Борис Сергеев - Как мозг учился думать Страница 17

Уверяю вас, что научиться узнавать голос своих родителей среди многих тысяч очень похожих голосов других чаек или отличать утку-мать от десятка очень похожих на нее уток не так-то просто. Люди вряд ли справились бы с подобной задачей. Недаром природа постаралась облегчить малышам процесс обучения. Их мозг устроен так, что для многих навыков существуют определенные периоды, когда они усваиваются прямо молниеносно. В это время малыши учатся как настоящие вундеркинды.

Цыплята, утята, гусята сразу после вылупления из яйца способны активно двигаться. Естественно, им, чтобы не потеряться, нужно спешно запомнить, как выглядит мать. Только что вылупившиеся малыши имеют врожденное умение бежать вслед за любым двигающимся объектом. Первый подвижный предмет, встретившийся им в жизни, они постараются запомнить и считают его своей матерью. Особенно легко запоминание происходит через десять–пятнадцать часов после вылупления, а потом эта способность постепенно утрачивается.

Очень интересная особенность раннего обучения состоит в том, что, если благоприятный период упущен, если цыплят сразу после вылупления отобрать от матери и вернуть обратно через несколько дней, они теперь не признают ее своей матерью. Любая попытка приучить к матери будет бесполезна. А если цыплята уже запомнили какой-то случайный движущийся предмет и считают его своей матерью, то переучить их тем более невозможно. Заставьте их первые сутки после вылупления из яйца провести с уткой, они потом с курицей не захотят и знаться.

В природе, конечно, путаницы не происходит. Дети обычно первой видят родную мать. Вот как это бывает у небольших уток-гоголей. Свое гнездо утка устраивает в дуплах больших деревьев примерно на высоте пятнадцати метров от земли. Когда из яиц вылупятся утята, мать летит на ближайший водоем. Отдыхает там, кормится, в общем, проводит несколько часов, а затем возвращается к гнезду и начинает носиться перед отверстием дупла, издавая призывные крики. Услышав голос матери, утята выглядывают из гнезда и, обнаружив в воздухе что-то двигающееся, бросаются вниз. Летать они, конечно, еще не умеют, и скоро все утята оказываются на земле у подножия дерева. Убедившись, что дети покинули дупло, мать опускается на землю и, немного походив вокруг малышей, чтобы приучить их к своему виду, направляется к водоему. Утята бегут вслед за ней. Иногда им приходится совершить длинный путь в полтора-два километра. Дальняя дорога опасна, зато позволяет первую программу обучения закончить за один урок. По дороге к озеру утята запоминают мать.

Детенышам таких животных, как антилопы, козы, бараны, верблюды, которые вскоре после рождения способны ходить и бегать, тоже нужно быстро запомнить мать. У морских свинок это лучше всего происходит на шестой-седьмой день после рождения, а еще через месяц эта способность полностью утрачивается. У детенышей копытных животных и у морских свинок период обучения растянут совсем не потому, что они глупее птиц. Просто они длительное время способны питаться только материнским молоком, поэтому прожить самостоятельно эти несколько дней они не могут. Вот природа и оставила им некоторый резерв времени, чтобы случайно осиротевший малыш мог попытаться обзавестись приемной матерью.

У каждого высшего животного есть немало умений и знаний, которые они могут приобрести, только став вундеркиндами, то есть в особый чувствительный период своей жизни. Человекообразные обезьяны – шимпанзе каждый день с приближением темноты высоко в кронах деревьев строят себе на ночь гнездо. Это не прихоть: в массивном гнезде из свежесорванных веток гораздо теплее, чем в ночном лесу. Малыши приобретают строительные навыки в первые два года жизни. Шимпанзята, отловленные для зоопарка совсем юными, никогда не научатся возводить для себя жилье, даже если потом вернутся на волю и смогут наблюдать, как это делают члены обезьяньего стада.

Мы, люди, тоже не исключение. В нашей жизни есть свой критический период, когда каждый становится вундеркиндом. Если маленького ребенка изолировать от взрослых так, чтобы он даже голоса человеческого не слышал, став взрослым, этот человек овладеть речью уже не сможет. Для этого природой предназначены первые шесть лет нашей жизни.

Птицы очень много знаний получают по наследству без специального обучения. Однако всего предусмотреть природа оказалась не в состоянии. Грачи, галки, сороки, вороны широко расселились по всему земному шару. Они живут и в жарких странах, и в умеренных, и в достаточно холодных. В разных местах нашей планеты у них различные соседи. Как узнать, кто из них друг, а кто враг? Молодые особи многих видов птиц боятся всего живого и двигающегося и только постепенно узнают, кого им не следует бояться. Напротив, молодые галки ни перед кем не испытывают страха. Первые дни после вылета из гнезда родители внимательно следят за безопасностью галчат. Если в небе появляется ястреб или за забором крадется кошка, родители издают особый скрежещущий звук – сигнал опасности. Одного урока бывает достаточно, чтобы молодые птицы запомнили на всю жизнь, что и ястреба и кошку нужно остерегаться.

Иногда знания, полученные в самом раннем, младенческом возрасте, оказываются необходимы только вполне взрослым существам. Кукушонок обязательно должен вылупиться раньше своих приемных сестер и братьев. Ему необходимо на всю жизнь запомнить, как выглядят яйца в гнезде его приемных родителей. Именно в такие гнезда взрослая кукушка будет подбрасывать свои яйца. Они по цвету и рисунку обязательно должны напоминать яйца приемных родителей, иначе их выбросят вон.

У каждого вида животных своя программа обучения, и они ее неукоснительно выполняют. Неучей среди животных не бывает. Природа жестока к недорослям и ротозеям. Детеныши, не получившие необходимых знаний, не в состоянии приспособиться к жизни и погибают еще в ранней юности.

Школа взрослых

Взрослым животным тоже всю жизнь приходится что-то заучивать, что-то запоминать, чему-то учиться. Вернемся опять к насекомым и сравним их память с памятью высших животных.

Осы-бембексы живут поодиночке. Когда наступает лето, самка где-нибудь на голой, лишенной растительности поляне роет в сыпучем песке глубокую норку. В глубине у ее конца оса выкапывает боковой отнорок. Затем ловит муху, приносит ее в норку, кладет на спину, отгибает крыло и у его основания прикрепляет яичко. Когда из него выведется личинка, слабенькая малютка сразу сможет дотянуться до шеи жертвы, единственного уязвимого места на теле мухи, и, съев первый завтрак, подкрепит свои слабеющие силы. Если оса-мать что-нибудь перепутает и сделает не так, яичко, не прикрытое крылом, засохнет или личинка, вылупившаяся в неположенном месте, не сможет найти шею и умрет от голода.

Когда первая муха будет съедена, заботливая мать принесет следующую. Чтобы выкормить личинку, нужно шестьдесят мух или пятнадцать крупных слепней. Каждый раз, принеся очередную жертву, мать будет засыпать песком вход в норку, чтобы ее никто не заметил и не обидел живущую там личинку. Рыть норку и заботиться о детях никто осу не учит. Все эти программы поведения от рождения заложены в ее мозгу. Одного только там нет и быть не может – сведений о местоположении вырытой норки. Оса сама должна запомнить место на лесной поляне, где она соорудила жилье для личинки, научиться находить дорогу к нему. Очень немногому приходится учиться осе, но эти знания ей совершенно необходимы. Без них ей не вырастить личинки, а, следовательно, род бембексов давно бы перевелся.

Ученым интересно было выяснить, что и как запоминают бембексы? Оказалось, что у них блестящая зрительная память, да к тому же они способны делать обобщения. Опыты производили прямо на лесной поляне. Пока оса-мать охотилась на мух, с песчаной площадки на опушке соснового леса, где она вырыла норку, в радиусе метра от ее входа, убрали все предметы: веточки, камушки, шишки, сухие листья деревьев. Вскоре вернулась хозяйка норки, но, сделав круг над участком, не села, а продолжала кружиться над ним, узнавая и не узнавая окружающую местность. Несколько раз оса улетала далеко от гнезда, но затем возвращалась назад. Наконец, видимо убедившись, что ошибки не произошло, опустилась на землю и долго бродила по расчищенной территории, а входа в норку так и не нашла. При отсутствии исчезнувших ориентиров сделать это было невозможно. Опыты убедили ученых, что бембексы находят норку с помощью зрения, пользуясь наземными ориентирами. Ни обоняние, ни слух не помогают поискам. Ни запах личинки, ни звуки не проникают наружу через толщу песка.

В следующий раз характер эксперимента изменили. Пока другая оса заканчивала внутреннюю отделку своей норки, к ее входу положили сосновую шишку, а чуть поодаль от нее коричневатый камушек, сходного с ней размера и похожий на нее по форме. Когда работы под землей были завершены, оса сделала несколько кругов над гнездовым участком, чтобы лучше запомнить местность, и отправилась на охоту. В ее отсутствие шишку и камушек поменяли местами: камушек положили ко входу в норку, а шишку на его место. Вернувшись с добычей, хозяйка норки уверенно опустилась недалеко от шишки и начала возле нее упорно искать вход. Это значит, что оса умеет различать похожие предметы и не путает их, возвратившись с охоты.