Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн Страница 17

Однако главное защитное приспособление муравьиных видов — это не челюсти отдельных муравьев, не их жало и яд, не их способность становиться менее заметными для врагов. Что сделало ничтожное по размерам сухопарое насекомое объектом жадного внимания и приманкой для множества врагов, в том числе и для крупных зверей или птиц? Они часто и не заметили бы миллиграммового муравья, будь он одиночкой.

Совершенно очевидно, что подавляющее большинство врагов рода муравьиного нацелено не на отдельного муравья, а на весь муравейник с кишащими там тысячами насекомых, с собранными в нем пакетами яиц и личинок, с подземными россыпями поспевающих куколок.

Но именно в этом же — в численности насекомых, составляющих семью, в жизненности семьи — заключена способность муравьиных видов с наименьшим ущербом переносить бедствия, причиняемые им каждым врагом и всеми, вместе взятыми, истребителями их породы.

Сколько бы муравьев из гнезда ни было слизано языком медведя или муравьеда, склевано дятлом или муравьеловкой, выпито личинками муравьиного льва или мухами Бенгалия латро, семья ослабеет, но сохранится.

Муравьиная семья, пусть даже муравьев остается немного, перестраивается, продолжает развиваться, сохраняет жизнедеятельность. Недаром муравьи считаются породой весьма живучей, а часто и совсем неискоренимой.

Даже там, где прошел всеистребляющий огонь лесного пожара, вскоре обнаруживаются живые муравейники. Оказывается, в недрах гнезда какая-то часть молодых муравьев и куколок все же сохранилась, спаслась от пламени, а когда пал прошел, они отрыли в золе пожарища ходы и восстановили жизнь семьи, которая, как сказочная птица Феникс, способна воскреснуть даже из пепла.

"Бульдоги", которые - муравьи, и "Бархатные муравьи", которые - осы

Говорят, муравьи находятся в родстве с пчелами. Возможно ли этому поверить? Но вот, например, Понерины — муравьи-бульдоги, как их называют. Некоторые виды Понерин обнаружены и у нас в СССР, хотя вообще в умеренной полосе эти муравьи почти неизвестны. Относительно немногочисленны они и в тропических странах. Больше всего бульдогов в Австралии, в приморских ее областях.

Специалисты отводят Понеринам особое место в муравьином мире Австралии. Подобно однопроходным или сумчатым среди местных млекопитающих, их рассматривают как живой осколок фауны прошлых эпох, как древнейший из существующих на Земле образцов муравьиной семьи.

Недаром так просты небольшие гнезда Понерин: они невелики, имеют мало камер, но в землю уходят довольно глубоко.

Понерины из рода Мирмеций строят обычно гнездо с хорошо заметным в насыпи широким центральным ходом. Когда враг только еще приближается, навстречу по сигналу тревоги из хорошо замаскированных и потому малозаметных узких боковых ходов бесшумно выскакивают разъяренные муравьи и атакуют нарушителя, впиваясь в ноги, голову, брюшко. За мертвую хватку этих муравьев и окрестили бульдогами.

Жало у бульдогов развито превосходно, однако природа не обидела их также размерами головы, остротой зазубренных челюстей.

Голова и челюсти Понерин переразвиты — часто в ущерб зрению: глаза их несовершенны, видят Понерины плохо. Впрочем, это и не столь уж для них важно, так как промышляют они только в темноте, по ночам. Отметим все же, что и эти плохо видящие муравьи чаще гнездятся на солнечных склонах: свет им ни к чему, но они предпочитают участки, которые теплее и суше.

Одним из наиболее известных отличий Понерин является их звуковой орган. Он расположен на спинной поверхности между первым и вторым сегментами брюшка и представляет собой полоску из мелких зазубрин. Когда второй сегмент движется, задний край первого проходит по «насечкам» полоски и производит звук.

У одного австралийского вида этих муравьев звуковой аппарат имеет два вида насечек и производит два рода стрекотаний.

Звонкое пение Понерин Суматры описано многими путешественниками. Они рассказывают, что, даже когда муравьи никак не могут видеть друг друга, трескотня их, подчиняясь каким-то беззвучным сигналам, начинается одновременно и так же одновременно прекращается. После нескольких секунд молчания концерт возобновляется, и снова разом, причем отдельный муравей может стрекотать и не в такт с соседями, а в робщем все равно получается нечто вроде складной песни.

Надо сказать еще об одном отличии муравьев-бульдогов: они умеют плавать. В лаборатории ничего не стоит заставить бульдога переплыть хотя бы и 15-сантиметровую тарелку с водой.

Для полноты портрета этих вооруженных острыми челюстями и длинным жалом звонко стрекочущих муравьев, которые свободно чувствуют себя на суше и в воде, на свету и во мраке, стоит добавить, что многие Понерины способны совершать на бегу чуть ли не полуметровые прыжки. Причем некоторым прыгать помогают не ноги, а своеобразно устроенные жвалы.

Семьи Понерин состоят обычно из совсем небольшого числа одинаковых особей. Только иногда в гнезде может быть несколько сот насекомых. Матку здесь обнаружить особенно трудно: по строению тела и по поведению она похожа на рабочих больше, чем у муравьев любых других видов, и выделяется только более крупным брюшком и расширенным стебельком. У некоторых видов самки, как и рабочие, рождаются бескрылыми.

Понерины — все хищники, лишь немногие собирают нектар, но не из цветков, а из внецветковых нектарников.

Подобно муравьям всех видов, бульдоги тоже кормят друг друга, отрыгивая пищу из зобика, но делают это куда реже, чем другие. Молодь же выкармливается у Понерин совсем просто. Это у них взрослые муравьи доставляют в гнездо части тела различных насекомых и бросают их личинкам, а те высасывают корм.

Взрослые Понерины вообще заботятся о личинках и куколках меньше, чем другие муравьи.

Понерины и вылупляются из кокона сами, без чьей-либо помощи. У них нет муравьев, которые в нужное время надгрызают кокон и затем увеличивают отверстие, помогая молодому собрату выбраться на свет. Если созревшие коконы Понерин сложить в пустую пробирку, то через какое-то время в ней обнаружатся вылупившиеся молодые муравьи.

Однако как ни отличаются Понерины от других муравьев, важнейшие муравьиные черты им не чужды. Правда, они заботятся о личинках и куколках меньше, чем другие виды, но если внезапно раскрыть их гнездо, то после некоторого замешательства они поднимают своими сильными челюстями личинок и куколок и неуклюже уволакивают всех до последней — не хуже, чем это делается у высокоразвитых видов.

Что же в общем выяснено о муравьях Понеринах? Что это в массе — виды хищные, что у них и личинки питаются насекомыми, что они окукливаются в коконе; что имаго выходят из кокона самостоятельно; что многие Понерины имеют звучащее устройство — стридуляционный аппарат; что самки малоплодовиты, внешне похожи на рабочих и даже в молодости бескрылы; что семьи сравнительно малочисленны.

Но ведь все перечисленные отличия, включая даже бескрылость самок, характеризуют и некоторых роющих жалоносных ос, например особенно распространенных в Австралии Тиннид,: самки которых поразительно похожи на муравьев, или волосатых ос Мутиллид, называемых бархатным муравьем.

Итак, найдя живой пережиток давнего прошлого — муравьев Понерин — и сравнивая их с простейшими пчелами, мы обнаруживаем у этих форм сходные черты, позволяющие говорить об их действительном родстве.

"Бешеные", "Гонители"

Охота на живых и уничтожение мертвых широко распространены среди муравьев. Это один из главных типов их питания.

«Три мухи могут съесть труп лошади скорее, чем лев»,— писал Линней. Венгерская поговорка утверждает, что муравьи, когда их много, и льва уничтожают. Фабр, называя муравьев коршунами мира насекомых, говорил, в сущности, о том же.

Конечно, муравей, даже крупный,— крошка. Но в муравейнике тысячи и десятки тысяч созданий, и они день за днем, с весны до осени бесконечным потоком стягивают в гнездо непрерывно уничтожаемых в его зоне личинок, куколок, взросых насекомых. Общий вес жучков, мух, прямокрылых, клещей, паучков, бабочек убитых, собранных и съеденных за лето обитателями среднего по силе муравейника, может измеряться десятками килограммов, часто даже центнерами,

Муравьи-хищники способны поедать не только насекомых. С неистовой жадностью атакуют и пожирают они, например, дождевых червей.

Труп ящерицы, лягушки или ужа, брошенный на муравейник, через какое-то время оказывается отпрепарированным как лучший экспонат для анатомического музея. Важно только не передержать его, иначе муравьи дочиста обглодают хрящи и связки, и скелет рассыплется беспорядочной кучей белых костей.

Здесь стоит напомнить, как использовал это охотничье рвение лесных муравьев партизанский начхоз, о котором рассказал П. Вершигора в книге «Люди с чистой совестью», или Алексей Ильич Корнев, он же Дед-Мороз, описанный в книге С. Ковпака «От Путивля до Карпат». Дед-Мороз, сумевший перенести в партизанский лагерь баньку, гнавший деготь, чтоб было чем смазывать сапоги, вываривавший из золы щелок для стирки белья, не оставил без внимания и муравейники Формика руфа.