Андрей Буровский - Разум и цивилизация, или Мерцание в темноте Страница 9

Одновременно в Мельбурне проводилась встречная конференция ученых под лозунгом «Австралийские скептики против креационизма». Участники конференции не без удовольствия констатировали полное научное и интеллектуальное банкротство креационистов. И ехидно добавили про ложь…

Ну и третье событие – сообщения австралийской прессы о хищениях и финансовых подлогах в Институте творения. Ведь многие австралийцы – люди верующие и честно пытаются материально поддержать «христианскую науку». Креационисты в Австралии получают ежегодно до полумиллиона долларов! Из них в 1982 году «на науку» отвели 92 тысячи австралийских долларов, а Институт потратил из них всего 398 долларов! В 1983 году – меньше тысячи долларов.

Мало того! За те же два года креационисты получили от правительства Австралии 25 тысяч долларов – все на те же «научные» цели. Но наукой креационисты не занимались. Ревизорам они рассказывали, что следуют Евангелию и христианским заветам, накапливают и систематизируют научные свидетельства акта творения, выпускают журнал «Экс нихило» («Из небытия»), соответствующие книги и фильмы. А экспедиций не проводят, следов человека, приручавшего тираннозавров, не ищут. Не только не находят – но и не ищут!

Можно себе представить, с каким удовольствием писал об этих безобразиях международный научный журнал Nature.

Плато динозавров в Туркменистане

Тем не менее уже много после позорного скандала Майкл Бейнджент пишет: «В России: профессор Аманиязов из Академии наук Туркменистана сообщил в 1983 году об обнаружении отпечатка, похожего на след человеческой ноги, в породе, насчитывающей 150 млн лет. Рядом с этим отпечатком был след трехпалого динозавра – точно так же, как это мы видели в примере находки на реке Паллукси. Профессор сделал вывод – весьма разумный в сложившихся обстоятельствах, – что, хотя, на его взгляд, отпечаток выглядел, как человеческий след, доказать, что это и на самом деле был отпечаток человеческой ноги, невозможно. Эти случаи не единичны: ископаемые отпечатки ног, весьма похожие на следы человека, были обнаружены в Соединенных Штатах, Центральной Америке, Африке и Турции. Впрочем, не все они столь же древние, как следы, найденные в Кентукки, Техасе или Туркмении».

Вообще-то член-корреспондент Академии наук Туркменистана К. Н. Аманиязов в 1986 году на основании следов выделил три рода динозавров: туркменозаврус, ходжапильозаврус и гиссарозаврус.

Вот за год до этого академик неосторожно произнес в интервью корреспонденту газеты «Правда»: «Если будет доказано, что найденные отпечатки принадлежат человекоподобному существу, тогда придется внести существенную поправку в историю человечества, то есть прибавить к его возрасту почти 150 млн лет».

Из каких бы соображений ни действовал Аманиязов, его осторожные предположения были абсолютно некорректно использованы.

Кому верить, и нужно ли верить кому-либо, или первая задача ученого

Из всех приведенных фактов следует только одно – нет ни одной стороны, облаченной в белые одежды. Лгут представители всех партий, и не по какой-то другой причине, а только по одной – потому что они партийные люди.

Хорошо было ученым в XVII веке! В 1660 году, когда впервые собралось Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе – попросту – Королевское общество, фактически академия наук, из 300 собравшихся джентльменов только двое не имели средств, необходимых для независимой жизни. Остальные 298 ученых джентльменов устроили для трехсотого складчину – и обеспечили его до конца дней; может быть, и скромно, но обеспечили. А еще одного небогатого джентльмена другой, очень богатый, взял в библиотекари. Зарплату положил ему приличную, а работой не особо утруждал. Взявшего звали Фрэнсис Бэкон, библиотекаря – Томас Гоббс. Два знаменитых философа.

Сегодня все наоборот: редкий ученый имеет свои частные источники существования. С одной стороны, это хорошо – наука перестала быть занятием богатых людей. С другой стороны, это очень плохо. Наукой стало можно зарабатывать. Хочет он того или нет, ученый должен входить в какие-то кланы, сообщества, компании – чтобы добывать и делить деньги. Потому что сам он денег не заработает, а будучи членом сообщества – заработает.

Но там, где возникает группировка, ее члены оказываются повязаны корпоративной дисциплиной. Группировка имеет общие, то есть групповые, мнения, суждения, позиции… в том числе и прагматические интересы: политические и финансовые.

Креационисты с упоением говорят о корпоративных интересах академических ученых. А сами они что, не имеют этих интересов?! Имеют. Они коллективно вымогают из спонсоров и государства десятки и сотни тысяч долларов, а потом годами «изучают библейские тексты»… на средства, которые не умеют заработать честным трудом.

Ученые лучше шарлатанов: они по крайней мере знают, как организовывать и проводить экспедиции. Все следы динозавров, которые мракобесы объявляют человеческими, нашли академические ученые.

Креационисты – паразиты на академической науке, потому что сами ни на что не способны.

Но и «партия ученых» – это партия. Она отстаивает не истину, а свои корпоративные интересы. И потому первая задача для всякого серьезного ученого: не занимать ничьей позиции. Не вставать ни на чью сторону. Любая «гражданская позиция», любая партийная принадлежность заставляют нарушать главное правило науки: быть беспристрастным, искать объективную истину.

Тур Хейердал был персоной нон грата для академических ученых. Он мог не разделять их позицию по очень простой причине: Хейердал начинал жизнь сыном небедного человека, а к зрелым годам научился сам зарабатывать деньги. В том числе издавая увлекательные книги, выходившие миллионными тиражами.

Арнольд Тойнби прожил жизнь высокопоставленного чиновника Лондонской школы экономики, а с 1929 по 1955 годы – директора Королевского института международных отношений. Свою цивилизационную теорию он разрабатывал в свободное от служебных обязанностей время.

Лев Николаевич Гумилев, даже когда не сидел в лагере, занимал очень скромное положение в обществе. Свою первую и последнюю квартиру он получил буквально за 2 года до смерти.

Общее у всех этих трех ученых эпохального масштаба – то, что все они не имели к официальной науке почти никакого отношения. Скорее они находились в постоянных конфликтных отношениях

1) софициальными институтами науки;

2) с 80 % уважаемых коллег.

Впрочем, точнее сказать, что уважаемые коллеги и возглавляемые ими «храмы науки» находились в конфликтных отношениях с Хейердалом и Гумилевым. У тех на интриги времени всегда не хватало, они были слишком заняты.

Огромное значение имеет, конечно, частная собственность. Когда в 1938 году нацисты отстранили от преподавания и научной работы археолога Геро Мергарта («он не понимает, что археология – наука расовая»), тот уехал в свое имение. Шла война, было холодно и голодно, но Мергарт мог прокормиться и независимо от отношения к нему и властей, и научных институтов.

Вот у Гумилева частной собственности не было, он нищенствовал почти всю свою жизнь. Первая задача ученого – сохранять независимость, не участвовать ни в каких партиях и группировках. Искать истину. Не включаться в групповую солидарность. Вторая задача ученого: искать объективно существующие факты. Для этого – никогда не отвергать ни одного свидетельства, каким бы невероятным оно не казалось.

Фотографии фей? Надо проверить их подлинность. Негативы подлинные? Тогда надо признать существование того, что мы видим на фотографиях. Независимо от того, удобно это или неудобно, приятно или неприятно, доставляет удовольствие или нет, противоречит убеждениям или нет.

Признавать существование реальности следует и тогда, когда мы не можем объяснить эту реальность. Да, мы не понимаем, что изображено на фотографиях. Да, мы понятия не имеем, кто они такие, эти существа. Да, мы с трудом представляем, что такие создания вообще могут быть на свете. Да, нам трудно вообразить, что живые существа могут произвольно менять размер, мгновенно перемещаться в пространстве или становиться невидимы. Да, само существование таких созданий нарушает наши представления о том, какие существа могут иметь разум. Но то, что мы «думаем» или что мы «представляем», – только наши проблемы. Фотографии фей нарушают наши теории? Значит, придется изменять или существенно дополнять эти теории.

Всякий раз, когда люди объявляют фальшивкой фотографии, сделанные Элзи Райт и Франсис Гриффитс, потому что «этого не может быть», они нарушают один из фундаментальных заветов науки.

Тот же самый завет нарушают академические ученые, когда отказываются вспоминать о странных находках колонн, монет, надписей и украшений в «неподобающих слоях» Земли. Замалчивать такие находки не только глубоко непорядочно – это поступок, противоречащий самым основам научного мировоззрения.