Игорь Акимушкин - Первопоселенцы суши Страница 42

Глаза скакунчика так оперативно организованы и так удачно размещены на головогруди, что он, можно сказать, видит затылком муху позади себя на расстоянии сантиметров двадцати. Заметив ее, тут же к ней „лицом“ поворачивается, и тогда два крайних глаза с самым широким полем зрения действуют как дальномеры, точно рассчитывающие дистанцию прыжка и размеры цели. Два больших центральных глаза — бинокли: приближают и увеличивают цель, чтобы лучше рассмотреть ее.

Когда скакунчики ходят по вертикали на заборных и сарайных плоскостях, всегда тянут за собой нити тылового обеспечения и никогда не забывают заземлить их (точнее, пожалуй, „зазаборить“) перед прыжком на муху. Прыжок в масштабах обитаемого ими пространства гигантский, и не всегда предусмотреть можно нерассчитанные последствия его финиша. Поэтому страхующая нить тут очень полезна: удерживая паука, препятствует она неловкому падению со стены или стебелька.

Ночью и в непогоду прячутся скакунчики в щелях, меж камней, под корой в шелковых кельях. Там, когда придет время, в мае-июне, караулят паучихи свои коконы, изредка выбегая, чтобы схватить и съесть какую-нибудь зазевавшуюся муху. Только прыгуны из рода баллюс плетут над коконами на восьми-десяти растяжках два паутинных тента один над другим. В нижнем тенте люк. В него пролезая, дежурит паучиха на вахте у яиц между плоскостями двойного балдахина. К концу июня многие самцы-скакунчики арену жизни покидают, а позже и самки, предоставив своей судьбе полувзрослых паучат, перебираются на зимние квартиры — в шелковые каморки под камнями, корой или в щелях, а иные — и под землей.

Скакунчики — ранга наиболее крупного (десятимиллиметровые из рода марписса), солнечные дни проводят в охоте и свадебных танцах на столбах, на стволах деревьев, на лишайниках, их обрастающих, либо на головках тростника.

Многие другие скакунчики занимаются всеми этими делами прямо на земле, особенно там, где почва песчаная и холмистая. Другие разбойничают даже в сырости разлагающихся листьев под тенью больших лесов и кустарников или в невысокой траве и меж камней. Иные, редкие в прохладных странах виды, живут только в теплых домах, а прыгун-актер, я уже говорил, облюбовал для свадебных пантомим и сафари солнечные просторы сараев и заборов. Некоторые скакунчики видом и позами копируют даже муравьев.

На восьми ногах в тропиках живущие

Нет, Ваша честь, герцог Бэдфордский, глотающий пауков, и даже всеблагие деяния св. Мартина — не такие уж диковинки, чтобы, доказывая невозможное, ссылаться на них как на прецедент исторического чуда!

Случалось, и короли шпаги глотали, а императоры землю ели.

Магистры и профессора, чтобы мир природы познать, и по земле ползали, и ныряли, и в огне горели, и с чертом знались, и всякое такое.

Один даже в решете плавал и такую бурю на море поднял, что флот короля Иакова чуть не потопил. За это на дыбе в крови своей поплавал. Ну, да это дело прошлое.

Было все это, было. А если не было, то могло быть. Потому что и не такое бывало. Могло профессора яблоком по голове стукнуть, а от того удара земное тяготение произойти. Другой, палкой упор найдя, земной шар с места сдвинул, а потом за круги на песке жизнь отдал. И это в науке возможно.

Мог некий Икарий — и даже очень просто — на крыльях с перьями из перины сверху вниз пикировать. И конь с крыльями был: Беллерофонт на нем парил.

Только никогда не было, не будет и быть не может, чтобы паук, тому Беллерофонту подражая, на Пегасе летал! Нельзя увидеть в небе то, что ползает по земле.

Я кончил, Ваша честь, благодарю за внимание.

Разновес 1:1000

Вот где изобилие пауков невиданное — в тропиках! Они тут всюду: и в листве, на коре, меж корнями, на земле и в земле, на травах и деревьях, в домах и на плантациях. И всякие: прыгающие (таких особенно много), ползающие, норы роющие, сети плетущие, крошечные — с блоху и весьма внушительные — с ладонь. Самые крупные и популярные в приключенческих рассказах пауки — птицееды и нефилы.

Птицы, увязшие в паучьих тенетах, — жертвы не птицеедов (то миф или недоразумение), а именно нефил. Ибо только их сети так прочны, что и пернатую дичь способны поймать.

Женщины на Мадагаскаре ходят в лес, как по грибы, и собирают в лукошки нефил. Дома из них нити вытянут сколько могут и опять бережно относят пауков в лес. А из золотистых нитей ткут такие красивые ленты, что европейцы, когда их увидели, долго забыть не могли.

Нефилы родом из того же семейства, что и наш крестовик. Сети сооружают в общем по его образцу, особенно молодые нефилы. Но у взрослых нефил настоящего круга нет, а как бы полукруг, нижняя (от центра) половина круга. Верх (над центром) заплетен беспорядочной путаницей нитей, образующей рыхлый свод над тем местом, где паук сидит (а сидит он примерно в центре демонтированного круга). Это защита от врагов, которых у толстой и аппетитной нефилы много. Радиусов в полукруге в среднем девяносто, а вспомогательные спирали нефила, сплетя паутину, не обрывает, как крестовик, а оставляет. Полутораметровая сеть подвешена не точно вертикально, а наклонно.

Нефилы ловят в тенета и едят насекомых. Однако некоторые исследователи утверждают, что, бывает, и птицами, завязщими, в их силках, эти пауки разнообразят меню. Паук, пожирающий позвоночного зверька, птицу, ящерицу, лягушку или змею, не такая уж редкость. Птицееды преуспевают тут не в одиночестве; африканский паук палистес тоже ест лягушек и ящериц, а некоторые австралийские пауки-волки (талассиусы) ловят даже рыб! Профессор П. И. Мариковский видел, как тарантул, бежавший из неволи, нашел на веранде голубиное крыло и с аппетитом сосал из него соки.

Крошечные самцы нефилы (вес любого из них в пропорции к весу самки 1:1000) — бесстыдные крохоборы и приживальщики на паутине самки, кормятся объедками и подражают вкрадчивым манерам других обычных здесь пауков-паразитов, которые так тихо и ловко воруют из-под самого носа у хозяйки ее провиант, что она их на замечает.

Нефила-самка и ее крошечный супруг-приживальщик (обнял ее заднюю ногу!)

Эти серебристые и крошечные паразиты из рода аргиродина и каракуртова семейства. Их больше 80 разных видов, и живут они в тропиках и субтропиках на тенетах (или вблизи них), которые плетут большие пауки. Иногда столько приживальщиков окружает одного хозяина, что ему голодать приходится.

Раньше думали, что аргиродины не настоящие паразиты, а только комменсалы, то есть сожители, — собирают объедки. Но доктор Виле, наблюдая за их повадками на Корсике и в Испании, доказал, что это не так. Паразиты они и бессовестные!

Когда рано поутру аргиопа дольчатая плетет заново свою сеть, аргиродины-крошки, которые неподалеку, вытянув вперед длинные ноги, висели без признаков жизни на своих едва приметных нитях, пробудившись, сразу оживают. Торопливо тянут они из своей путаной паутины тонкие ниточки к радиусам аргиопиных тенет. Спешат не отстать, вовремя к завтраку поспеть. Примерно к десяти радиусам подключают подслушивающий проволочный телеграф, и теперь любые, даже самые малые колебания тенет их кормилицы сразу почувствуют. Хорошо умеют эти восьминогие детективы узнавать разные сигналы. Если в испуге сильно трясет аргиопа сеть, чтобы в ее вибрациях скрыть свою видимость, приживальщики обедать не бегут, а затаиваются. Когда же добычу, в сеть попавшую, она пеленает и тащит в центр тенет, чтобы съесть, они осторожно, ощупью, тихо, без шума и сотрясений нитяных дорог ползут туда же. И так незаметно к закуске подбираются, что сосут под брюхом у хозяйки питательный бульон, который она приготовила для себя, и та об этом лизоблюдстве даже не подозревает.

Когда случается большой паучихе поймать сразу несколько мух, то паучихи маленькие, пока большая ест одну, тащат других, воровато и тайно к себе на паутину.

Коконы с яйцами пауки-паразиты вешают на собственных тенетах (хорошо хоть это!) и так плетут, что в каждом оставляют узкий каналец, по которому их паучата вылезают наружу.

Пауков-приживальщиков в тропиках много. Один своей гротескной фигурой напоминает фантастического дракона с длинным предлинным хвостом и длинными-предлинными ногами, в двукратном изломе вздыбленными над спиной, словно скелет начисто обтрепавшихся крыльев. Но о жизни и повадках этих загадочных созданий ничего пока не известно.

Опасное сходство

Мы уже знаем, что некоторые и наши пауки манерами и сходством копируют муравьев. Окраска у них такая же, и фигура похожая. Но этого им мало: они ещё порывистыми шагами на шести ногах бегают, как муравьи и все насекомые, а лишние ножки (передние) держат вытянув перед собой и во все стороны ими крутят, словно муравей усиками. В тропиках таких подражателей ещё больше — 150–200 всевозможных видов из разных паучьих семейств. Иные так похожи на имитируемые модели, что коллекционеры нередко путают их с муравьями.