тому же млекопитающие «энергичнее» рептилий, потому что им свойствен гораздо более высокий обмен веществ. Уже хотя бы поэтому млекопитающим незачем было «обучаться» ходить на двух ногах. С рептилиями дело обстоит совсем иначе.

Почему? Да потому, что двуногий способ хождения, оказывается, самый экономный в смысле физических усилий. Рептилии, гораздо менее «энергичные», чем млекопитающие, не могли миновать в процессе эволюции стадию «двуногости».

И еще одна причина должна была способствовать тому, чтобы ранние архозавры поднялись на задние ноги.

Дело в том, что самым развитым органом чувств у рептилий является зрение. Прекрасно развиты они и у птиц — прямых наследников рептилий. Для рептилии, живущей в густой растительности, возникает необходимость обозревать окрестность поверх зарослей, — для этого она должна держать голову высоко над землей, чтобы вовремя заметить опасность или высмотреть добычу. Поэтому первые же динозавры стали ходить на двух ногах.

Чем объяснить, что многие динозавры достигали исполинских размеров? В самом деле, они были величайшими сухопутными животными на планете. Палеонтологи иногда впадали в ошибки, чтобы правдоподобно объяснить их гигантизм. Так, например, случилось с идеей о болезненном увеличении гипофиза в мозгу у четвероногих динозавров. Это болезненное состояние важнейшей железы могло вызвать, по мнению ученых, увеличение размеров тела. Но вряд ли подобное объяснение может быть удовлетворительным.

Имеются и более серьезные объяснения их необыкновенной величины. Ученые этого направления объясняют его особыми условиями, в которых обитали некоторые рептилии. В мезозое, как и в каменноугольном периоде, материки располагались низко, особенно в юрском периоде. Отлогие берега с едва заметным уклоном уходили к океану. Побережья образовали широкие отлогие отмели, обильные пищей.

Эта зона долго пустовала, потому что никто не мог поселиться в ней. Сюда докатывались огромные приливные волны, бороться с которыми большинству животных было не под силу. Ветры и волнения здесь очень сильно нагоняли воды, и уровень волн намного поднимался. Гигантские волны проносились на целые километры, сметая все, что не было прикреплено ко дну, и внезапно повышая уровень вод в прибрежных водоемах на несколько метров.

Обитатели прибрежий могли жить лишь в затопленных лесах или на берегу под защитой береговых рифов. И миллионы квадратных километров «угодий» пустовали.

Только чудовищной величины животные, бронтозавры, диплодоки, брахиозавры, в несколько десятков тонн весом, с огромными когтями, могли сопротивляться опрокидывающим ударам волн. Они не тонули и завладели этой зоной обитания, где у них не было конкурентов.

Только такие гиганты, как диплодоки, бронтозавры и брахиозавры, могли выдержать мощные приливные волны. Цепляясь огромными кривыми когтями за дно, они стояли прочно, как на якорях, слегка качаясь от могучих ударов, (стр. 52).

Внешне бронтозавр был похож на громадного удава, «продетого» сквозь туловище гигантского слона. В крохотной головке помещался мозг размером не более грецкого ореха. Для сравнения заметим, что двадцать мозгов бронтозавра (имеется в виду мозг, находящийся в голове) равны по весу одному человеческому мозгу. Но зато мозг у него не один, у него их три. Второй мозг помещался в области передних конечностей и представлял собой расширение или вздутие спинного мозга, а третий мозг, во много раз превосходящий по размеру головной, располагался в области крестца. Второй и третий мозг заведовали движениями соответственно передних и задних ног и длиннейшего хвоста. Без участия мозга мощные пласты мышц на конечностях оставались бы неподвижными. Эти конечности заканчивались большими когтями, которыми бронтозавры — жители прибойной полосы — цеплялись за дно.

Бронтозавры медленно и грузно двигались вдоль берега, выставляя над водой лишь верх спины и время от времени голову. Бронтозавры обитали на глубине всего в четыре-пять метров, но и сюда не решались заходить даже самые большие хищники, так называемые карнозавры.

На глубине семи-восьми метров бродили диплодоки. Диплодок означает «двудум»: утолщение его спинного мозга над передними конечностями намного меньше, чем в области крестца, и обычно в расчет не принимается. Диплодоки были похожи на бронтозавров, но их тело намного легче. Их третий мозг даже в большей степени, чем у бронтозавров, превосходил передний. Диплодоки были гораздо длиннее бронтозавров, они достигали тридцати метров, но, возможно, несколько уступали им в весе.

А в глубине заливов вытягивали на толстых гибких шеях крошечные головки с ноздрями на макушке буро-зеленые брахиозавры. За всю свою историю планета не рождала больших сухопутных чудовищ: весом и размерами они уступали только крупным китам. У бронтозавров и диплодоков передние ноги были короче задних и менее массивны, поэтому задняя часть их туловища возвышалась над передней. У брахиозавров было как раз наоборот: их передние ноги по величине и по мощности превосходили задние, и тело круто поднималось в передней части, где от самого высокого места прямо вверх отходила мощная шея. Брахиозавры, вероятно, достигали тридцати пяти метров длины и шестидесяти тонн веса! Высотой они были, возможно, метров пятнадцать, а может быть, и больше. Четыре крупнейших африканских слона, поставленные друг на друга, не дотянулись бы до головы брахиозавра.

Предполагают, что все эти чудовища могли подниматься на задние ноги. Перенесенные на улицы современного города, брахиозавры заглядывали бы в окна пятого и шестого этажей, а поднявшись на задние ноги, пугали бы жильцов квартир на восьмом и девятом этажах…

Вздымая снопы брызг, словно полупогруженные в воду броненосцы, они выходили ближе к берегу: их голая мокрая кожа вбирала тепло первых солнечных лучей, на них с глухим громоподобным шумом обрушивался прибой, до самой макушки обдавая пеной. Но гиганты ничего не замечали, нежась на длинных многокилометровых отмелях. Они стояли почти не шевелясь, устойчивые и неподвижные горы. Только маленькие до нелепости челюсти с длинными слабыми зубами непрерывно захватывали, не жуя, всё новые и новые охапки водорослей. Чтобы прокормить эти груды мяса, требовалось свыше полутонны сочного зеленого корма каждый день.