Как написать книгу, чтобы ее не издали. 200 Классических ошибок - Говард Миттельмарк Страница 40

ПРОЛОГ

Жизнь — это судьба. Мир един во многих проявлениях. Никто не знает, когда наступит конец света, и вообще, наступит ли. Никто не знает ничего и о начале этого света, и о его середине. Все, что мы можем, — следовать за потоком и надеяться, что у нас будут дети.

Человек рождается. Он пробирается по жизни на своих метафорических ногах, разгребая путь метафорическими руками в бесконечном поиске. Он ищет. Ищет лишь для того, чтобы умереть с вечным вопросом на губах: что же я искал?

С тех пор как Земля образовалась из вспышек Большого Фейерверка, произведенного нашей Вселенной, поколения приходили, чтобы обрести свое истинное «я». Они не знали даже, является ли это «я» чем-то реальным или оно лишь насмешка, сон в пространстве и времени. Способны ли мы осветить загадочную вечность лазером нашего сознания? Если кто-то и может ответить на этот вопрос, то только мы сами.

Но, как говорил Ницше, всему свое время. И тут начинается время Гарри Каррутера, страхового агента, отца, любовника и неутомимого искателя.

Вы пишете историю мужчины, который изменяет своей жене с няней и в итоге теряет и брак, и детей, и дом, и няню. Но все это не только про него — эта история о каждом из нас, о природе человека, о сути всей Вселенной. Не мелочитесь: сочиняйте глубокий пролог о связи между Гарри, мирозданием и всем сущим.

Проблема тут только в том, что вы не пророк и не великий философ, а всего лишь человек, у которого есть какое-то мнение. Для читателей вы некто вроде чувака за барной стойкой, который напился и спрашивает у них: «Эй, давайте расскажу вам немного о своей философии? В общем, так…» Вы еще не завоевали доверие и уважение читателей. Вы еще не увели их в мир, где ваша философия важна, где она имеет вес, потому что на ней строится интересный сюжет.

Мы платим деньги за развлечение, а не за скучные лекции. Да, ваши идеи могут быть невероятны и новы, но если нам нужны будут философия и наука, мы пойдем в отдел нон-фикшн.

СВОЕВРЕМЕННОЕ ОЗАРЕНИЕ

КОГДА СИМВОЛЫ ПОЯВЛЯЮТСЯ СЛИШКОМ КСТАТИ

Вивьен медленно ехала по шоссе Лонг-Айленд. Мысли ее сплетались в тугой комок. Она задержалась на работе и теперь чувствовала себя виноватой. Можно ли одновременно быть хорошей матерью и рекламным агентом? Справа раздался резкий сигнал. Она обернулась и увидела за рулем соседней машины лысеющего толстого мужчину среднего возраста. Его лицо было красным, на лбу выступали капельки пота. Выглядел он как человек на грани сердечного приступа. Такой приступ отнял у нее Морта, оставив ее с непосильным грузом на рельефных атлетических плечах.

Она не хотела становиться частью всего этого. Она отказывалась жертвовать своей женственностью, несмотря на то, что ее конкурентами были грубые вульгарные мужланы. Проезжая мимо щита с рекламой молочных продуктов «Роджерс Дайри», Вивьен преисполнилась гордостью: дети с усами от молока протягивали стаканы, требуя добавки. Это именно она разместила здесь щит, презрев возражения сослуживцев.

Может, не случайно именно она получила контракт с молочной компанией? Может, не случайно ее звали Вивьен, что значит «жизнь»? Внезапно она осознала, что имя ее покойного мужа «Морт» означало «смерть». О да, прежний подход к бизнесу, мужской подход, был мертв.

Теперь мир рекламных агентов открыл свои двери для женщин. С женским, более воспитательным взглядом рекламная индустрия меняется. И она, Вивьен, была частью этих изменений, а изменения были частью ее, частью того, что она хотела дать своим детям. «Да, — подумала она, — я могу быть одновременно и хорошей матерью, и рекламным агентом. Только бы дети поняли».

Вдруг у нее зазвонил телефон. Она включила громкую связь.

— Мы любим тебя, мама!

Здорово, когда сюжет соответствует основной мысли и подчеркивает откровения, которые приводят героя к новым взглядам. Это все хорошо как для персонажей, так и для нас. Однако если символы, вызывающие откровения, небрежно разбросаны прямо на дороге, роман перестает быть интересным и становится навязчивым.

Символы и действия не должны совпадать или следовать сразу друг за другом. Пусть ваши герои со своими поступками существуют параллельно этим символам, гармонично вписываясь в структуру романа. Более того, символы не должны быть очевидны. И если без сюжета или героев роман не может существовать, то нравиться он должен даже тем, кто вовсе не заметит никаких символов.

ФИГОВЫЙ ЛИСТОК

КОГДА АВТОР ПЫТАЕТСЯ УСИДЕТЬ НА ДВУХ СТУЛЬЯХ

— Телочка рыжая, такая вся ути-пути, с обалденными огромными буферами! Понятно же было, чувак, что она крепкий орешек. — Боб хитро и похотливо прищурился.

— Хмм, — пробормотал я, пытаясь казаться заинтересованным. Он и не подозревал, как меня теперь раздражали его шовинистские разговоры.

— Я, знаешь, привел ее домой и просто порвал на ней блузку, но она уже была вся моя, даже бровью не повела. Я зарылся в ее сиськи, и они стопудово были настоящие, никакого силикона, понимаешь? Боже, у меня член стоял, как проблема Ландау в теории простых чисел.

Я вздохнул и неохотно отхлебнул пива. Повсюду в этом пошлом клубе расхаживали девушки с грудью, едва прикрытой и норовящей выпрыгнуть из тонких топов на бретельках. Их мини-юбки чуть прикрывали аппетитные задницы, когда они провокационно крутили бедрами. Как и Боб, они все еще жили в мире, где женщинам было нечего предложить, кроме собственного тела, где их ум и знания ни во что не ставились. Я снова вздохнул, когда сидящая рядом девушка расплылась в хмельной улыбке и наклонилась ко мне, демонстрируя пышное декольте, пиршество плоти, готовой отдаться каждому. Откуда ей было знать, что если меня и могло что-то заинтересовать, то только ее ум.

Бывает, автор разрывается между желанием рассказать о чем-то и опасениями, что его не поймут. В попытке избежать критики он извиняется, утверждает, что менестрель-шоу[26], поход в стрип-клуб или дешевая прислуга из стран третьего мира крайне противны герою, что он осуждает все это, как любой приличный человек, и даже больше. Тем временем герой продолжает участвовать в происходящем, открыто описывая свои фантазии. В результате получается что-то, напоминающее порнофильм 60-х годов, рассказывающий об опасности беспорядочных связей.

Имейте в виду, этими хитростями вам никого не обмануть. Дураков среди читателей нет. Если вас неудержимо тянет на порнушку, лучше открыто признаться в этом, чем превращать роман в поле битвы