Мифозои. История и биология мифических животных - Олег Ивик Страница 27

Упреждая справедливые возражения, что прилив бывает дважды, а не трижды в сутки, географ предположил, что и Харибда извергала воду дважды в сутки, а Цирцея попросту обманула Одиссея. Ведь она уже сделала это раньше, уверяя, что никто не может спастись от Харибды, если приблизится к ней. Тем не менее Одиссей, оказавшийся у самой ее пасти, умудрился остаться в живых. «Таким образом, Кирка[73] сказала неправду, — пишет Страбон. — И как она сказала неправду в одном случае, так она солгала и в другом: „три раза в день поглощая“ вместо „два раза“»{167}. Впрочем, географ не судит Цирцею слишком строго — он считает, что она солгала лишь для красного словца, чтобы с помощью гиперболы усилить впечатление от своей речи.

Еще одним жителем моря, причинившим людям немало неприятностей, был неведомый зверь, сраженный Персеем. Чудовище это, часто именуемое китом[74], послал в Эфиопию[75] Посейдон для наказания Кассиопеи, жены царя Кефея. Гигин в «Мифах» утверждает, что царица провинилась, поскольку «считала, что ее дочь Андромеда красивее нереид»{168}. Аполлодор излагает близкую точку зрения: «Причиной было, что Кассиопея, жена Кефея, вступила в спор о красоте с нереидами и хвалилась тем, что она красивее всех на свете. По этой-то причине и разгневались нереиды, а Посейдон, гневаясь вместе с ними, наслал на эту землю наводнение и чудовище». Но чья бы красота ни была причиной божественного гнева, чудовище появилось у берегов Эфиопии.

Возможно, оно и по сей день наводило бы ужас на несчастных эфиопов, поскольку Посейдон не был склонен прощать обиду, но в дело неожиданно вмешался бог соседнего Египта, Амон (греки называли его Аммон и отождествляли с Зевсом). Дело происходило в XIV веке до н. э. — дату эту дает подсчет поколений потомков Персея вплоть до Троянской войны. Аммон пребывал в зените славы и на вершине власти и мог позволить себе вмешаться в конфликт, который его напрямую не касался: формально ни на Посейдона, ни на эфиопов его власть не распространялась. Аполлодор пишет: «…Бог Аммон вещал, что избавление от бедствия наступит тогда, когда дочь Кассиопеи Андромеда будет отдана на съедение чудовищу. Жители Эфиопии заставили тогда Кефея сделать это, и он привязал свою дочь к скале».

В это время над Эфиопией пролетал в крылатых сандалиях Персей, недавно убивший горгону Медузу и прихвативший с собой ее смертоносную голову. «Увидев Андромеду, Персей влюбился в нее и дал обещание Кефею убить чудовище, если спасенная Андромеда будет отдана ему в жены. Получив от Кефея клятву соблюсти это условие, Персей вступил в поединок с чудовищем, убил его и освободил Андромеду»{169}.

Ход битвы Аполлодор не описывает, но его очень подробно излагает Овидий. По версии римлянина, Персей не стал пускать в ход голову Медузы — он поражал чудовище мечом с воздуха. Этой же точки зрения в основном придерживаются и другие античные авторы. Тем не менее в современной массовой культуре (вплоть до мультфильмов) бытует мнение, что Персей превратил «кита» в скалу у берегов Африки. Версия эта кажется достаточно логичной: зачем вступать в опасную битву, если можно всего лишь расстегнуть сумку и достать смертоносную голову? Но не надо забывать, что за поединком наблюдала Андромеда, на которую Персей, безусловно, хотел произвести впечатление. А крылатые сандалии и так давали ему огромное преимущество перед злополучным животным. Авторы настоящей книги нашли в античных источниках одно-единственное упоминание о том, что Персей превратил «кита» в камень, — об этом во II веке н. э. пишет Лукиан Самосатский в «Морских разговорах». Но и он сообщает, что герой сначала поразил чудовище обычным оружием и уже потом достал знаменитую голову, видимо желая увековечить свой подвиг в камне.

В русскоязычной литературе животное, покусившееся на Андромеду, иногда именуют китом (во всяком случае, именно Китом называют посвященное ему созвездие). Однако видовая принадлежность данного мифозоя все-таки остается под вопросом. Чудовище, судя по всему, было достаточно приспособлено к жизни на суше, поскольку, по сообщению Филострата Старшего, «истребляло на земле стада и людей»{170}. Строение его наиболее подробно описано у Овидия: автор «Метаморфоз» упоминает плечи, «хребет с наростами раковин полых», «ребра с обоих боков и место, где хвост, утончаясь, рыбьим становится» — именно эти части тела, выступавшие из воды, поражал с воздуха Персей во время битвы со зверем. По-видимому, животное было глубоководным — Овидий называет его «чудище бездны морской». Из того, что Персей, сражаясь с чудовищем, стремился избегать «жадных укусов»{171}, можно составить представление о зубастой пасти животного. Гигин в «Астрономии» отмечает «непомерную величину его тела»{172} — именно это стало одной из причин того, что «кит» был помещен среди созвездий.

Веком позже подобное чудовище, тоже насланное Посейдоном, появилось у берегов Трои, царем которой был в те годы Лаомедонт, отец Приама. Аполлодор описывает это так: «Случилось тогда, что город этот постигло несчастье, которое было следствием гнева богов Аполлона и Посейдона. Эти боги, желая испытать нечестие Лаомедонта, уподобились людям и нанялись за плату окружить стенами Пергам[76]. Но, когда они построили стены, Лаомедонт им платы не отдал»{173}. Гомер даже сообщает, что нечестивый Лаомедонт не только обманул богов, но и выслал их за пределы города, обещая заковать Аполлона в оковы и продать на чужбину и угрожая «уши обоим отрезать». Боги подчинились насилию и удалились{174}, но зла не простили. Аполлодор пишет:

«За это Аполлон наслал на Трою чуму, а Посейдон — морское чудовище, приносимое приливом и похищавшее всех встречавшихся на равнине людей. Когда было получено предсказание, что избавление от бедствий наступит только после того, как Лаомедонт отдаст свою дочь Гесиону на съедение чудовищу, он привязал ее к прибрежным скалам. Геракл, увидев девушку выставленной на съедение, заявил, что спасет ее, если Лаомедонт отдаст ему коней, полученных от Зевса в качестве выкупа за похищенного Ганимеда. Лаомедонт обещал отдать, и тогда Геракл убил чудовище и спас Гесиону»{175}.

Прошлый опыт ничему не научил Лаомедонта — Геракла он обманул точно так же, как недавно обманул богов. Но сын Зевса оказался мстителем куда более серьезным — он взял город приступом и убил обманщика Лаомедонта. История эта практически без разногласий передана многими античными авторами. Но само животное у большинства из них описано достаточно скупо. Диодор сообщает, что, «появляясь внезапно, чудовище похищало тех, кто находился на побережье или возделывал землю в приморской области»