Александр Соловьев - Знаковые люди Страница 33

Хоронили Дягилева на деньги Коко Шанель, случайно оказавшейся в то время в Венеции. Великий импресарио не оставил ничего, кроме небольших долгов и любовно собранной коллекции книжных раритетов.

Коко Шанель. Великая Mademoiselle: XX век в шляпках и без корсета

Габриэль Шанель научила женщин носить мужские пиджаки, брюки, купальные костюмы и плиссированные юбки. Она ПРЕВРАТИЛА МОДУ В ОСОБЫЙ РАЗДЕЛ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ, сделав на этом состояние. Ее всю жизнь преследовал СТРАХ РАЗОРЕНИЯ. Совершенно беспричинный. Ее благополучию никогда и ничто не угрожало: у Шанель не было конкурентов.

Co Co Ri Co

Прадед Коко – Жозеф Шанель – был кабатчиком. Свое заведение в Понтейль он назвал Le Chanel. Его сын, унаследовавший питейное заведение, был крайне бойким малым и ловко обольстил девицу из почтенной протестантской семьи. Говорили, что Габриэль была вылитой копией бабки. От деда же унаследовала редкое своенравие и зажигательный темперамент.

Она появилась на свет 20 августа 1883 года в больнице для бедных провинциального французского городка, а в двенадцать лет лишилась матери. Отец отдал ее и сестер в монастырь, навсегда исчезнув из ее жизни. Ей пришлось рассказывать всякий раз новые легенды о происхождении отца и рассчитывать только на собственные силы.

Стартовал новый век. Габриэль – восемнадцать. В Мулене ее, как нищую сироту, определили в школу швей. Она должна была одеваться по-особому и сидеть отдельно от девиц, которые имели возможность платить за обучение. Психоаналитик Клод Делей-Тубиана, близко знавший ее в конце жизни, поставил диагноз: в отместку за это унижение она всю жизнь стремилась одеть женщин в униформу. В роскошную униформу, добавим мы.

В городе был расквартирован французский гарнизон – это значит, что город переполнен молодыми людьми в эффектных мундирах. В ней проснулась кокетка. Если не кокотка. Кавалерийский полк удочерил белошвейку.

В кафе-шантане Rotonde, излюбленном месте гарнизона, Габриэль дебютировала на сцене. Песенки «Ну, кто же видел Коко в Трокадеро» (про песика, которого потеряли) и Co Co Ri Co (Кукареку) сделали ее маленькой местной знаменитостью.

Бравая публика рукоплещет, ее называют «наша малышка Коко».

Ей трудно соперничать с роскошными томными дивами belle epoque – с осиными талиями и пышными формами, с трудом удерживаемыми корсетом. Коко – худышка. Но Коко – бесенок. В ней есть задор, здоровое коварство и намеренно подчеркнутый экстравагантный шарм. Она стремится походить на Иветт Жильбер и старательно копирует ее позы. Только великая Иветт солирует в Мулен-Руж, а малышка Коко – в провинциальном Мулене.

Голос же у малышки отнюдь не благозвучный. Зато она умеет шить себе сценические костюмы и использовать мужчин.

Тысяча и одна ночь

Коко обладала своего рода талантом, или, если угодно, манией: с настырностью сироты и гения она выжимала своих любовников как лимон. Их влияние, деньги, связи, известность она с редкостным упорством использовала как ступени на пути к собственной славе. Когда брать было больше нечего, Коко возлюбленного меняла.

Богатый инфантерист Этьен Бальсан дал ей денег и помог покинуть Мулен в поисках более соблазнительного певческого ангажемента.

В 1908 году она поменяла Бальсана на его приятеля Артура Капеля по прозвищу Бой, уверенного, что большая будущность ожидает Коко-модистку, а не Коко-певичку. Шанель раскрутила его на значительные суммы и открыла модные магазины в Париже, Довиле и Биаррице, которые принесли ей первый сногсшибательный успех.

Баронесса Диана де Ротшильд поссорилась со знаменитым модельером Полем Пуаре и с той поры шила только у Шанель.

Она перезнакомилась со всей интернациональной богемой, традиционно предпочитавшей Францию, заводя недолгие романы то со счастливо женатым отцом четверых детей Стравинским, то с драматургом Генри Бернстайном. Но, в общем-то, Коко предпочитала иметь дело с аристократией. Великий князь Дмитрий Романов был младше ее на 11 лет, не имел ни гроша за душой и весьма охотно позволял женщинам брать себя на содержание. По одной из версий, давняя подруга Шанель уступила ей Дмитрия, так как тот ей чересчур дорого обходился. Шанель получила бесплатную рекламу в аристократических кругах. А царственные родственницы князя к тому же, оказывали массу неоценимых услуг в ее мастерских – вплоть до вышивания гладью.

Появившись в жизни сказочно богатого герцога Вестминстерского между его вторым и третьим браком, Коко сильно осложнила жизнь герцогской обслуги: курьеры метались между Лондоном и Парижем, доставляя Коко свежесрезанные в теплицах Eaton Hall фрукты и цветы. Коко мечтала женить герцога на себе. Тот, однако, справедливо полагал, что одевать королевскую семью и принадлежать к ней суть две очень разные вещи.

Провал брачной аферы она сопроводила лишь одной, зато весьма эффектной фразой: «Герцогинь Вестминстерских много, а Коко Шанель – одна».

Увы, она принадлежала к типу женщин, «на которых не женятся», и, кажется, по-деревенски переживала это.

Кроме денег, связей и положения в обществе, Коко заимствовала у своих возлюбленных... гардероб. Сначала для себя, позже – для своих коллекций. Коко превращала рубашки и свитера своих любовников в женские платья, вызывая в памяти героинь Шекспира, которые переодеваются пажами, чтобы без помех подслушивать мужские разговоры.

У Бальсана она позаимствовала фасон простого спортивного пальто и галстук. Совместная жизнь с Дмитрием Романовым привила ей вкус к вышивкам, драгоценным камням и мехам в отделке и породила несколько коллекций со стилизованными русскими мотивами. Англизированный стиль Капеля и герцога Вестминстерского натолкнул ее на идею использовать элементы традиционного английского мужского костюма.

Неистребимая привычка Коко – в поисках идей перебирать содержимое мужских платяных шкафов – создала то, что на протяжении десятилетий и называлось, собственно, стилем Шанель.

Опасные связи

Шанель владела домом haute couture, текстильной фабрикой, производившей ткани для ее моделей, и ювелирным магазином. Ее фирма насчитывала 4000 служащих и продавала по всему миру 28 000 платьев ежегодно. В паспорте она обозначала свою профессию так: «деловая женщина».

Перестав быть молодой, она осталась эффектной и эгоцентричной. Она едва обратила внимание на то, что в Европе началась катастрофа – 1939 год. Правда, ей самой, пусть и по чистой случайности, бояться было нечего – еще до войны она начала последний и самый непредусмотрительный в своей жизни роман, обзаведясь немецким поклонником. Ханс Гюнтер фон Динклаге, по прозвищу «Воробей», был, разумеется, аристократом, дипломатом и завсегдатаем парижских салонов. К несчастью, он оказался еще и высокопоставленным немецким шпионом, выбиравшим себе любовниц, чьи поместья позволяли беспрепятственно любоваться французским военным флотом.

В оккупированном Париже Шанель, разумеется, ничего не угрожало. Но чем хуже шли дела немцев на фронте, тем более отчаянным становилось положение Коко – обвинение в пособничестве оккупантам могло стоить не только карьеры. Она решила явиться миру Жанной д'Арк, спасти себя, любовника, весь свет, и организовала величественное и смехотворное предприятие, став тайной посредницей между Лондоном и Берлином в сепаратных переговорах. Ей удалось беспрепятственно воспользоваться своим знакомством с Черчиллем. Его нездоровье сорвало переговоры, но вся затея спасла если не карьеру Шанель, то хотя бы ее жизнь и состояние.

После войны ее арестовали, а затем разрешили тихо исчезнуть вместе с возлюбленным и банковскими счетами в Швейцарии. Позволить ей давать показания перед трибуналом было слишком рискованно – сепаратные переговоры с немцами не принадлежали к поощряемым методам дипломатии. Шанель отвергла обвинения в связи с нацистом, раздраженно и вполне резонно заявив следователю, что «женщина, найдя любовника в шестьдесят лет, не сует нос в его паспорт».

В иные времена в Париже остроумной фразы хватило бы для оправдания. Но после оккупации французы решительно потеряли всякое чувство юмора. Многие всерьез полагали, что она работала на гестапо. Зато американцы плевать хотели на подмоченные европейские репутации и бодро выстраивались в километровые очереди за «Шанель №5». Как бы то ни было, она растворилась в Швейцарии, исчезнув почти на целое десятилетие. В общей сложности «Дом Шанель» стоял закрытым пятнадцать лет – с 1939 по 1954 год.

Mademoiselle против new look и belle epoqtje

В Швейцарии она поколачивала опостылевшего любовника, постепенно превращалась в старуху и платила отступные одиозному Вальтеру Шелленбергу. Тот получил в Нюрнберге всего шесть лет тюрьмы и успешно шантажировал Шанель, грозя предать ее роль в сепаратных переговорах с его ведомством огласке.