Экономический образ мышления - Хейне Пол Страница 5

Примерно так же, с точки зрения экономиста, функционирует и общественный организм. Индивидуумы предпринимают действия, основываясь на ожидаемой чистой выгоде. Эти действия хотя бы на короткое время изменяют относительные затраты и выгоды, связанные с теми возможностями, что открываются перед другими людьми. Когда пропорция между ожидаемой выгодой и ожидаемыми затратами на какое-либо действие увеличивается - люди совершают его чаще, если уменьшается - реже. Тот факт, что почти каждый предпочитает большее количество денег меньшему, неимоверно облегчает весь процесс. Если хотите, деньги подобны смазочному материалу, крайне важному для механизма общественного сотрудничества. Умеренные изменения денежных затрат и денежных выгод в каких-то отдельных случаях могут побудить большое число людей изменить свое поведение таким образом, что оно окажется лучше согласованным с действиями других людей, осуществляемыми в то же самое время. В этом и заключается главный механизм сотрудничества между членами общества, позволяющий им обеспечивать удовлетворение своих потребностей, используя доступные для этого средства.

Многое ли может объяснить экономическая теория?

Пожалуй, некоторые возразят, что в предыдущем параграфе сделана слишком большая заявка. "Вы пока не представили описания того, "как работает весь общественный организм" (social world), а объяснили только работу его экономической составляющей. Вы описали рыночную систему. Но это еще не целое общество. Помимо рыночного или экономического сектора существуют и другие институты (такие, как правительство), функционирование которых основывается на других принципах и механизмах".

Это возражение звучит вполне разумно. По крайней мере, оно согласуется с традицией делить мир на отдельные части. Но экономический образ мышления подрывает основы такого традиционного деления. Если имеет смысл через конфликтующие интересы и взаимное приспособление объяснять объем выпуска компании "Бетлехэм Стил" или корпорации "Крайслер", то почему нельзя попытаться объяснить аналогичным образом деятельность (output) Конгресса Соединенных Штатов или Министерства сельского хозяйства? Зачем проводить линию между "экономикой" и "правительством"? Разве любое правительственное агентство не состоит, подобно обычной социальной группе, из простых смертных с широким множеством разнообразных интересов? Необходимость побуждать людей к сотрудничеству не исчезает с прибытием в столицу! В противном случае кто-то, по-видимому, забыл предупредить об этом лоббистов, законодательных лидеров, вспомогательный персонал и работников исполнительных органов, которые прилагают ежедневные усилия, пытаясь повлиять на деятельность правительства.

Существует ли в самом деле в нашем обществе некий изолированный "экономический сектор"? Где бы он мог находиться?

Сказать по правде, экономисты-теоретики - отъявленные империалисты. Они привыкли думать, что их взгляд на общество объясняет все, или, по крайней мере, больше, чем какой-либо иной. В последние годы они стали совершать набеги на области, традиционно занятые социологами, политологами, историками и другими. Не все экономисты (и навернякане все представители потерпевших дисциплин) согласны с тем, что подобные рейды всегда заканчивались ценными территориальными приобретениями. Критикуя эти империалистические замашки, некоторые обвиняют экономистов в том, что они, как говорится, "знают ничего обо всем". Мы не беремся разрешить этот спор прямо сейчас. Но хотим заранее предупредить, чтобы вы не рассчитывали найти в настоящей книге каких-либо четко очерченных границ экономической науки. Вместо этого мы будем исходить из достаточно неопределенного, но здравого принципа, согласно которому следует применять экономическую теорию там, где она может успешно объяснять и предсказывать, и откладывать ее в сторону, заменяя чем-либо другим там, где она бесполезна.

Предвзятость экономической теории

Однако даже признание империалистических амбиций экономистов не так, вероятно, встревожит вас, как наше следующее признание: экономический образ мышления является предвзятым. Экономическая теория не предлагает непредубежденного взгляда на общество, при котором в равной мере учитываются все наличные факты. Напротив, экономический образ мышления выхватывает из широкого круга возможностей лишь немногие, отбрасывая все остальное.

Прежде всего экономическая теория фокусирует внимание на том, как люди делают выбор. Выбор занимает настолько важное место в экономической теории, что некоторые критики обвиняют ее в том, что даже бедность и безработицу она трактует как результат добровольного .выбора людей. Когда мы дойдем до этой темы, вы сами сможете определить, имеют ли такие обвинения какие-то реальные основания или же проистекают из недопонимания. Однако несомненно, что экономическая теория пытается объяснить социальные явления, предполагая, будто события складываются из множества отдельных актов выбора, совершаемых людьми.

Люди выбирают.

Тесно связан с проблемой выбора и тот акцент, который теория делает на индивидууме. В реальности выбор всегда осуществляет индивидуум, поэтому экономисты пытаются расчленить решения, принимаемые в таких коллективах, как правительство, университет или корпорация, на решения отдельных людей, входящих в эти коллективы. Этот аналитический индивидуализм выглядит подозрительно, как, впрочем, и другие виды индивидуализма, например, этический или "грубый" (rugged), которые не нравятся некоторым людям. Когда экономическая теория делает столь сильный акцент на индивидууме, не упускает ли она из виду важность групповых действий и общественных связей? Справедливо это возражение или нет, но экономический образ мышления действительно принимает индивидуума за исходную смысловую единицу.

Только индивидуумы выбирают.

Иногда экономическую теорию критикуют и за свойственный ей акцент на рациональности. Экономисты предполагают, что человек действует не по капризу, но предварительно взвесив ожидаемые плюсы и минусы доступных ему вариантов, и что он учится на своих ошибках и, следовательно, не повторяет их. Но разве люди на самом деле так рациональны? Не влияют ли на наши поступки бессознательные побуждения и неконтролируемые эмоции в большей мере, чем предполагается теорией? Это один из тех вопросов, на которые трудно ответить, ибо его трудно поставить в четкой и допускающей проверку форме. Конечно, экономисты не думают, будто люди знают все и никогда не ошибаются, но экономический подход исходит из того, что действия человека основываются на калькуляции затрат и выгод.

Индивидуумы выбирают рационально.

Еще одно обвинение, которое часто выдвигается против экономического образа мышления - или, может быть, против одной из его возможных интерпретаций, встречающейся в данной книге, - это обвинение в рыночномуклоне. Здесь тоже внимание привлекается к глубокой и важной особенности экономической теории, хотя и не совсем такой, какой она кажется по первому впечатлению. В действительности экономическая теория вовсе не предполагает, будто рынок работает лучше, чем альтернативные институты, особенно государственные. Как мы уже отмечали, предполагается скорее другое: функционирование любого института, сколь бы скверным или успешным оно ни было, легче всего понять как результат процессов рыночного типа. Несколько утрируя, мы могли бы сказать, что экономическая теория не считает рыночные решения лучше (или хуже) правительственных, поскольку для нее правительственные решения - это и естьрыночные решения. Действия правительства - результат рыночных процессов: индивидуумы преследуют свои собственные интересы и приспосабливаются к поведению друг друга, хотя и соблюдают при этом особые, принятые здесь "правила игры".