Бернар Эйвельманс - По следам загадочных зверей Страница 18

Но вот однажды, в 1926 году, майор А.Л. Купер заметил неподалеку от Солсбери, Южная Родезия, какую-то кошку, довольно странную с виду, и тотчас же подстрелил ее. Это был необыкновенный зверь. Он очень напоминал гепарда, но у него была густая, как у снежного леопарда, шерсть, сплошь покрытая пятнами, которые, сливаясь, образовывали некое подобие полос.

Заинтересовавшись всерьез этим доселе невиданным животным, майор Купер поведал о нем на страницах английского журнала для охотников «Филд» (октябрьский номер за 1926 год), где он рассматривал его как гибрид леопарда с гепардом.

После того как удалось отловить еше несколько особей этого животного и было установлено, что у всех невтяжные когти — благодаря чему гепард отличается от других кошачьих, — стало очевидно следующее: то была неизвестная разновидность дикой кошки, носящей в Индии название «чита», но заметно отличавшейся от единственного ее вида Acinonyx jubatus, встречающегося Африке и Азии.

Поэтому знаменитый английский зоолог Реджинальд Иннес Покок, описывавший зверя, так похожего на «нсуи-фиси», о котором рассказывали туземцы Южной Родезии, назвал его Acinonyx rex, или попросту говоря «кинг чита», что означает «королевский гепард». Свое описание он сопроводил таким комментарием: «Поистине невероятно, что столь крупный и необычный вид так долго оставался неизвестным».

Невероятно? Да нет, эта история самая что ни на есть обычная.

И так будет продолжаться до тех пор, пока белые люди не перестанут считать лжецами или дураками тех, кого они презрительно называют «дикарями».

Если верить капитану Уильяму Хиченсу, бывшему сотруднику английской административно-разведывательной службы, некогда действовавшей в Кении, ровно через год подтвердилась еще одна «небылица» туземцев.

«Когда-то, — сообщает он, — африканцы рассказывали про „млураруку“, или „летучего шакала“, который, по словам деревенских жителей, как две капли воды был похож на обыкновенного шакала, только с крыльями, — „чтобы иметь возможность летать, подобно летучей мыши“. С наступлением темноты, как говорят они, он частенько залетает в их сады и с визгом набрасывается на манговые и гранатовые деревья. Но их рассказам никто не верил.

Однако в 1927 году Ловридж обнаружил двух «млурарук» в Танганьике, где он проводил изыскания по заданию Гарвардского музея естественной истории. Ими оказались обыкновенные летяги, одна из которых была длиной 2,5 фута (75 сантиметров).

Тем не менее я позволю себе усомниться в том, что капитан Хиченс точно определил видовую принадлежность этих зверьков. Негры народ очень наблюдательный, и им вряд ли пришло бы в голову называть «летающими шакалами» грызунов, совершенно не похожих на собачьих. В легендах о «млураруке», вероятнее всего, имеется в виду один из двух видов плотоядных летучих мышей — летучая собака, прозвище «летающий шакал» подходит к ним как нельзя лучше, о чем можно судить если не по их пищевому режиму, то уж, во всяком случае, по их внешнему виду. К тому же о некоторых из этих гигантских рукокрылых мы узнали совсем недавно, и не исключено, что «млурарука» — один из не известных нам представителей этого вида.

А сейчас было бы небезынтересно совершить путешествие во времени и пространстве и перенестись назад в 1929 год в центральные области Китая, где мы расстались с экспедицией охотников и натуралистов, ведущей поиски знаменитого «бей-шуна» отца Давида начиная с 1870 года. Но прошли десятилетия, а ученые так ничего и не обнаружили. Единственно доктору Вейгольду, участнику первой немецкой экспедиции к северо-западным отрогам Тибета, посчастливилось наблюдать этого зверя в 1915 году, правда недолго. Какое-то время он даже держал подле себя молодого «бей-шуна», которого ему подарили местные жители, однако из-за неправильного питания медвежонок вскоре погиб. Зоологи уже были готовы причислить черно-белого «медведя» к исчезнувшему виду, когда двое бывалых охотников, полковник Теодор Рузвельт и его брат Кермит, сыновья покойного президента Теодора Рузвельта, наконец заметили «бей-шуна» на верхушке высокой дуплистой сосны, где он безмятежно спал. Ружейные залпы разбудили бедного зверя, и одна пуля смертельно ранила его. Впоследствии из останков несчастного животного сделали чучело, и оно услаждало своим видом толпы посетителей музея «Филд» в Чикаго.

Разумеется, в этом убийстве не было никакой нужды, равно как и в серии ему подобных, происшедших в последующие годы — 31 мая 1931 года и с 1934 по 1936 год, — виновниками которых соответственно были: немецкий зоолог доктор Эрнст Шефер, член американской экспедиции Брука Делана; Дин Саж и У. Дж. Шелдон, сотрудники Нью-Йоркского музея естественной истории; капитан Броклхарст; Квентин Янг — метис. Как ни прискорбны все эти случаи, однако именно они помогли с точностью установить, что медведь Давида на самом деле не медведь. Результаты исследования его внутреннего строения подтверждали то, что с самого начала утверждал А. Мильне-Эдвардс: это животное является близким родственником малой панды, похожей своими повадками скорее на кошку. К тому же выяснилось, что этот зверь, как и малая панда, питается побегами бамбука — и сей факт еще больше упрочил родственные связи этих двух животных. Таким образом, жребий был брошен: отныне крупного черно-белого медведя стали называть не иначе как большой пандой.

Спустя несколько лет это название, оказавшееся для многих диковинным, послужило причиной одного довольно забавного случая. В 1936 году Флойд Т. Смит поймал живьем первую большую панду, но она, к сожалению, погибла в Сингапуре. Тогда исследователь Уильям Харкнес объявил журналистам, что он собирается в Цзюцюань, имея твердое намерение привезти оттуда живую большую панду, а телетайпист понял так, что речь идет о «большой пантере». И на другой день большинство газет как ни в чем не бывало сообщили, что Харкнес вознамерился поймать «гигантскую пантеру», которую якобы обнаружил в Китае.

Эта история заслуживает того, чтобы мы привели ее здесь, поскольку она позволяет нам проследить, как благодаря чистой случайности мир узнал о существовании еще одного «невиданного зверя», которого иные зоологи принялись искать с невероятным упорством, совершенно не ведая о том, что их поиски уже заранее обречены на неудачу…

Однако бедному Харкнесу не суждено было осуществить свои планы, так как в 1936 году, сразу же по приезде в Китай, он скончался. И тогда случилось невероятное: в 1937 году его вдова Рут, которая не могла допустить, чтобы мечта ее мужа умерла вместе с ним, сама решила отправиться по следам неуловимой большой панды. Об этом животном она не знала ничего, как, впрочем, и о Китае, куда устремилась очертя голову. На протяжении нескольких месяцев шла она сквозь джунгли с настойчивостью, достойной самого искреннего восхищения.

И все вздохнули с облегчением, когда узнали, что удача наконец улыбнулась той, которая была так предана памяти своего мужа. Этой смелой женщине повезло больше, чем самым великим исследователям, потратившим впустую целых семьдесят лет на поиски таинственного зверя. В один прекрасный день она заметила в дупле дерева годовалую панду, издававшую душераздирающие крики. Она бережно взяла на руки этого «крошку-великана» и прижала к сердцу, как младенца, о котором так мечтал ее покойный супруг.

Нетрудно себе представить исступленный восторг, с каким американцы встречали отважную путешественницу, прибывшую на родину в сопровождении приемной «дочери». И та не замедлила привлечь к себе внимание зевак, хлынувших толпой в Бруксфилдский зоопарк в Чикаго. Однако в марте 1938 года Су-линь, как назвали зверька, к сожалению, погибла: она подавилась веткой дерева.

К счастью, удача — как и почтальон — приходит дважды на дню. Миссис Харкнес вновь отправилась в Китай и привезла оттуда другую большую панду, самку по прозвищу Меи-меи, которая как нельзя лучше прижилась на своей новой родине — в «городе ветров».

Прошло какое-то время — и на прилавках американских магазинов появилась новая плюшевая игрушка, точная копия Меи-меи. Большая панда, получившая на сей раз прозвище Энди Панда, стала героиней комиксов и веселых картинок в воскресных газетах; и теперь ее часто можно было видеть на экранах телевизоров в качестве персонажа детских мультфильмов. Сегодня этот зверек столь же любим американской детворой, как Микки Маус и Дональд Дак.

Однако для зоологов работа только начиналась. Они были, в общем-то, едины во мнении, что «бей-шун» и малая панда — родственники, и тем не менее они пока еще не знали, к какому виду следует отнести этих двух панд. Их, конечно, можно было бы причислить к плотоядным, хотя они употребляют исключительно растительную пищу, почти как медведи: ведь они большей частью тоже питаются растениями [16] Англичане даже стали называть панду попросту «кошачьим медведем», что было вполне справедливо.