Мифозои. История и биология мифических животных - Олег Ивик Страница 18

Песней дракон понемногу стал расслаблять напряженно

Скрученный длинный хребет, выпрямляя несчетные

                                                                      кольца…

В конце концов Медея коснулась глаз чудовища веткой можжевельника, смоченной волшебным зельем.

                              И сразу запах вокруг несказанный

Зелья чудесного сон причинил. Голова у дракона

Пала и наземь легла, а его несметные кольца

Через лес многоствольный вдаль за ним протянулись.

После чего Ясон забрал руно и Медею и отплыл из Колхиды на родину. Что же касается дальнейшей судьбы дракона (если, конечно, он действительно остался жив), то она авторам настоящей книги неизвестна{97}.

Одним из наиболее экзотических отпрысков Тифона и Ехидны была Химера. Гесиод пишет про Ехидну:

Также еще разрешилась она изрыгающей пламя,

Мощной, большой, быстроногой Химерой с тремя головами:

Первою — огненноокого льва, ужасного видом,

Козьей — другою, а третьей — могучего змея-дракона.

Спереди лев, позади же дракон, а коза в середине;

Яркое, жгучее пламя все пасти ее извергали{98}.

Вообще говоря, исходя из русских переводов древнегреческих текстов, понять, как же выглядела Химера, трудно. Дело в том, что в переводах средняя часть замечательного животного иногда приписывается козе, а иногда — самой же химере. Так, Гомер (в переводе Вересаева) сообщает:

                              …божьей породы была та Химера;

Спереди лев, дракон назади, коза в середине;

Страшную силу огня выдыхала Химера из пасти{99}.

Точно так же и в русском переводе Аполлодора читаем: «Передняя часть туловища Химеры была львиной, хвост — дракона, из трех же ее голов находящаяся посреди туловища была головой козы и изрыгала пламя»{100}. В то же время переводчик «Мифов» Гигина, не отрицая, что Химера была рождена от Тифона и Ехидны и что она, «как говорят, тройным телом выдыхала огонь», сообщает: «Она была спереди лев, дракон позади, в середине химера»{101}.

Авторы настоящей книги, не будучи сильны в древнегреческом и ориентируясь в основном на переводы, истратили немало душевных сил, пытаясь представить, как же все-таки выглядело это животное «в середине» — как коза или как химера, и если как химера, то что это значит. Но потом они полезли в словари и выяснили, что «химера» на языке древних эллинов и означает «молодая коза». Следовательно, загадочное животное, несмотря на свои три головы и выдыхаемое пламя, именовалось попросту Козой. Соответственно, средняя его часть была козьей.

Но, хотя вопрос о строении Химеры прояснился, вопрос о ее жизнеспособности остался открытым. Недаром О. М. Иванова-Казас пишет: «Xимера поражает своей полной дисгармонией (невольно вспоминается триада — лебедь, щука и рак). Особенно раздражает глаз торчащая из середины спины голова козы». Исследовательница считает, что три головы, тем более принадлежащие столь разным по характеру животным, должны были конфликтовать друг с другом в ответственные моменты, например перед нападением. Причем в случае победы львиная и змеиная головы пожирали добычу, козья же не только не пользовалась результатами охоты, но и была лишена возможности пастись, поскольку, «находясь на спине этого монстра, она не могла даже дотянуться до травы»{102}.

Отметим, что 24 веками ранее подобную точку зрения высказал о Химере Палефат[52], искавший в мифах рациональную основу. В трактате «О невероятном» он писал: «Некоторые полагают, что это было чудовище о трех головах на одном теле. Однако невозможно, чтобы змея, лев и коза употребляли одинаковую пищу»{103}.

Тем не менее Химера как-то справлялась с этими трудностями. Известно, что в детском возрасте она не была вскормлена молоком матери: по сообщению Гомера, ее выкормил некто Амисодар. Палефат называет его царем, жившим у ликийской реки Ксанфа, на какой-то высокой горе. Сыновья Амисодара участвовали в Троянской войне на стороне Илиона, в войске ликийского царя Сарпедона. Страбон пишет, что в его времена, т. е. на рубеже эр, в Ликии существовало глубокое ущелье, именуемое Химерой. Как попала Химера в эти места, понятно: они соседствуют с Киликией, где, по распространенному мнению, находились Аримы, в которых обитала мать чудовища.

Итак, «лютая» Химера была, как пишет Гомер, выкормлена «многим мужам земнородным на гибель»{104}; автор «Илиады» называет ее «необоримой». Хотя современные биологи и считают это животное не слишком жизнеспособным, жители Ликии имели возможность убедиться в обратном. Аполлодор сообщает, что «Химера опустошала землю и губила скот», и добавляет, что «не только один человек, но даже целое воинство» не могли бы одолеть это чудовище{105}.

Тем не менее человек, взявшийся победить Химеру, отыскался. Им оказался Беллерофонт, живший за два поколения до Троянской войны. Впрочем, у героя не было другого выхода: обстоятельства сложились так, что он вынужден был исполнять приказы ликийского царя Иобата, который пытался погубить безвинно оклеветанного юношу. Позднее восхищенный доблестью героя Иобат раскаялся и отдал ему в жены свою дочь, а с нею и ликийский трон. Но перед этим Беллерофонту пришлось свершить немало подвигов, в том числе уничтожить Химеру, действительно изрядно отравлявшую жизнь подданным Иобата. Пожалуй, своими силами Беллерофонт не справился бы, но ему на помощь пришла Афина. Богиня подарила герою уздечку для обуздания крылатого коня Пегаса, и Беллерофонт сумел с воздуха поразить злокозненную Химеру. Согласно «Мифам» Гигина, в местности, где было сражено огнедышащее чудовище, реки через тысячу с лишним лет все еще выбрасывали уголь. Однако наличие угля в реках Ликии не всех убедило в реальности Химеры. Вообще говоря, некоторые просвещенные греки любили истолковывать мифы в реалистическом ключе, и Химере в этом смысле «повезло» больше многих других. Некий Гераклит[53] (не путать с философом Гераклитом Эфесским) в трактате «Опровержение или исцеление от мифов, переданных вопреки природе» утверждает, что никакой трехглавой Химеры на свете не было. «Истина, вероятно, в следующем. Женщина, владевшая этой местностью, имела в услужении двух братьев по имени Лев и Дракон. А была она вероломна и