А. Данилкин - Фермерское охотничье хозяйство Страница 3

В Китае в вольерах сайгу содержат с 1989 г. В последние годы вольерное разведение вида практикуется в Калмыкии, где к 2004 г. численность зверей на ферме достигла 82 особей, и начато в Астраханском госохотхозяйстве. В неволе лучше выживают крупные детеныши (с массой не менее 2,6 кг), пойманные в природе, с «лояльной» оборонительной реакцией на человека (не сопротивляются, когда их берут на руки). В вольерах их содержат небольшими группами (до 10 особей), выпаивая до 3–4-месячного возраста заменителем цельного молока, применяемым для искусственного выращивания овец и телят в животноводстве. Кормление заменителем молока происходит от 7 до 1 раза в сутки в зависимости от возраста сайгачат. С 4-го дня молочное питание сочетают с выпасом. По мере стравливания растительности в вольере, сюда привозят свежескошенную траву, из которой детеныши выбирают полынь, типчак, солодку, марь белую, люцерну. С третьего месяца в их рацион включают дробленый ячмень и комбикорм. В вольере должна находиться вода и соль-лизунец. В сутки на одно животное требуется 2,1–3,9 кг сырого или 1,3–2,0 сухого корма. Приемы выращивания сайги в неволе подробно освещены в работах Б. И. Петрищева и соавторов (1997), Ю. Н. Арылова (2002), В. А. Миноранского и СВ. Толчеевой (2010).

Выращенных в искусственных условиях животных, как считают некоторые специалисты, нужно выпускать в природу для пополнения популяций. На мой взгляд, эти выпуски, скорее всего, будут обречены на неудачу – вольерные особи быстро станут жертвами волка, собак и браконьеров. Напомню, что выпуски сайги в Сюгатинской долине Заилийского Алатау (38 особей), на островах Булла (20 и 58) и Глиняном (53) Бакинского архипелага, в Ширванской степи (35 голов) и Кызыл-Агачском заповеднике Азербайджана не дали результата, несмотря на начавшееся размножение и расселение животных, большей частью именно по этой причине. Возрождение популяции о. Барсакельмес стало возможным лишь благодаря организации заповедника и хорошей охране. Без устранения главных причин, вызвавших очередную депрессию природных популяций, сайгу фермерскими мерами не спасти, а при действенной охране и резком сокращении численности крупных хищников вряд ли понадобится масштабная и дорогостоящая работа по разведению зверей в неволе и их реинтродукции в природу.

В последние десятилетия во всем мире особенно быстро прогрессирует многоцелевое вольерное разведение диких копытных: для получения мясной диетической продукции и лекарственного сырья для медицинской промышленности, охоты на животных в загонах, выпуска их в природу «под выстрел» или для создания вольных группировок, а также для демонстрации зверей посетителям по типу открытого зоо- или экологического парка, в котором экскурсанты перемещаются, как правило, на авто- или электромобилях. Спрос на такого рода услуги неуклонно растет, растут и доходы фермеров, что, в свою очередь, способствует расширению бизнеса и увеличению поголовья парковых копытных.

Судя по литературным источникам, поголовье оленей и лани на огороженной территории в Австралии более 220 тыс., в Канаде – 160 тыс., В США и Южной Корее (на 12 тыс. ферм) – по 200 тыс., в Китае – 1 млн. В Европе примерно на 15 тыс. ферм содержат более 1 млн особей (включая кабана). Здесь и в Австралии срезка пантов с живых животных запрещена по гуманным соображениям, и копытных разводят в вольерах в основном для охоты, получения высококачественного мяса и в рекреационных целях. В Новой Зеландии, где вольерное разведение благородного и пятнистого оленей и лани начато лишь в 1969 г., сейчас более 5 тыс. ферм, а общее поголовье фермерских зверей превышает 2,3 млн особей. Эта страна в короткий срок стала основным поставщиком «дикого» мяса (до 30 тыс. тонн ежегодно), пантов (более 530 тонн) и шкур на мировой рынок на сотни миллионов долларов ежегодно. В Уганде, Намибии и Зимбабве ранчо занимают 10–15 % территории. В Намибии на пяти с лишним тысячах ранчо площадью около 35 млн га находится, зачастую вместе с домашним скотом, свыше 500 тыс. голов 11 видов копытных. Фермерское поголовье диких копытных в Африке оценивается минимум в 2 млн, а мировое (без учета северного оленя) – более 7 млн, из них около 4 млн – «пантовые» олени.

Царские зверинцы и охотничьи дворы как прототип современного фермерского охотничьего хозяйства

Прототипом современного фермерского охотничьего хозяйства отчасти могут быть царские зверинцы и охотничьи дворы, основная причина организации которых – оскудение крупной дичи в государстве российском с XVIII в., особенно вблизи столиц, и необходимость организации успешных охот для высочайших особ. Примером для российской знати были богатые европейские аристократы и землевладельцы, разводившие оленей в загонах для созерцания и охоты с XVII в. В Китае оленьи охотничьи парки, судя по историческим сведениям, появились еще раньше – за 11 столетий до н. э.

Сведения о царской охоте, быте и нравах России с древнейших времен и до начала XX в., собранные по крупицам, донес до нас историк Н. И. Кутепов в превосходном издании «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» (1895–1911).

В Петербурге и окрестностях начало устройству зверинцев было положено Петром I. Одновременно с изданием указа о собирании диковинных уродцев в кунсткамере, Петр распорядился о привозе редких зверей и птиц. Размещены они были в специальных помещениях в Летнем саду. Но это был скорее зоологический, нежели охотничий, парк.

Устройство зверинца в целях охоты начато в Царском Селе против каменных дворцовых палат не ранее 1718 г. В середине деревянного палисада окружностью до четырех верст, обнесенного глубоким и широким рвом, был сооружен каменный погреб, на нем насыпан большой холм, на котором поставили решетчатую галерею, а позднее, в начале царствования Елизаветы Петровны, – четырехбашенное здание «ягдкамеры», названное Монбежем. Зал, павильоны и даже купол этого знаменитого теперь здания расписаны изображениями животных и украшены картинами из охотничьей жизни кисти художника Иоганна Грота. В этом зверинце содержали около сотни оленей разных видов, а также лосей, кабанов, диких коз (косуль), зайцев, павлинов, лебедей, журавлей, различные виды гусей и уток, цесарок, фазанов и других птиц. При зверинце размещалась псовая охота, состоящая из нескольких десятков борзых, гончих и легавых собак.

Сооружение еще более обширного зверинца (охотничьего парка) в шесть квадратных верст в любимейшей летней резиденции царя в Петергофе начато до 1721 г., но завершено лишь в 1731–1736 гг. после его смерти в царствование Анны Иоанновны (Ивановны) – большой любительницы охоты. При ней в Петербурге и окрестностях возникло несколько новых зверинцев, зверовых и охотничьих дворов. Главный Зверовой двор размещался на месте Инженерного замка и Михайловского манежа. Среди многих видов зверей здесь содержали львов, леопардов, тигров, а позднее, в 1773 г. – 2 барса, каракала, 4 соболя, 4 лисицы, 3 рыси, волка и песца. Близ него был «Ауроксов» двор, в котором содержали «диких быков», или «ауроксов» (?). Малый зверинец, где находились американские и индийские олени и дикие козы, располагался на лугу против Летнего дворца. В нем также пытались разводить фазана под присмотром «фазан-егеря». Кроме того, имелись кабаний и заячий зверинцы, отдельные дворы для слонов и черных медведей, а в Первом дворцовом саду находились различные виды птиц, включая страусов, тетеревов (до 14 пар) и серых куропаток (до ПО пар). Позднее крупный зверинец, основанный князем Г. Г. Орловым, был устроен в Гатчине.

В 1737 г. императрица Анна Ивановна повелела завезти из Измайловского зверинца в Петергофский «немецких оленей и маралов (сибирских оленей) по 50 зверей, кабанов рослых до 15 и таких, которые там для заводу быть не годны». Затем сюда поместили также зубров, диких коз, буйволов, лосей, американских оленей, тигров, медведей, волков, зайцев и другие виды зверей, индийских кур и серых куропаток. В зверинце была построена красивая беседка, названная «Темпле», из которой Анна «стреляла в мимо пробегавших зайцев, кабанов, ланей, тунгусских (северных – А. Д.) и немецких оленей… И сею забавою… вовсе неприличной женскому полу, она почти до кончины своей занималась» (рис. 1 и 2). «Одним из любимейших была гоньба оленей гончими собаками, под выстрелами охотников, между двумя рядами полотен, расставленных на большом пространстве. Полотна расставлялись обыкновенно в Нижнем Петергофском саду и требовались в таком количестве, что для хранения их выстроен был отдельный цейхгауз». Охотилась она до конца своей жизни. Известно, что с 10 июля по 26 августа 1740 г. она застрелила: «9 оленей (с 24, 18 и 14 отростками на рогах), 16 диких коз, 4 кабана, одного волка, 374 зайца, 68 диких уток и 16 больших морских птиц». Помимо ружейной охоты императрица часто развлекалась зрелищем травли зверей: медведей и волков, оленей и кабанов.