Мэри Роуч - Путешествие еды Страница 39

«Определить такой симптом у пациентов очень легко, – говорит Джонс. – Всовываешь палец им в прямую кишку, командуешь: отлично, расслабьтесь и вперед – и чувствуешь, как они зажимают анус».

Группа немецких исследователей установила, что «неблагоприятное воздействие во время ректального обследования» (то есть чей-то палец внутри, направленный вверх) заставляет анальный сфинктер сжиматься. Получается, что парадоксальная реакция сфинктерного сжатия может возникать как артефакт в процессе диагностического осмотра[140]. Впрочем, авторы признают, что для некоторых пациентов парадоксальная реакция сфинктера – причина серьезных проблем. Медики Авенала пишут в отчетах, что запор – распространенная жалоба.

Пищеварительный тракт может многое вместить как соучастник криминальный действий, но даже у него есть свои границы. Чем полнее прямая кишка и чем упрямее человек удерживает ее содержимое, тем скорее возникает очередной позыв. Тут все, как цифровом будильнике с его сигналом: чем дольше игнорируешь, тем назойливее звучит. 24 часа – это почти крайний предел для среднестатистического «переносчика-трубаря». А затем, как уверяет Родригес, «мозг твердит только одно: ищи туалет». Я мысленно нарисовала картину: мозг Родригеса – отчаявшийся, но все еще сохраняющий вежливость в обращении – так и похлопывает, так и похлопывает по плечу своего хозяина.

Если же незаконный пакет проглотить, а не вставить «с заднего входа», то контрабандист получает дополнительное время. В этом и заключается одна из причин, по которым латиноамериканские «мулы», управляемые наркоторговцами, предпочитают глотание прочим техническим приемам транспортировки. В период между 1985 и 2002 годом в аэропортах Франкфурта и Парижа было поймано 4972 курьера, использовавших для перевозки свой пищеварительный тракт – и только 312 из них прятали пакеты в прямой кишке. Все остальные – заглатывали. Даже за время 10-часового перелета Богота – Лос-Анджелес проглоченные пакетики, как правило, не успевают попасть в прямую кишку. «Мулов-наркокурьеров» инструктируют о том, что во время перелета им нельзя есть. Пищевое воздержание помогает избегать триггерного эффекта, стимулирующего усиление перистальтики кишечника. (Иногда курьеры принимают и крепящие снадобья, чтобы исключить перистальтические сжатия). В результате даже телесный осмотр подозреваемых «глотателей» ни к чему не приводит.

Последние играют роль юридической головоломки еще и потому, что задержание на границе по закону не может быть долговременным. Представители власти имеют право не отпускать подозреваемых не более того времени, которое требуется для досмотра – как личного, так и вещей, заявленных и оформленных в качестве багажа и ручной клади. Затем нужно либо подтверждать подозрения, либо отказываться от них. В том случае, когда предметом обсуждения Верховного суда был рефлекс дефекации, запускаемый действием нижнего сфинктера, таможенники Лос-Анджелеса ранее задержали жительницу Боготы Розу Монтойя де Эрнандес на 16 часов.

Мулов-наркокурьеров инструктируют о том, что во время перелета им нельзя есть. Пищевое воздержание необходимо. Иногда курьеры принимают и крепящие снадобья. В результате даже телесный осмотр подозреваемых «глотателей» ни к чему не приводит.

Обыск в одежде и полный личный досмотр без оной обнаружили необычную жесткость абдоминальной области: пищеварительный тракт подозреваемой содержал в себе 88 пакетиков с кокаином, «защищенных» снаружи прокладками из бумажных полотенец и двумя парами полиэтиленовых «трусов». Ей предоставили на выбор: пройти рентгеновское просвечивание или оставаться в помещении с мусорными мешками и в компании женщины-агента, ответственной за то, что в Авенальской тюрьме называют «сбором золота в поддон»[141].

Монтойя де Эрнандес отказалась от рентгеновского обследования. Она сидела в кресле, скорчившись и прислонясь к одной его стороне, и выказывала, если процитировать документы Апелляционного суда, признаки «героических усилий оказать сопротивление естественным позывам природы».

К несчастью для «мулов», последние усиливаются вместе с возрастанием беспокойства: оно заставляет стенки ректума сжиматься, хотя и относительно мягким образом. Как следствие, объем прямой кишки уменьшается, а рецепторы растяжения ее стенок работают «приглушенным образом», не передавая человеку привычного позыва отправляться в туалет. Родригес подтверждает, что дело обстоит именно так: «Нужно расслабиться. В нервозном состоянии ты зажимаешься». (Подобный эффект вызывает даже небольшое беспокойство. Используя свои баллончики и волонтеров, должно быть, не раз пожалевших о согласии поучаствовать в эксперименте, доктор Уильям Уайтхед, изучающий моторику кишечника, установил, что мучимые беспокойством люди, как правило, имеют меньший объем ректального пространства.) В тех случаях, когда волнение максимально – во время произнесения торжественной речи или при контрабандной переноске героина, – эффект может быть драматическим. Таким, о котором «анальный курьер» мечтает менее всего. Майк Джонс рассказал мне историю о том, как сфинктер одного «мула» капитулировал как раз на подлете к международному аэропорту О’Хара в Чикаго. Тот парень, добежав до туалета в авиалайнере, извлек пакетики из унитаза, но, вместо того чтобы вымыть их и снова проглотить, рассовал по носкам – с предсказуемым результатом, круто изменившим его жизнь.

Адвокат Монтойи Эрнандес пытался – правда, безуспешно – доказать, что полиэтиленовые «панталоны» и восемь отметок пограничной службы, сделанных в ее паспорте на пути из Майами в Лос-Анджелес и обратно[142], не являются прямым свидетельством того, что она контрабандистка. А длительное удержание ее под стражей должно быть истолковано как нарушение Четвертой поправки[143]. Апелляционный суд девятого округа отменил вынесенный ранее приговор. И все шло так, как и шло, пока Эрнандес и ее стойкий анус не оказались в Верховном суде[144]. Высший судебный орган страны – при том что судьи Уильям Бреннан и Тергуд Маршал были против – отменил решение Апелляционного суда. Отказавшись от рентгенографии и сопротивляясь «естественным позывам природы», заключил Верховный суд, Монтойя де Эрнандес сама навлекла на себя неудобства и затяжной характер задержания. В описаниях этого судебного казуса слова «естественные позывы природы» (the call of nature) встречаются так часто, что, видя их в очередной раз, я чувствовала: еще немного, и у меня самой появится акцент Дэвида Эттенборо[145].

Дело «Соединенные Штаты против Монтойи де Эрнандес» послужило прецедентом для судебного иска к Делани Аби Одольфину, проведшему в качестве задержанного 24 дня, прежде чем он «выдал на свет» первый из наполненных наркотиком баллончиков. «Допустимый срок временного задержания при пересечении границы, – говорится в заключении по этому делу на сайте Justia.com, – не вступает в противоречие с Четвертой поправкой просто потому, что проявленная задержанным стойкость в отношении собственного кишечника привела к необыкновенно долгому удержанию в изоляции».

Но как подобная стойкость оказалась возможна? Почему кишечник Одольфина не заработал сразу же? Почему не разорвались его стенки? Уайтхед поясняет: у тела человека есть и другой механизм, предотвращающий внутренние разрывы. Прямая кишка, которая остается долгое время раздутой, в конце концов начинает посылать сигналы, служащие триггерами для замедления или даже полной остановки всей пищеварительной деятельности снизу вверх – вплоть до самого желудка, если понадобится. Перистальтика толстого и тонкого кишечника угасает, а затем приостанавливается опорожнение желудка. Этот механизм был документально подтвержден в процессе исследования, проведенного в 1990 году в университете Мюнхена, когда 12 студентов получали плату за то, чтобы воздерживаться от опорожнения кишечника как можно дольше. Во-первых, экспериментаторы хотели установить, как долго можно сдерживать позыв к дефекации. Во-вторых, следовало понять, что будет происходить во время такого воздержания. Ученые были поражены: «Подопытные успешно противостояли позыву к дефекации удивительно долго». Прочитав ранее описание происходившего с Одольфином, я не была так уж впечатлена: лишь трое из этих подопытных дотянули до четвертого дня.

Мюнхенский эксперимент показал еще одно (еще бы!): чем дольше «материал» удерживался внутри тела, тем тверже он оказывается на выходе и тем более походит на слепленные шарики. Проще говоря, в «природной изложнице» кал затвердевает и фрагментируется. Пока отходы сохраняются в прямой кишке, ее стенки продолжают всасывать из них влагу. И чем суше и тверже делается будущий стул, тем труднее становится его произвести. Насильственное удержание его ведет к запору. Авторы исследования завершают отчет о своей работе напутственным словом, обращенным к страдающим запорами. Правда, словесная форма совета несколько необычна и встретить такое можно нечасто: «Доводите каждый позыв к опорожнению кишечника до стула». Или, по словам Джеймса Уортона, британского врача, цитируемого во «Внутренней гигиене» – отличной и ученой[146] истории запора: «Не позволяйте ничему, за исключением разве что пожара или опасности, угрожающей самой вашей жизни, мешать вам следовать… естественному призыву alvine»[147].