Андрей Буровский - Человек третьего тысячелетия Страница 20

О наших лицах

Мы не знаем, как выглядел фараон Хеопс, создатель величайшей пирамиды. Мы знаем, что Хеопсом называли его греки, а настоящее его имя было Хнум-Хуфу, что означает – «Меня защитит бог Хнум». Мы знаем, что жил он то ли в 2551–2528 годах до Р. Х., то ли в 2589–2566 до Р. Х… но внешность Хнум-Хуфу, Хеопса, нам известна только по официальным парадным статуям. В этих изображениях внешность царя идеализирована, обобщена… Это не портреты, а каменные вечные иконы.

Мы знаем, что первую в истории пирамиду построил фараон Джосер, или Хор Нечерихет, живший в 2635–2611 до Р. Х. Это при нем окончательно объединили Верхний и Нижний Египет, воздвигли первую в истории Земли ступенчатую пирамиду. Есть единственное изображение фараона – напыщенное и парадное. Но не дошло вообще никаких изображений его родителей – фараона Хасехемуи и его жены Нимаатхеп. Нет даже самых скверных изображений великого ученого, жреца Ипусера. Это Ипусер придумал строить пирамиды, но как он выглядел, мы не знаем.

Мы знаем, как выглядели римские императоры. Их изображали уже портретно, изваяния некоторых делались несколько раз, в разные периоды жизни. Мы знаем, как выглядели в юности Гай Юлий Цезарь и Октавиан Август, как изменился с годами Тиберий. Иногда известны их приближенные… самые богатые и знатные.

Но как выглядели рядовые римляне? Не самая верхушка знати, а центурионы, предприниматели, частные лица? Римлянин стремился сохранить память о предках, но мраморный бюст стоил дорого. 90 % римских граждан не могли хранить бюстов или делали их из ненадежной, легко рассыпающейся глины.

А как интересно было бы увидеть этих рядовых, обычных людей!

Во время триумфа Юлия Цезаря за ним шли сотни людей… Об их внешности мы не имеем ни малейшего представления.

Во время одной из битв с турками в XI веке некий легионер крикнул византийскому императору Мануилу:

– Да покажи ты им, что носишь штаны!

Воин имел в виду: покажи им, что ты мужчина.

Мы знаем, как выглядел Мануил, но не знаем, как выглядел римлянин, кричавший «обидку» своему императору.

Масляная живопись сделала изобразительное искусство несравненно более демократичным. С XV–XVI веков портретные галереи появились у многих дворян, потом и у верхушки горожан. Но стоимость портрета – это стоимость недели, а то и месяца квалифицированного труда, купить его могли далеко не все.

Когда 14 декабря 1825 года был приказ: стрелять из пушек по толпе у Медного всадника, некий солдат опустил раскаленный прут, крикнул своему офицеру:

– Ваше благородие… свои…

Офицер оттолкнул его, сам поднес прут к пороховой дорожке. Как выглядел этот офицер? Этот солдат? Мы не знаем.

Как выглядел Василий Петров, впервые описавший электрическую дугу в 1802 году? Как выглядели матросы, впервые закричавшие «Земля!» при виде мерзлых скал Антарктиды?

Даже с появлением фотографии не все стало сразу, как у нас. Фотография на стеклянные пластинки делалась долго и дорого, фотографируемые долго сидели неподвижно. Первые фотографии – застывшие чопорные фотопортреты.

Но фотография во-первых, сделала массовым явлением хранение облика предков. Фамильный альбом – та же портретная галерея предков, только не в старинном замке, а в современной квартире. То, что имели императоры Рима, а потом 2 % населения Европы XIX века, теперь имеют абсолютно все.

Во-вторых, открылась возможность жанровой фотографии. Как придворный художник XVIII века зарисовывал игры королевских чад, так папы и мамы увековечивают младенцев в пеленках… детей 2–3 лет… семилетних… Как рисовались празднества при дворе, так мы фотографируем и выкладываем в Интернет фотки с пустейшей вечеринки – такой же пустой, как королевская пьянка XVIII столетия.

О звуковой информации

Современный человек имеет то, что в 1800 году могли иметь от силы 1 из тысячи или даже из 10 000 человек. Ведь иметь магнитофон – это то же самое, что иметь крепостной оркестр.

Иметь телевизор и видеосистему – то же самое, что иметь крепостной театр.

Видеосистема и магнитофон даже лучше, потому что никакой частный оркестр и никакой крепостной театр никогда не могли иметь такого громадного репертуара.

И даже более того…

Мы знаем, что в 1747 году директором театра Друри Лейн в Лондоне стал великий актер Дэвид Гаррик. Он собрал в театре лучших актеров, создал ансамбль, ввел регулярные репетиции. Но мы никогда не видели игры Гаррика, не слышали его голоса. И вообще судим о нем только по отзывам современников.

А вот об игре Николая Тихонова можно судить не только по тому, что говорят смотревшие «Семнадцать мгновений весны». Можно и самому посмотреть. Можно не только знать, как оценивали современники специфическую хрипотцу Владимира Высоцкого, можно и самому составить о ней мнение.

Жаль, конечно, что мы никогда не услышим голосов Пушкина и членов его семьи… Да и голоса фараона Нехо, и служивших ему финикийцев. Не увидим и не услышим мы и воина, кричавшего императору Мануилу. И не сможем посмотреть, как повернул голову Мануил на этот крик.

А мы, родившиеся и живущие после этих открытий, можем не только слышать и видеть государственных деятелей, участников исторических событий, актеров и певцов. Мы можем оставить в семейном архиве даже голоса своих умерших родственников. Можем сохранить их облик в динамике, на кино– и видео-пленке. Это, может быть, ничем не выдающиеся люди… Но они могут сохранить свои голоса и свой облик, а великий Гай Юлий Цезарь – не мог.

Мы не задумываемся… Технические чудеса уже так привычны нам, что мы не обращаем на них внимания.

О связи

Даже самый примитивный телефон, когда «барышня» на станции связывала нас с абонентом, открывал невиданные возможности. А уж тем более автоматический телефон с международной и междугородной связью. Возможность взять и поговорить с кем-то на другом конце Земли – это тоже возможность, которой не имели ни Юлий Цезарь, ни Наполеон Бонапарт.

Не буду распространяться о факсе и телефаксе… И так все более-менее ясно.

Отмечу только, что очередная революция в средствах связи прошла почти что мимо нашего сознания: появление мобильного телефона. Революция это ничуть не меньшая, чем появление железных дорог, но весело гудящие паровозы вызвали прилив энтузиазма, а вот мобильники все приняли как должное. Объяснить можно только одним: все так привыкли к научно-техническим революциям, что уже перестали реагировать.

Революция эта произошла неожиданно, попутно упразднив несколько профессий: например, радиста и штурмана на кораблях дальнего плавания. Зачем нужен штурман, если можно в любой момент определяться по системе спутниковой связи? Зачем радист, если есть надежный мобильный телефон?

Никто ничего подобного не предполагал и даже в научной фантастике не появлялось образа подобного телефона.

У Ефремова, предсказавшего не одно научно-техническое изобретение, в «Туманности Андромеды» есть описание колоссального, этажа в три, здания для телефонной связи со всем миром. Главный герой приходит в такое сооружение, чтобы позвонить другу на Цейлон…[33]

В другой книге у Ивана Антоновича есть великолепная фраза: «Как ни был мудр Мен-Кау-Тот, как ни велик был подвиг Баурджеда, разве могли они знать, что настанет время, когда путь из Белой Стены в страну духов [то есть из столицы Древнего Египта на юг Африки – А. Б.] будет совершаться беззаботными юношами по воздуху за время, недостаточное, чтобы выполнить обряд утреннего омовения, когда исчерпаются пределы мира на всей земле и люди, гораздо более могущественные, чем страшные зверобоги Черной Земли, обратят свои помыслы к путям между звездами! Ничего этого не подозревала ограниченная мудрость древнего человека, и первый дальний путь по океану казался неповторимым, невероятным подвигом».[34]

Именно так!

Мы могущественнее, чем божества, придуманные язычниками. Ведь ни Гор или Тот, или иные боги Древнего Египта, ни Зевс-Юпитер, Посейдон-Нептун или Аид-Плутон из греко-римского пантеона не могли бы совершить и пятой части того, что мы делаем легко и просто.

К тому же мы знаем намного больше любых языческих богов. Не мог Зевс или Тот перелететь на самолете в Австралию – просто потому, что не имел никакого представления ни о самолетах, ни об Австралии.

Глава 3. В мире массового образования

Образование предполагает, что люди учатся, проводя в учении сколько-то лет своей жизни – обычно детьми или подростками. Еще образование означает, что люди хоть чему-то научаются, приобретают знания, могут читать книги.

Что ж… Письменность известна примерно последние 7–6 тысячелетий. При этом только в VIII–XIX вв. до Р. Х. возник финикийский, а потом и греческий алфавит – буквенная письменность.

Написанная буквами книга совершенствовалась: в I–II вв. по Р. Х. вместо свернутого свитка появилась книга со страницами, разбитая на части и главы, со ссылками и справочным материалом. С XII–XIII веков появляется чтение про себя. До этого читаемый текст произносили вслух, автор как бы разговаривал с читателем.