Неизвестен Автор - К вопросу теории и практики экономики переходного периода Страница 34

60.6

37.9

Радио

33.5

49.0

42.7

Связь

21.3

46.8

34.7

Электроника

21.9

43.6

64.1

Пром-ть вооружений

33.7

62.6

нет данных

Боеприпасы и специальная химия

29.0

55.8

нет данных

Космическая

57.8

55.9

нет данных

Атомная

82.4

84.0

нет данных

Рассчитано автором на основе данных статистического сборника "Россия" за 1992-1996 годы. Доля военного производства в общем производстве получена в результате обследования 700 предприятий оборонного комплекса Госкомстатом (Отчет о конверсии военного производства, Госкомстат, 1995).

Таблица 4 показывает, что наибольший слад производства произошел в электронике, промышленности средств связи и авиастроении, которые испытали 3-5 кратное падение производства за четыре года. Такие итоги оказались довольно неожиданными, хотя бы в силу двойного характера используемых технологий и оборудования и огромного накопленного потенциала неудовлетворенного спроса на потребительские товары длительного пользования, которые традиционно производились этими отраслями. Более благополучны судостроение и атомная промышленность, которые по итогам 1995 года показали даже некоторый экономический рост. Есть признаки стабилизации в космической промышленности. Занятость во всех отраслях снизилась меньше, чем производство, причем разрыв больше всего как раз в наиболее депрессионных отраслях, накопивших большой потенциал скрытой безработицы.

Интересно, что уровень милитаризации отрасли оказывается фактором далеко не первого порядка (так, наибольшая доля военного производства в общем объеме производства наблюдается в наиболее депрессивной - электронной промышленности, невоенная часть которой стала жертвой жесткой конкуренции с дешевой качественной импортной электроникой). Это свидетельствует о том, что после 1992 года кризис оборонки гораздо в большей степени объясняется шоками макроэкономической природы, чем факторами динамики нестабильного и плохо финансируемого военного спроса.

Каковы же причины подобной сегментации? Почему высокотехнологичные отрасли подвержены кризису больше, чем среднетехнологичные, в которых по определению падение военного спроса на "железки" должно было бы в большей степени сказаться на динамике производства и занятости? Одно из возможных объяснений заключается в том, что в условиях депрессионного внутреннего рынка решающими факторами относительного успеха в приспособлении к шокам рыночных реформ стала возможность реализации конкурентных преимуществ на внешнем рынке, доступ к ограниченным источникам государственного финансирования ((( Нельзя не отметить существенные изменения в порядке размещения государственных военных заказов, которые, в отличие от прошлых лет, подверглись сильной концентрации на относительно небольшом числе критически важных для национальной безопасности предприятий. Передача функций контрактования из Министерства оборонной промышленности в Минобороны привела к тому, что последнее фактически стало министерством военной промышленности, а первое - министерством конверсии невостребованных военными оборонных предприятий и держателем государственного пакета акций приватизированных оборонных предприятий. ))) и преференциальным льготам или возможности поставок инвестиционного оборудования в отрасли, защищенные государственным спросом. И лишь с недавних пор несовершенный российский рынок стал реагировать на подвижки в качестве корпоративного управления, дав шанс сильным командам менеджеров изменить тенденцию слада на отдельных предприятиях даже в самых депрессионных отраслях.

Показательно в этом отношении изменение роли экспорта оружия как стратегии выживания и развития. Не секрет, что завышенные оценки экспортных возможностей большинства оборонных предприятий привели к большим потерям, особенно в 1992-1993 гг., когда огромные накопленные резервы и оборотные средства были растрачены на производство оружия на экспорт без подписанных контрактов и оплаченных счетов. Урок обошелся дорого, однако сегодня можно говорить о значительной инвестиционной роли экспорта военной техники для небольшого числа элитных оборонных предприятий, которые, как правило используют доходы для активной реструктуризации, инвестирования в оборонные НИОКР, и в конверсионные проекты.

Повторим, что такая стратегия оказалась пригодной для узкой группы суперзвезд с давно устоявшейся репутацией и связями на международной рынке оружия. Для большинства этот рынок недоступен и в силу принципиального изменения его характера (рынок покупателя), и в силу низкой конкурентоспособности техники, и отсутствия достаточно квалифицированных кадров для работы с внешними заказчиками.

3. Консолидация

Бедой оборонного комплекса все последние года было отсутствие структурных реформ. Стремление "сохранить" оборонку в прежнем объеме и форме, в прежней системе взаимоотношений субподрядчиков и заказчиков, на неком нерыночном острове, привело к тому, что оборонный комплекс больше других секторов пострадал от трагического сочетания ошибок несовершенного рынка и слабого правительства.

Однако с 1995 года появились признаки того, что понимание необходимости структурных перемен как на отраслевом, так и на микроуровне стало господствующей политикой. Рискуя несколько упростить ситуацию, отметим, что в самом общем виде реструктуризация оборонного комплекса происходит "сверху" и "снизу", причем успешные коллизии получились как раз в тех случаях, когда интересы и цели тех и других совладали.

Проблемой структурных реформ "сверху" стало то обстоятельство, что в общем-то невредные идеи (создание федеральных научных центров, унитарных предприятий и акционированных компаний как трех основных элементов новой стрехзвенной структуры оборонного комплекса) не были поддержаны достаточным финансированием и задержались на концептуальной фазе. Так, из планировавшихся 500 унитарных (казенных) предприятий такой статус пока получило только одно предприятие. И это хорошо, потому что честно, поскольку средств для поддержания статуса унитарных военных предприятий в более или менее значительном числе просто нет. Менее честно поступили с федеральными научными центрами (более 40 на конец 1995 г.), которые, получив такой статус, потеряли значительную часть предпринимательской свободы в коммерческой деятельности, однако не приобрели обещанного финансирования и льгот. Так же плачевно обстоит дело с управлением государственным пакетом у акционированных предприятий, для которого у департаментов Министерства оборонной промышленности нет не только средств, но и достаточно квалифицированных кадров.

В то же время нельзя не отметить, что хотя бы на концептуальном уровне экономическая и структурная политика в отношении оборонного комплекса стала гораздо более взвешенной. Новая программа конверсии отошла от принципа ничем не подкрепленных деклараций о намерениях, характерного для всех прежних программ. Военные власти всерьез говорят о необходимости концентрации военного заказа, прекращения дублирования, стандартизации. Таким

образом, можно говорить что нас ожидает реальная оптимизация военной части оборонного комплекса, ориентированного на реально оплачиваемый военный спрос и связанная с этим структурная перестройка.

Некоторые практические шаги в направлении консолидации в авиапромышленности уже сделаны. Речь идет, например, о беспрецедентном слиянии (вернее - агрессивном поглощении) Московским авиационно-промышленным объединением МАПО сначала конструкторского бюро МиГ, а затем еще двенадцати предприятий, в результате чего оформляется крупный вертикально интегрированный концерн полного инновационного цикла, ориентированный прежде всего на внешний рынок. Интересно, что среди поглощенных предприятий 9 имеют промышленный профиль и 4 занимаются НИОКРами. Более того, концерн вышел за рамки самолетостроительной отрасли и включил ключевые фирмы вертолетостроения (Камов и Климов). Этот случай можно отнести к числу примеров инициированной снизу реструктуризации, однако при активном участии и поощрении государства.

Реструктуризация и связанный с ней передел сфер влияния, собственности, заказов, конечно, не мог не вызвать обострение конкуренции на отраслевом и корпоративном уровнях. Нельзя сказать, что отношения в оборонном комплексе советского периода обходились без конкуренции: известно немало примеров острого соперничества КБ и генеральных конструкторов за принятие на вооружение и развертывание полномасштабного производства дублирующих систем и видов военной техники. Однако в настоящее время конкурентная борьба приобрела новые, гораздо более жесткие формы, да и предмет соперничества чаще всего определяет само выживание предприятия, а не просто получение наград к празднику. Причем даже короткая реформенная история уже дала примеры межотраслей конкуренции за крупные сделки (достаточно упомянуть, например, борьбу вокруг сделки по продаже ракетных двигателей в США между самарским авиационным предприятием "Двигатели НК" и подмосковной космической "Энергомаш"), внутриотраслевой (особенно острой в авиапромышленности, в которой идет процесс сокращения числа генеральных подрядчиков, ассоциированных чаще всего с определенным типом военного или гражданского самолета); а также конкуренции между оборонными и гражданскими предприятиями на нетрадиционных для оборонки рынках (речь чаще всего идет о ценовом и технологическом вытеснении традиционных производителей).