Есть идея! История ИКЕА - Ингвар Кампрад Страница 23

этот период Ингвар Кампрад, казалось, был одновременно повсюду. Один из ветеранов, пришедший в фирму в 1958 году на должность менеджера по обслуживанию покупателей, не может припомнить ни одного дня, когда бы он не видел Ингвара или не разговаривал с ним по телефону. Даже когда Кампрад уезжал из страны, он постоянно звонил и спрашивал, как идут дела, как торговля, не нужна ли помощь, а как обстоят дела с… Эти ежедневные звонки «отца» домой стали знаменитыми.

«Три мушкетера», которые приехали в Польшу, действительно обнаружили новую галактику. В это время открылись новые магазины в Стокгольме, Сандсвалле, Мальме и Гётеборге, но главным центром оставался Эльмхульт. Лучший друг Ингвара, зубной врач, мог забежать утром в офис, чтобы выпить с ним виски. А председатель правления Феодор внимательно следил за тем, как идут дела, словно землевладелец, осматривающий свои владения.

Печать малого бизнеса все еще присутствовала, когда «апостолов» стало больше. Они не чувствовали, что их слишком много.

Торбьёрн Эрк, который превратил Hemglass в крупную фирму, описывает в своей книге «Осмелиться победить» развитие компании как подъем по лестнице, где есть несколько критических ступенек, каждую из которых следует переступать с осторожностью.

Первая ступень – это уровень, на котором бизнес делает один человек. Вторая – когда фирма разрастается до пяти человек. Третий уровень – когда работают от шести до пятнадцати человек. Так продолжается до шестой ступени, когда штат увеличивается до 2000 сотрудников. «Седьмое небо» – любое количество сотрудников сверх этой цифры.

В 1973 году в ИКЕА работала тысяча человек. Тогда в компании царила домашняя, деревенская атмосфера, во многом поддерживаемая Феодором (он стал разъездным инспектором складов) и двоюродной сестрой Ингвара И. – Б. Бейли, которая начинала как секретарь, а потом стала бессменной помощницей Ингвара и менеджером по ассортименту.

В то время наш офис располагался в красном сарае. Ингвар сидел в «кабинете», я – снаружи, у меня не было даже лампы. И никто не мог проникнуть внутрь, не пройдя мимо меня.

Мы начинали рано, иногда в шесть утра. Когда кто-то приходил позже, мы обычно говорили: «Ты, наверное, уже читал вечернюю газету?»

«Правление» состояло из Ингвара, Аллана Кронвалла и меня. Свен Гёте Ханссон не входил в правление, но оказывал на нас влияние.

Мы вместе готовили каталог. Ингвар писал, Гиллис рисовал, а я издавала. В первом каталоге лишь несколько предметов мебели имели имена, но потом Ингвар решил давать их всем изделиям. Он считал, что цифры запоминать очень трудно. Все привыкли к цифрам, но я боролась за имена, которые обычно придумывала вместе с дизайнером. Гарнитуры, диваны и стулья носили имена городов, шкафы – мужские имена, шторы – женские, а одеяла – названия мостов. Одно кресло назвали STABIL (стабильное, устойчивое), и оно действительно было очень устойчивым. Имена никогда не изменялись, и ни одно из изделий не могло быть названо ИНГВАР.

Однако книжный шкаф БИЛЛИ за свою жизнь сменил много имен, а стеллаж, который сегодня называется ИВАР, раньше назывался БУССЕ и ИНГУ… Небольшие комоды всегда звались МОППЕ. Однажды мы назвали шторы MOROT (морковка), хотя на них были нарисованы цветы липы. Эти имена в их шведском написании используются во всем мире.

В основном все решал Ингвар. Он был источником идей, вдохновителем. Иногда он сердился, но потом похлопывал нас по плечу…

У нас был совет по продукции. Ингвару давали список, и он возвращал его с пометками «хорошо», «прекрасно» и «никогда».

И. – Б. была единственной женщиной в компании. Всех остальных кандидатов «поджаривали» со всех сторон, прежде чем принять на работу. Как уже говорилось, Свена Гёте Ханссона интервьюировали полтора дня. Рагнар Стерте в качестве проверки должен был целый день высчитывать цену на мебель для нового каталога. Дизайнер Гиллис Лундгрен вообще попал в ИКЕА практически по ошибке, но результат был блестящим.

Ян Аулин был принят на работу в 1968 году и сначала стал одним из помощников Ингвара. Он рассказывал, что первый месяц был практически предоставлен сам себе, потому что босс был в Польше. И ему пришлось самому решать, как должен работать мебельный магазин. При этом он ориентировался на письма, которые присылал Ингвар. Тогда все в работе казалось ему случайным, неорганизованным и подчиненным неписаным законам.

Аулину пришлось взять на себя организационные функции, он стал сам себе антрепренером и формировал собственную сферу влияния. Ингвар это одобрил.

Непосредственно перед прорывом в Европу фирма находилась на первой ступени развития в соответствии с классификацией Турбьёрна Эка. Вот слова самого Ингвара: «ИКЕА начиналась с одного человека. Я сам принимал решения. Дома нас было много, мы вместе обсуждали ситуацию, но в конце концов все ждали моего решения».

Так де-факто ИКЕА прошла все ступени Эка, одновременно находясь на всех уровнях, как это ни парадоксально.

В жизни компании однажды наступает важный момент, когда основатель передает кому-то другому финансовые функции, потому что они начинают слишком сильно отвлекать его от бизнеса. Это случилось, когда Ингвар нанял экономиста Аллана Кронвалла, обладавшего настоящим бюрократическим талантом. Но ему не хватало здравого смысла Ингвара, его интуиции и делового чутья настоящего бизнесмена. Аллан стал настолько важной фигурой, что Феодор подшучивал над сыном, когда тот выходил на прогулку: «А ты спросил разрешения у Аллана?»

Кронвалл намеренно начал подминать под себя все дела, создавая впечатление самого главного человека в ИКЕА и отодвигая Ингвара на второй план. Иногда он даже заявлял, что у него нет времени поговорить с основателем и что тому следует записаться на прием. Он прекрасно справлялся с делами, но в какой-то момент динамика развития ИКЕА стала ему не по силам. Например, он противился идее выхода ИКЕА за пределы Скандинавии. В конце концов этот человек потерял доверие Ингвара, занявшись теневыми сделками с недвижимостью, и два бизнесмена расстались, причем весьма болезненно. Кронвалл был уволен во время заседания правления в присутствии всех его членов.

Но большая часть старой команды оставалась неизменной.

Они всегда были рядом: на работе и после нее. Как говорит Ингвар: «И. – Б., Свен Гёте, Лейф, Бруно, Гиллис, Рагнар, Ян, Хокан – мы все… я бы сказал… были влюблены друг в друга… Думаю, это было самое счастливое время».

Много лет спустя к Ингвару в Швейцарию приехал студент школы менеджмента, чтобы взять у него интервью.

«Что главное в управлении?» – спросил он. Я ответил, что любовь. Он тут же замолчал, но я сказал именно то, что думал.

К этому можно относиться вульгарно, мол, «по дружбе все можно сделать бесплатно». Но если вы не завоюете симпатии людей, вы не