Роберт Кийосаки - Если хочешь быть богатым и счастливым не ходи в школу? Страница 18

3. Нация со-зависимых заноз. Все больше и больше людей обвиняют правительство в своих проблемах. И постоянно возрастает количество людей, подающих свои кандидатуры в другие компании в поисках лучшей работы и пакетов программ. Случайно я стал свидетелем ресторанного разговора, когда одна дама злорадствовала по поводу нескольких частных компаний, в которых ей довелось поработать, и как она теперь довольна, что нашла государственную работу с большей оплатой, высокой рентабельностью и меньшими обязанностями. Рассказывая об этом, она была счастлива, т.к. почти невозможно, по ее мнению, получать оплату из правительственного бюджета, как ей это удалось, и теперь она чувствует себя намного более защищенной. А мы удивляемся, почему растут налоги в то время, как мы делаем все меньше и меньше. Каждый ищет место с большей оплатой и меньшим объемом работы.

4. Образование, которое не дается тому, кто в нем больше всего нуждается. Те, кого часто наказывали за плохую учебу, впоследствии часто попадали в переделки, и в конце концов система начала их игнорировать. Когда им предлагали работу, способную поддержать их на уровне чуть выше прожиточного, их чувство собственной значимости уменьшалось. А когда оно падает, желание и способность работать уменьшаются тоже. Благодаря такой ситуации появились сотни тысяч семей, очень зависимых материально и безо всякой надежды на лучшее будущее. Под влиянием таких обстоятельств возросла преступность. Как сказал Джесси Джексон во время беспорядков 1992 года в Лос-Анжелесе, среда ужасающей нищеты и безнадежности чаще всего приводит к тюрьме. Таким людям нечего терять, и в результате совершения преступления у них, как они считают, появится все необходимое.

– Ты видишь, – сказал я Дэйву, как только он закончил чтение этих параграфов. Как только ты начнешь рассматривать проблему c позиции всех возможных аспектов, ты начнешь понимать, что каждый из нас только выиграл бы, если бы мы начали обучать принципам работы денег.

– Я думаю, я начинаю понимать, куда ты клонишь, – сказал он.

– Ты знаешь, я всегда вспоминаю об одной истории, произошедшей с Генри Фордом, когда говорю с людьми о деньгах и о ценности неосязаемого. Как тебе известно, Форд был мультимиллионером еще в те времена, когда миллион еще был деньгами. Однажды кто-то спросил его о том, что он станет делать, если все потеряет. Он ответил, не задумываясь: «Я все верну меньше, чем за пять лет». Как мог он этого добиться? Он действительно бы мог это сделать потому, что знал, что его истинное богатство не в количестве долларов на его счету, и даже не в наличии заводов и прочих материальных благ, которыми он владеет. Его истинное богатство находится у него между ушей: неосязаемые, невидимые знания о принципах работы денег. Изо всех сфер знаний отсутствует в системе школьного образования именно эта сфера.

До тех пор, пока наша образовательная система не перестанет наказывать за ошибки и до тех пор, пока тему денег не внесут а учебные планы, люди будут продолжать жить, как со-зависимые занозы. Они не будут развиваться и не начнут мыслить до тех пор, пока единственным интересующим их вопросом будет:

– Давайте я заполню ведомость, – Дэйв перебивает и заканчивает за меня. – Где моя зарплата?

– Хорошо, – говорю я. – Где моя зарплата?

6. ЕСЛИ Я ЗНАЮ ОТВЕТЫ НА ВСЕ ВОПРОСЫ, ЗАЧЕМ МНЕ ДУМАТЬ?

Человеческим существам дана левая нога и правая нога, чтобы совершать ошибки сначала с левой, потом с правой, снова левой и далее в том же режиме.

Когда мне было десять лет, со мной произошла история, которую я никогда не забуду. Учительница вернула мне результаты викторины с низкой оценкой. Я был очень удивлен. Оказывается, я неправильно ответил на 10 вопросов из 10. Сейчас я не помню всех вопросов викторины, но один я запомнил. Вопрос был такой: Джанни пошел в магазин, чтобы купить маме муку. В магазине он нашел пакет муки весом в один фунт и стоимостью 35$ и пакет весом в 5 фунтов стоимостью 150 долларов. Какую муку лучше купить?

Я ответил, что было бы желательно, чтобы об обоих пакетах была дана исчерпывающая информация. Я помню, что написал что-то об условиях типа уровни потребления семьи, условий для хранения, так как моя мать несколькими днями раньше выбросила пакет муки, полный жучков, и сколько денег было у Джанни на тот момент. Я даже помню, что гордился собой после окончания теста потому, что чувствовал, что я действительно хорошенько продумал свои ответы.

Учительница так не считала. Хотя она пыталась быть вежливой, выслушивая мои объяснения, ее нетерпение было очевидным. Она встала, показывая на правильный ответ, который четко гласил: правильный ответ – пятикилограммовый пакет и никаких «если», «и» и «но».

Зная, что у меня абсолютно нет шансов, я все же спросил се, не могу ли я заглянуть в книгу в раздел верных ответов. Как и ожидалось, она ошеломленно посмотрела на меня и сказала: «Не будь глупцом, ведь ты тогда узнаешь все правильные ответы.»

«Нет не узнаю», – ответил я: «Потому что моих ответов там нет. Если бы у меня была ваша книга, я смог бы узнать все эти ваши так называемые правильные ответы, но в действительности я бы не узнал ничего. И я бы был как вы!»

Мое последнее замечание быстро положило конец нашей дискуссии. Я был препровожден в директорский кабинет, и был удивлен тем, как меня распекали, не давая вставить ни слова. Что с ними не так, удивлялся я. Неужели они не понимают моей позиции? И уже значительно позднее я понял, что они всего лишь исполняют инструкцию не создавать шума, принимать «правильный» ответ, данный учителем, все запоминать и стремиться получить хорошую оценку. Между тем ко мне приклеился ярлык «дисциплинарная проблема» из-за постоянных вопросов и поисков ответов, ярлык, который следовал за мной все школьные годы.

Когда я пришел домой, затравленный школой, я осмотрительно решил показаться отцу на глаза. К моему удивлению он просто посмотрел на меня и начал смеяться.

«Сын», – сказал он. – «Я слышал о твоем споре. У тебя хорошая голова на плечах. Я рад, что ты используешь ее не только для ношения шляпы».

Это был абсолютный сюрприз. Я думал, я получу хорошую взбучку. Почему бы человеку, который станет главой системы образования штата Гавайи, понадобилось огорчаться из-за дисциплины своего сына? Но как раз тогда, когда я был близок к тому, чтобы открыть свой рот и кое-что сказать, глаза отца стали печальными и железные нотки появились в его тоне.

«К сожалению, сын», –сказал он. – «Учителя должны следовать законам нашей образовательной системы. Требование того, чтобы студент знал только один правильный ответ – основополагающее требование системы. Так намного легче тестировать и оценивать студентов. Учителя не виновны, они всего лишь делали то, чего требовала система.»

Оглядываясь назад, я понимаю, что должен благодарить эту учительницу. Этот спор возымел большое влияние на мою последующую жизнь. Я перестал воевать с учителями, но я продолжал задавать вопросы. Возможно, это было частью моего упрямства, но я благодарен судьбе за этот урок. Я стал много читать в поисках ответов на свои вопросы. Эта стычка с учительницей даже научила меня быть более вежливым. Хотя учителя все еще меня боялись.

Несколько лет назад я обсуждал с группой бизнесменов ценность умения задавать точные вопросы. Джентльмен в зале сказал мне, что причина моего особого интереса к постановке вопросов в том, что я с Востока. Это была в основном кавказская аудитория. Я дипломатично предположил, что он должно быть насмотрелся Дэвида Кэрэдина по телевизору, когда этот старый мудрый мастер Кинг-фу задает своим ученикам вопросы типа «Хрэсхоппер, а что значит, когда голубая цапля чешет свой клюв?»

После того, как смех стих, я заметил, что дети всех рас и происхождений очень любят задавать вопросы – часто по теме, раздражающей их родителей. Вопросы рождаются из естественной потребности знать. Родители порой бывают первыми, что разрушает эту любознательность. Дальше она уменьшается с получением формального образования, так как система предполагает наличие готовых ответов, навязываемых ребенку. И в конце концов детская потребность в творчестве бывает уничтожена. Вот почему прохождение ребенка сквозь нашу образовательную систему всегда напоминает мне процесс превращения бабочки в нелепую гусеницу.

Наше общество и в особенности наша образовательная система настаивают на существовании только одного правильного ответа, однозначно убеждая студентов в том, что остальные ответы являются неверными. Это предотвращает потенциальную возможность того, что студент сам начнет задумываться над тем, действительно ли ответ, предложенный системой, единственно верный. К возрасту шестнадцати-семнадцати лет мы становимся полностью убежденными системой в том, что заучивание – это и есть знание. Заучивание – всего лишь слабый заменитель процесса мышления. Всякий раз, когда я спрашиваю аудиторию, что из выученного в школе они помнят и сейчас, поднятые в зале руки свидетельствуют о том, что большинство помнит меньше пяти процентов тех знаний, которые им дала школа. Один психолог, присутствующий в моей аудитории, однажды сказал что все, что средний человек удерживает в голове через много лет после окончания школы, можно было бы преподать ему за три недели.