Голос земли. Легендарный бестселлер десятилетия о сокровенных знаниях индейских племен, научных исследованиях и мистической связи человека с природой - Робин Уолл Киммерер Страница 40

Ларкин часто роптала, когда ей приходилось заниматься прополкой. Но теперь, приезжая домой, она просит разрешения пойти копать картошку. Я вижу, как она стоит на коленях, выкапывая картофель с красной кожурой и сорта «Золотистый Юкон», и что-то мурлычет себе под нос. Сейчас Ларкин учится в магистратуре, изучает пищевые системы и работает с городскими садоводами, которые выращивают овощи для благотворительных столовых на землях, отвоеванных у пустырей. Трудные подростки занимаются посадкой, прополкой и сбором урожая. Дети удивляются, что еда, которую они собирают, бесплатная. Раньше им приходилось платить за все. Они извлекают из земли свежую морковь – поначалу с подозрением, пока не попробуют. Земля отдает им свой дар, и происходит глубокая трансформация их сознания.

Конечно, большая часть того, что мы кладем себе в рот, насильно забирается у земли. И подобная форма изъятия земных даров не делает чести ни фермеру, ни растениям, ни исчезающей почве.

Трудно воспринимать еду как дар в мумифицированном содержимом пластиковой упаковки, когда она продана и куплена. Каждому известно, что любовь не купишь.

В саду пища вырастает на основе партнерских отношений. Если я не буду извлекать из земли камни и выпалывать сорняки, я не выполню свою часть сделки. Делать все это я могу, держа в руках инструмент, чтобы, к примеру, сгребать навоз, благодаря своему удобно противопоставленному большому пальцу, данному мне от природы. Но я не в силах сотворить томат или обвить шпалеру фасолью, как не смогу превратить свинец в золото. Это обязанность растений и их часть сделки – оживлять неодушевленное. Вот это и есть наш взаимообмен дарами.

Люди часто спрашивают меня, что бы я посоветовала сделать для восстановления связи между землей и людьми. Мой ответ: «Посадить сад». Это полезно для здоровья земли и для здоровья людей. Сад – это школа восстановления связи, основа для воспитания уважения к земле и поклонения ей. Как только у вас возникнут отношения с этим клочком земли, он сам посеет семена мощной связи, простирающейся далеко за пределы садовой калитки.

На ваших грядках происходит нечто очень важное. Это то место, на котором не обязательно произносить вслух фразу: «Я люблю тебя», ведь вы можете сказать это, сажая семена. И земля ответит вам взаимностью в виде урожая фасоли.

Три сестры

Эту историю должны были бы рассказать они – кукурузные листья, которые шелестят с особым бумажным звуком, разговаривая друг с другом и с ветром. В жаркий июльский день, когда кукуруза может вырасти на шесть дюймов за сутки, слышно поскрипывание междоузлий – это стебли тянутся к свету. Листья расправляются с протяжным треском, а иногда в полной тишине можно услышать неожиданный хлопок лопнувшей кожуры, когда наполненные водой клетки становятся слишком большими и набухшими, давя на стенки стебля. Это звуки бытия, но не голоса.

Фасоль издает ласкающий звук, тихое шипение, когда мягкошерстный стебель ползет, закручиваясь вокруг шероховатого стебля кукурузы. Поверхности обоих растений тонко вибрируют, касаясь друг друга, усики пульсируют, стягиваясь вокруг стебля. Но эти звуки способны расслышать только снующие поблизости земляные блошки. Их нельзя назвать песней.

Я лежала среди зреющих тыкв и слышала скрип раскачивающихся зонтичных листьев, опутанных своими усиками. Ветер то приподнимал, то опускал их края. Если вставить микрофон в полость разбухающей тыквы, можно услышать треск увеличивающихся семян и токи воды, наполняющей сочную оранжевую мякоть. Это звуки, но не история. Растения рассказывают свои истории не словами, а делами.

Представьте себе, что вы учитель, потерявший голос и не имеющий возможности передать свои знания ученикам с помощью слов. А что, если бы у вас вообще не было языка, а вам при этом необходимо было бы что-то сообщить. Разве бы вы не стали танцевать или как-то иначе изображать это? И разве каждое ваше движение не говорило бы за вас? Со временем вы стали бы столь выразительны, что достаточно было бы одного брошенного на вас взгляда, чтобы понять, что вы хотите донести. То же происходит и с этими тихими зелеными жизнями. Ведь и скульптура – по сути всего лишь кусок камня с высеченным на нем рельефом. Однако этот кусок камня может так повлиять на ваше сознание, что после его созерцания вы станете совершенно другим человеком. И это послание передается без единого слова, хотя не каждый способен его понять, поскольку язык камня сложен. Камень невнятно бормочет. Но растения говорят на языке, доступном каждому живому существу, – на универсальном языке еды.

Много лет назад Авиакта, писательница из племени чероки, сунула мне в руку маленький сверток. Это был сухой лист кукурузы, скрученный и перевязанный шнурком. Она улыбнулась и предупредила меня: «Не открывай до весны». В мае я развязала сверток и обнаружила там дар: три семечка. Одно в виде золотистого треугольника – зернышко кукурузы с широкой вмятиной сверху, сужавшейся к жесткому белому кончику. Глянцевая фасолинка с коричневыми пятнышками, изогнутая и отшлифованная, ее внутренний край отмечен белым глазком – хилумом. Она перекатывается между указательным и большим пальцами, как гладкий камешек. Но это не камень. А третье семечко – тыквенное, похожее на овальное китайское блюдце с загнутым краем, напоминающим зажаристую корочку пирога с начинкой. У меня на ладони исконные агрокультуры аборигенов – Три сестры – Кукуруза, Фасоль и Тыква. Они кормят людей и землю и подпитывают наше воображение, рассказывая о том, как мы могли бы жить.

На протяжении тысячелетий от Мексики до Монтаны женщины копали землю и сажали эти три вида растений на одном квадратном футе. Когда оказавшиеся на побережье Массачусетса колонисты впервые увидели огороды туземцев, они сделали вывод, что дикари не имеют понятия о фермерстве. В представлении колонистов типичный огород – это посаженный ровными рядами какой-то один вид растения, а не беспорядочно и в изобилии растущие виды. Но при этом они ели здесь досыта, требуя еще и еще.

Высаженные в увлажненную майскими дождями почву семена кукурузы быстро впитывают влагу: оболочка семени тонкая, и его крахмалистое содержимое, эндосперм, хорошо поглощает воду. Под воздействием влаги ферменты начинают расщеплять крахмал, превращая его в сахар и питая зародыш кукурузы внутри зернышка.

Итак, первой из земли появляется кукуруза – тонкий белый росток, который зеленеет на свету за считаные часы. Разворачивается один лист, затем другой. Кукуруза пока растет в одиночестве, остальные только на подходе.

Напитавшись влагой из почвы, семя фасоли