Александр Никонов - Человек как животное Страница 6

Вы бы хотели жить в таком вот равновесии с природой, друзья мои компьютерные? Без стиральных машин, стоматологии, социальных сетей, чешского пива, с голой задницей и копьем наперевес?.. Если нет, разговоры о жизни в согласии с природой предлагаю оставить. Тем паче что любая жизнь, даже пигмейская, все равно разрушает природу. Просто дикари это делают «экономно» — так, чтобы только поддерживать свое полуживотное тусклое существование. А мы разрушаем с умом, поэтому живем в комфорте, вышли в космос и вкусно кушаем.

Впрочем, эта книга не об экологии, а о том, как одно из животных выделилось из ряда прочего зверья. Оставшись при этом зверем.

Глава 2

На службе тела

Лежу я в одиночествеНа человеке голом,Ни мужском, ни женском,Каком-то среднеполом.

Как видите, уничтожать ландшафты наш вид начал еще в те далекие времена, когда представителей этого вида мы сами, зажав носы, с брезгливой миной отнесли бы скорее к животным, ибо дезодорантами наши далекие предки еще не пользовались, металлы плавить не научились и галстуков не носили.

Понятно, что мы, их потомки, овладев принципиально иными инструментальными возможностями, продолжили дело дикарей каменного века и варваров Средневековья совершенно другими темпами — нами с начала XVII века в одной только Северной Америке было вырублено лесов больше, чем за тысячелетие в Европе. Вот что значит интеллект!..

Наши предки изводили мегафауну столетиями, а белым колонистам в Америке, чтобы истребить многомиллионные стада бизонов, потребовались считанные десятилетия. Вот что значит инструментальные возможности!..

Когда-то на той территории, которая сейчас зовется Канадой и Соединенными Штатами Америки произрастало 170 миллионов га леса. Сейчас — 8 миллионов. В Китае, о котором я уже упоминал чуть выше, от прежнего лесного изобилия сохранилась десятая часть. В Греции, Италии и Испании — седьмая часть…

В общем, мы уже давно не живем в природных ландшафтах. Человечество, как улитка, обитает в собственном, построенном домике. Только у улитки этот домик раковина, а у нас — антропосфера, или техносфера, вне которой наш вид существовать уже не может. Мы живем в искусственно созданной среде.

Плохо это или хорошо?

Это не плохо и не хорошо. Это факт. Любой разумный вид во Вселенной существует именно так. Но что такое «разум»? И почему при его наличии мы порой ведем себя ужасно неразумно, рубя сук, на котором сидим, как это делали сначала охотники и собиратели, потом аграрные цивилизации, затем цивилизация промышленная?

Если в чашку Петри — широкое лабораторное блюдечко с питательным раствором — запустить колонию одноклеточных, они будут там весело размножаться, с удовольствием пожирая среду, в которой живут. И так будет до тех пор, пока бактерии не выжрут все и не начнут массово дохнуть от бескормицы и отравления продуктами собственных выделений. Абсолютно неразумное поведение!

И чем оно отличается от поведения человечества перед Неолитической революцией, когда из-за выжирания среды вымерло 90% населения планеты? Чем это отличается от хищнического уничтожения среды аграрной цивилизацией? Или от загрязнения ее же (среды) продуктами выбросов промышленности уже в Новой и Новейшей истории?

Разум всего лишь инструмент экспансии. Конечно, развитый мозг предоставил нашему виду мощные конкурентные преимущества перед другими видами — из-за этого отрыва многие представители нашего вида наотрез отказываются становиться на одну доску с животными, порой с целью унизить называют друг друга животными, приписывая тем плохие черты, а себе возвышенные, и даже мифологизируют разум: ведь именно разительное отличие нашего вида от прочих позволило церковникам приписать нашему виду наличие у него некоей особой волшебной сущности — души. Которая есть как бы частичка Бога, то есть некоего Сверхразума, — вот насколько нами идеализируется наш разум, который мы в своих мифах превозносим над собой и природой!

Но ничего волшебного в разуме нет. Ничего сказочного и потустороннего. Напротив, наш разум глубоко животен по своему происхождению. И никаких мифологических сущностей для его постижения не нужно.

Разум есть просто гипертрофированная способность. У жирафа и лебедя гипертрофированная шея. У слона — длинный нос. У глубоководной рыбы-удильщика — светящаяся в темноте приманка на особом длинном отростке. А у нас — развитый мозг. И все перечисленные «удлинения» только приспособительный дар эволюции, которая у всех видов шла по-разному.

Мозг вовсе не предназначен для того, чтобы строить стальные мосты через реки и выходить в космос на ракете. Мозг — так же как печень или поджелудочная железа — всего лишь скопище клеток, возникшее для решения специфических задач тела. Каких?

Перемещения в пространстве!

Мы ведь не флора, мы фауна — говорю это с гордостью! Мы не торчим на одном месте, как растения. У растений мозга нет. Потому что им не нужно двигаться. А если и нужно, их несет ветер, как глупое перекатиполе. А вот для неслучайного (осмысленного!) движения нужны датчики и координация движений. То есть глаза, уши и мозги — то, что напрочь отсутствуюет у растений.

Сложную задачу по координации движений тела в пространстве и реагированию на внешние раздражители решает особое скопище нервных клеток под названием «нервная система с мозгом во главе». Эта система быстро анализирует поступающие сигналы и в обратку выдает управляющие сигналы — какие мышцы сокращать, то есть какие движения совершать (бежать, кусать, спариваться).

В результате эволюции часть клеток постепенно специализировалась именно на задаче приема и передачи электрохимического сигнала — точно так же как часть клеток специализировалась как клетки кожи, крови, печени и пр. У природы не было полупроводников с лампами, и она экспериментировала с тем, что оказалось «под рукой», — живыми клетками. И, кстати, не факт, что полупроводниковый мозг оказался бы лучше. Специализированные нервные клетки получили возможность отращивать длинные «провода» и «контактные площадки», получать, обрабатывать и передавать дальше химические и электрические сигналы, которые являли собой кодировку. Природе понадобилось счетно-решающее устройство, и она его создала.

Так возник новый клеточный орган — мозг.

Органов у движущихся биоконструкций было много. Печень специализировалась на очистке, складировании и производстве разного нужного добра и была похожа на депо. Кишечник работал на расщепление органики и был похож на трубку. А вот желеобразный мозг напоминал клубок или сеть проводов в виде отростков клеток, по которым постоянно бегали импульсы.

В этот особый орган, защищенный черепной коробкой, поступают электрохимические сигналы как изнутри тела, так и из окружающего пространства, находят там отражение в виде целой бури электрохимических реакций, а на выходе орган… чуть не написал «выделяет мысль». Нет, не мысль выделяет, а посылает отраженные и преобразованные электрохимические сигналы по проводам обратно. Управляя тем самым мышцами и другими обеспечивающими движение органами.

Клетки нервной системы и мозга называют нейронами. За сходство с клубком или сетью совокупность нейронов в мозгу называют нейронной сетью, или нейросетью. В ней происходит анализ информации и ее накопление (запоминание).

Нейросеть возникла в результате эволюции для ловли закономерностей. И она их честно ловит и фиксирует, чтобы использовать найденное в дальнейшем. Слепой отбор природы не создавал мозг для рисования Джоконды или разработки теории относительности. Задача была скромнее — координировать в пространстве движущееся создание и запоминать удачные ходы с целью повышения выживаемости модельного ряда (вида).

Что нужно для успешного выживания? Нужно, перемещаясь в пространстве, активно добывать энергию для перемещения, убегать от тех, кто хочет воспользоваться накопленной тобой энергией, и выполнять еще одну специфическую функцию — размножения, то есть согласно включившейся неодолимой программе искать половых партнеров и с ними скрещиваться. В принципе вся сокровищница мировой литературы этому и посвящена — борьбе с конкурентами да размножению. Ну и еще осмыслению смерти — «быть или не быть, вот в чем вопрос». Потому что все движущиеся и недвижущиеся создания созданы природой смертными, так как природе начхать на отдельного «солдата» (особь), она оперирует «батальонами» и «полками» (видами, семействами, родами).

Окружающая среда на планете меняется, и дабы очередное колебание условий не выбило всю жизнь на планете, она должна постоянно меняться, подстраиваться под среду. А для подстройки нужна перетасовка свойств. То есть мутации и смешение генетического материала.