Сергей Воронин - Теория и практика расследования преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов Страница 59

Контрверсия не имеет фактической базы, абстрактна и образуется не свойственным для подлинных версий путем - операцией логического отрицания версии обвинения (убийство совершено Н. - версия обвинения; убийство совершено не Н. - контрверсия)1.

От контрверсий, которые по своей природе являются одновременно версиями планирования и ретросказательными версиями, на наш взгляд, существенно отличаются предсказательные версии - это версии так называемого судебно-криминалистического прогнозирования. Они по своей гносеологической сущности значительно отличаются от контрверсий, так как направлены не столько на анализ ситуации преступления, сколько на оценку будущего судебного решения. При этом необходимо учитывать, что судебно-криминалистическое прогнозирование имеет ряд особенностей, позволяющих отличать его от иных видов криминалистического прогнозирования.

По нашему мнению, следует различать два вида судебно-криминалистического прогнозирования - стратегическое и тактическое.

Стратегическое прогнозирование охватывает собой не только познавательную, но и конструктивную деятельность судьи. Это выражается в том, что он оценивает судебную перспективу рассматриваемого им уголовного дела, сопоставляя его с аналогом из прошлого судейского опыта. Соответственно прогнозируются различные варианты пересмотра в кассационной и надзорной судебных инстанциях.

Тактическое прогнозирование, в отличие от стратегического, направлено на выявление возможных следственных ошибок и предупреждение судебных ошибок.

Природу внутреннего убеждения судьи, на наш взгляд, следует рассматривать именно с позиции стратегического прогнозирования. Причем,"...опыт убедительно свидетельствует, что критерием истины в правосудии может быть только внутреннее убеждение следователя, прокурора и, главное - судьи"1. К сожалению, действующий УПК РФ вообще отказался от категории "внутренне убеждение судьи", заменив ее на весьма абстрактное понятие "судейского усмотрения".

Известный процессуалист дореволюционной России В.К. Случевский отмечал, что "...внутреннее убеждение должно быть продуктом критического отношения судьи как к наблюдаемым им фактам, так и к тому психологическому процессу, при помощи которого он их воспринял и оценил"2.

Требование оценки доказательств по внутреннему убеждению заставляет судью критически относиться ко всему происходящему в ходе судебного разбирательства, что позволяет в структуре судебной ППСС выделить вторую постановочную проблему-проблему избирательности восприятия судьи. Оно отличается от восприятия других участников уголовного судопроизводства рядом особенностей:

Во-первых, суд (судья) чаще всего анализирует только информацию, которая была отражена в материалах уголовного дела.

Во-вторых, познавательных возможностей у судьи вследствие его ограниченности во времени и тактических средствах значительно меньше, чем у следователя.

В-третьих, судья исследует в судебном разбирательстве только те доказательства, которые ему будут необходимы в конструктивной деятельности - для вынесения приговора по делу. Селекция собранной на предварительном следствии информации производится судьей именно под этим углом зрения.

В-четвертых, скорости информационных потоков, воспринимаемых судьей, различаются в зависимости от вида и состава суда.

Так, очевидно, что сравнительно невысокая степень избирательности восприятия судьи наблюдается в упрощенной, мобильной форме судебного разбирательства - рассмотрении уголовного дела мировым судьей. Последний, в силу ограниченности во времени, вынужден практически одновременно воспринимать и осуществлять селекцию всей поступающей к нему уголовно-релевантной информации.

Значительно большая избирательность восприятия судьи наблюдается в суде присяжных. Требование судебной практики предписывает судье по таким делам быть "беспристрастным арбитром, не обязанным собирать доказательства по собственной инициативе, выявлять уличающие, оправдывающие обвиняемого, смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства"1. Такая, несколько отстраненная, позиция судьи актуализирует проблему избирательности восприятия присяжных заседателей, которые "оценивают ситуацию совсем по-другому, чем профессиональные судьи, и даже не так, как народные заседатели, мнение которых зачастую совпадает с мнением судьи"2.

Дело в том, что присяжные заседатели часто подсознательно проецируют поведение подсудимого и потерпевшего на свое собственное. Мысленно ставя себя на место подсудимого или потерпевшего, присяжные заседатели тем самым уже избирательно воспринимают поступающую к ним информацию, что должно быть учтено судьей при оценке вердикта и того эмоционального фона в судебном заседании, который сопровождал процесс его вынесения.

Избирательность восприятия судьи, по нашему мнению, должна включать в себя оценку восприятия всех участников судебного процесса: обвинителя, защитника, гражданского истца, гражданского ответчика и др. Это и составляет специфику познавательной и конструктивной деятельности в суде. А.В. Дулов в связи с этим отмечает, что "каждый из этих участников в зависимости от личных интересов, своего процессуального положения, своих субъективных особенностей воспринимает, объясняет, анализирует события и факты по-разному"1.

Процессуальные функции этих участников обуславливают их ролевое поведение в судебном разбирательстве и избирательность их восприятия при исследовании доказательств.

Так, гражданский истец в своей поисково-познавательной деятельности избирательно воспринимает в ходе судебного разбирательства только ту информацию, которая относится к предмету заявленного им иска. Обвинитель акцентирует свое внимание на исследовании обвинительных доказательств, защитник - оправдательных. Специалист - только на тех узловых моментах, которые требуют от него в суде специальных знаний.

Задача судьи как - раз состоит в том, чтобы имеющимися в его распоряжении поисково-познавательными средствами преодолеть избирательность восприятия всех участников судебного разбирательства, объективно оценив доказательства с точки зрения их достаточности для вынесения приговора.

И, в заключение параграфа, рассмотрим природу судебной ошибки, на предупреждение которой направлено тактическое прогнозирование в суде. Как показывает практика, судебная ошибка может быть как причиной, так и следствием неправильно разрешенной судебной проблемно-поисковой ситуации.

Природа судебной ошибки, в отличие от следственной и экспертной, в юридической литературе, полагаем, еще исследована недостаточно. Между тем, ограничиться указанием на то, что судебная ошибка - всего лишь производная от следственной - было бы методологически неверным. Настоящее исследование концептуально основывается на том, что неблагоприятная судебная ППСС может свести к нулю результаты успешно проведенного предварительного следствия, а это актуализирует проблему изучения судебных ошибок как самостоятельного явления.

Полагаем, в анализе судебных ошибок можно использовать общепринятую в юридической литературе классификацию следственных ошибок. Соответственно различаются процессуальные, гносеологические и организационно-тактические ошибки.

В качестве причин судебных ошибок, кроме того, что они, безусловно, инициируются ошибками предварительного следствия, могут быть названы отсутствие профессионализма судьи; морально-нравственные и иные стереотипы, лишающие судью объективности; корпоративная этика судей. Кроме того, для всех видов ошибок присуще качество системности - процессуальная или организационно-тактическая ошибка неизбежно влечет за собой гносеологическую ошибку, т.к. вынесенный с нарушением процессуальной формы приговор не может устанавливать истину по уголовному делу.

Необъективность судьи, как отрицательная психологическая установка, может стать причиной судебных ошибок как в случае осознанного проявления корпоративной судейской этики, что особенно актуально для "правосудия в погонах"2, так и в случае неосознанного эмпатического переноса судьей своего жизненного опыта на его отношение к реальному подсудимому.

Например, в случае рассмотрения в суде дела о разбойном нападении, если потерпевшим от аналогичного преступления в прошлом был сам судья или его родственники. По смыслу ст. 61 УПК РФ подобный факт, не имеющий отношения к рассматриваемому судьей уголовному делу, не относится к обстоятельствам, влекущим его отвод от участия в судебном процессе. Между тем, полагаем, что возникновение такой судебной проблемно-поисковой ситуации может привести к ошибке в конструктивной деятельности, в частности, при назначении вида и меры наказания за совершенное преступление.