Юрий Новиков - Осторожно: TERRA! Страница 14

«Воздействие на почву человека может быть двоякое: 1) он может, эксплуатируя почву, истощать ее, разрушать, обесценивать; 2) может, используя почву, окультуривать ее, поднимать ее плодородие».

Сказано очень хорошо! Однако всегда ли мы можем выбирать из этих двух паллиатив: пользуясь, разрушать или строить? Все ли здесь зависит от нас и кто же, в конце концов, выберет разрушение, если можно, «используя, строить»?

В 1935 году М. К. Лаудермилк — заместитель директора службы охраны почв департамента земледелия США, выступая с докладом на III Международном конгрессе почвоведов в Лондоне, так говорил о колонизации территории США, когда-то столь девственной, что «Белка, прыгая с ветки на ветку на протяжении тысячи миль, едва ли могла увидеть блик солнечного света на земле, — так густ был лес, и так тесно переплетались в нем древесные сучья и листья… Для английских колонизаторов триста лет назад это была настоящая обетованная земля. Заключенные в ней богатства далеко превосходили все то, что эмигрирующие сюда люди могли видеть лишь в самых отдаленных мечтах. Коренное население Северной Америки сделало очень немного в направлении земледельческой культуры, почти не изменив первоначального покрова… На этот-то первобытный континент пришли колонисты и поселенцы…

Граница колонизации отодвигалась все дальше и дальше к западу со скоростью, устраняющей какую-либо возможность планового и рационального отношения к источникам естественного богатства страны. Американцы были проникнуты стремлением подчинить себе дикие просторы, и в этом стремлении сводили леса, истребляли стада бизонов, уничтожали дернину прерий и низкотравных равнин Запада. Охваченный жадностью поселенец стал бессмысленно расточительным и не проявлял никакой заботы к новоосвоенной земле…

Разрушения почвы, вызванные усиленной эрозией, приняли в США в последнее время катастрофические размеры. Особенно резко результаты их обнаружились в последние два года, когда в весенние месяцы наблюдались непрерывные пыльные бури. Ветер гнал с Великой равнины колоссальные тучи пыли, которая закрыла полуденный свет солнца и распространилась зловещей желтой пеленой до 10 тысяч футов высоты на сотню миль к востоку. Такая пыльная туча, поднявшаяся 11 мая 1934 года, была видна над Атлантическим океаном на расстоянии 300 миль от берега…

Пыльные бури, возникающие под действием ветра на обнаженных почвах Великой равнины и засыпающие все, парализуют транспорт, прерывают железнодорожное движение, делают жизнь нестерпимой…

Газеты полны сенсационных сообщений; говорят о необходимости зажигать днем фонари, сообщают о прекращении движения на дорогах. Эти пыльные бури, повторяющиеся в таких колоссальных и устрашающих размерах, привлекли особое внимание американцев к проблеме разрушений, причиняемых эрозией почв как действием воды, так и действием ветра».

Конечно, прочитав эти строки, мы видим в них подтверждение мысли о хищническом характере капиталистической системы хозяйства и вспоминаем Маркса, писавшего, что «культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, оставляет после себя пустыню…».

Анархия производства материальных благ, алчность человеческая, не ограничиваемая планом, не поставленная в рамки закона, ведут землю к утрате сил. Проблема «человек и природа» в последние 10–20 лет встала во весь рост. Люди перестали бахвалиться «покорением природы», они вдруг осознали, что существующее общество, развивающееся как общество, подавляющее природу, рискует услышать грозный приговор:

ПравосудьеРукой бесстрастной чашус нашим ядомПодносит к нашим же губам.

Безусловно, социально-экономические отношения, наличие или отсутствие планового развития хозяйства накладывают отпечаток на взаимоотношения между человеком и природой. Но ведь и плановое социалистическое хозяйство развивается по пути все более усиленной эксплуатации природных богатств. Где же грань разумного? Возможно ли стабильное равновесие интересов природы и человека?

Червь, поедая землю, рождает ее плодородие. Человек, поедая плоды земли, разрушает или созидает?

Когда физики начинают говорить о почве, они чаще всего вынуждены употреблять приставку «не». Например: почва — не сплошная среда; почва — не однородная среда; почва — не однофазная среда и т. д.

Нехорошее это «не» свидетельствует не в пользу нашей осведомленности относительно среды для жизни. Начнем с последнего «не».

Почва — среда многофазная. Состоит она из твердой, жидкой и газообразной частей (то есть из собственно почвы, воды и воздуха). Есть еще, как увидим далее, фаза живая… Твердая часть, в свою очередь, складывается из минеральных и органических частиц. Первые — это крупинки бесцветного кварца, розового или белого полевого шпата, мягкие пластинки слюды. Здесь монтмориллонит, разные окислы железа, углекислая известь, гипс, каолинит и пр.

В зависимости от размеров этих частиц их классифицируют на камни, хрящ, песок, пыль (или глина) и ил. Камнями считается все, что имеет поперечник свыше 10 миллиметров. Камней в почве бывает достаточно много и, к сожалению, не только сантиметровых. В Прибалтике, Финляндии, Карелии всерьез верят, что поле рождает камни: их выпахивают ежегодно, и каждый следующий год лемех выворачивает новые. Камни как будто всплывают из глубины земли.

Те же камни, но размером от 3 до 10 миллиметров считаются хрящом, а меньше 3 — песком.

Частицы свыше 0,01 миллиметра принято называть «физическим песком», меньше — «физической глиной».

Если разболтать пригоршню почвы в воде, то через небольшой промежуток времени в осадок выпадут все крупинки, кроме тех, что имеют поперечник меньше 0,0001 миллиметра. Эти остающиеся в растворе частицы называются коллоидными.

Все перечисленные составляющие — от камня и до тончайшего ила — все та же порода, содержащая соединения кальция, калия, фосфора и т. п. Чем сильнее раздроблена порода, чем больше в почве частиц физической глины и ила, тем быстрее и легче растворяются в воде все элементы питания растений. Так что упоминавшийся уже выше Джетро Тулль в какой-то степени был прав, требуя очень мелкого дробления почвы.

По относительному содержанию в почве главных ее механических компонентов — физического песка и физической глины — их делят на песчаные, супесчаные, суглинистые и глинистые. Первые содержат глины менее 10 процентов и наименее плодородны. В супеси глины уже 10–20 процентов, а в суглинке — 20–60. Далее идут чистые глины.

Соответственно возрастает и ценность почвы. Однако ценность эта относительна. В глинистой почве действительно содержится больше питательных неорганических материалов, и, главное, эти материалы находятся чаще всего в хорошо усвояемых растениями формах. Однако это усвоение далеко не всегда возможно. Растение то и дело попадает в положение крыловской лисы: видит око, да зуб неймет.

Землю всегда рисуют черной. Правда, иногда она окрашена в серый или коричневый цвет, порой пробивает желтизна или красновато-бурый оттенок.

Темный цвет почве придает перегной — гумус. Это его выжигал Ван-Гельмонт в своем опыте. Перегной составляет от 1 до 15 процентов общего веса почвы. Основную часть гумуса составляют главным образом коллоидальные частицы. Это своего рода бочонки, наполненные завтраками, обедами к ужинами для растения. В перегное нельзя узнать части прежних представителей фауны и флоры — здесь все бывшее когда-то живыми телами и тканями в первозданном хаосе, все обращено в гуминовые вещества и фульвокислоты, в соединения азота, фосфора, калия.

Из всего этого и состоят питательные бульоны, которые пьют растения. Значит, чтобы попасть на стол к растению, перечисленные вещества должны быть соответственным образом приготовлены. Воздух и тепло обеспечивают окисление продуктов, делают примерно то, что плита на нашей кухне. Вода же растворяет готовое блюдо.

Вода попадает в почву из атмосферы. Она почти дистиллят (хотя и содержит некоторое количество соединений азота). Проходя по порам между твердыми частицами, эта влага превращается в сложный почвенный раствор, содержащий разные соли, воздух и изрядное количество микроорганизмов. Если почвенный раствор слишком богат солями — это опасно: почва превращается в солончак. В торфянистых землях вода содержит очень много органических веществ, а в песчаных — она кристально чистая.

Проходя между частицами земли, вода у одних забирает соли, а другим отдает их из раствора; так одни вещества вносятся в почву, другие выносятся.

День ото дня меняется состав почвенного раствора. Он — что кровь в нашем организме. Почва живет. Живет, однако, совсем не мирно: вода и воздух в почве — антагонисты. Оба стремятся захватить свободное жизненное пространство — пустоты, трещины.