Александр Соловьев - Знаковые моменты Страница 9

Англичане, поняв, что с ними рассчитались их же собственными деньгами, недолго думая захватили «любимую игрушку» Павла – Мальту. Император был в бешенстве: «Бессовестные англичане захватили мою Мальту и не отдают, сколько я к ним ни обращался». В ноябре 1800 года он дает общее предписание о запрете ввоза английских товаров и вывоза в Англию отечественной сельхозпродукции.

Второе было выполнить гораздо сложнее. Как уже говорилось, Англия была на тот момент единственным освоенным рынком для сбыта российских зерновых культур, цены на перенасыщенном внутреннем рынке упали в четыре-пять раз. Этот манифест разорял не только безответных крепостных крестьян и купцов, но и крупных землевладельцев-дворян, которые были способны постоять за себя.

Первый заговор против императора организовал адмирал де Рибас, который обладал огромными земельными угодьями. В торговле с Англией он был заинтересован еще и потому, что получал немалую мзду от каждого купеческого корабля, проходившего через его таможни. Вместе с ним в заговоре состояли граф Пьер фон дер Пален, советник императора и владелец тысяч гектаров украинской земли, засеянной коноплей и озимой пшеницей, а также другой видный царедворец граф Панин, который в результате падения цен на пшеницу и сорванных контрактов терял почти треть своего состояния.

Косвенно в заговоре участвовал и прославленный полководец фельдмаршал Суворов. Он тоже страдал от континентальной блокады Англии в материальном плане, однако деньги его в тот момент уже слабо интересовали. Суворов, который совсем недавно вернулся из очередного победоносного похода, получил от завистливого императора тяжелое оскорбление. Павел запретил ему являться ко двору и выпустил манифест, в котором под страхом публичной порки запрещал называть князя Суворова «его светлостью», что, по сути, приравнивалось к лишению дворянского звания.

Основной задачей первого заговора было разрушение французской партии при русском дворе. Заговорщикам даже удалось перевербовать «мальтийского» патера Губера, который успел склонить императора к мистицизму, в результате чего Павел I принимал важнейшие политические решения на основе его гороскопов.

Губера заставили нагадать Павлу, что тому не грозят никакие опасности в течение ближайших четырех лет. В результате из ссылки ко двору вернулись многие опальные дворяне и екатерининские фавориты, которые тут же присоединились к заговору. Однако даже их общими усилиями не удалось убедить императора возобновить отношения с Англией. 11 марта 1801 года, в последний день своей жизни, Павел узнал, что российские купцы продолжают тайно вывозить в Британию зерно через территорию Пруссии.

Тогда он подписывает роковой указ, который превращает страну в закрытую экономическую зону: «...чтобы из российских портов и пограничных сухопутных таможень и застав никаких российских товаров выпускаемо никуда не было без особого Высочайшего повеления». В ту же ночь верхушка заговорщиков решается на переворот, который изначально планируется как бескровный. Цесаревич Александр подписывает свое согласие принять престол. Ворвавшись в спальню Павла во главе отряда разъяренных пьяных гвардейцев, Николай Зубов оглушает императора, а гвардейцы добивают его ногами и прикладами. Весь следующий день знаменитый художник и архитектор Карл Росси гримирует изуродованное лицо мертвого императора, а с утра перепуганный Александр I объявляет, что «папенька скончались от апоплексического удара, при мне все будет как при бабушке».

В тот же день русская пшеница беспрепятственно отправилась в Англию. Наполеон, который как раз оправлялся после покушения английских наемников, узнав о произошедшем, закричал: «Англичане не смогли убить меня в Париже, зато убили меня в Петербурге!» Действительно, по убеждению многих историков, негласным координатором и финансовым центром заговора был глава Английского банка Вильям Питт, который разыграл интересы русских экспортеров и жизнь императора как карты в большой европейской политической игре.

Кирилл Большаков

Маковая опухоль

Почти 170 лет назад, в марте 1839 года, начался самый масштабный в истории конфликт, связанный с наркобизнесом. Конфликт вылился в настоящую войну, где главными участниками были Китай и подсадившая его на опиум Великобритания. Собственно, эта война и известна как «опиумная». Впоследствии ее стали называть первой «опиумной», потому что за ней последовала вторая.

Поставки наркотика неуклонно увеличивались из-за чудовищной коррупции китайского чиновничества

Маньчжурская доктрина

В середине XVIII века средний европеец не мыслил жизни без чашки чая, а богатый европеец предпочитал, чтобы она была из фарфора. И чай, и фарфор доставлялись в Европу из Китая наряду с шелком, ревенем, целебными травами и изделиями вроде вееров и ширм. В то же время Китай упорно отказывался принимать европейские товары и вообще был страной, живущей в почти полной изоляции от остального мира.

Так, для иноземцев был открыт лишь один порт – Гуанчжоу (Кантон), и им было запрещено перемещаться по стране. Самим жителям Поднебесной строго-настрого запретили учить иностранные языки, обучать китайскому чужеземных «варваров», а также строить большие корабли, пригодные для заморской торговли. Торговать с европейцами имели право только члены торговой корпорации «Гунхан», в которую можно было вступить, уплатив взнос в размере 2 тыс. лянов серебра (1 лян равнялся приблизительно 37 г).

Постоянных дипломатических связей Китай не имел ни с одной страной мира и налаживать их не стремился. Так, император Цяньлун направил английскому королю Георгу III, который пытался прорвать эту добровольную блокаду, письмо, где, в частности, писал: «У нас есть все, что можно пожелать, и нам никогда не были нужны товары варваров». Заканчивалось письмо словами: «Трепеща, повинуйтесь и не выказывайте небрежения».

Цяньлун вовсе не хотел нанести оскорбление зарубежному монарху, поскольку просто не считал Георга III таковым. Поднебесная ведь была центром вселенной, а китайский император – повелителем мира. Соответственно, все прочие страны официально числились вассалами Китая, а если и «выказывали небрежение», не платя положенной дани, то исключительно по своей дикости.

Выдуманная мировая гегемония являлась изобретением династии Цин, правившей с 1644 года. Дело в том, что Цин не были китайцами, они были маньчжурами. Сравнительно малочисленные маньчжуры, захватив власть в Китае, стали там господствующим этносом. Для них были зарезервированы лучшие должности в госаппарате, их судили особым судом, и даже сидели они в особых тюрьмах – «только для маньчжуров». Также в стране была маньчжурская «восьмизнаменная армия» и «армия зеленого знамени», в которой служили одни китайцы, получая за службу значительно меньше, чем маньчжуры. Естественно, цинские идеологи провозгласили, что маньчжуры сделали Китай непобедимым и он покорил весь мир. Но хуже всего было то, что в эту официальную доктрину свято уверовали ее сочинители.

Между тем «варвары» не могли смириться с потерей для торговли многомиллионного Китая. В 1805 году туда из Петербурга отправилось посольство графа Головкина, в задачу которого входило добиться привилегий для русских купцов. Но китайцы не пустили его дальше Монголии, граф вернулся на родину ни с чем. Тот же успех имели английские миссии лорда Амхерста в 1816 году и лорда Нэпира в 1834-м. Последнего отказался принять даже губернатор провинции Гуандун.

Однако там, где официальные посланники упираются в глухую стену, обязательно найдет лазейку хитроумный контрабандист с товаром, которому обеспечен ажиотажный спрос.

Настоящее английское качество

В конце XVIII века англичане, а вслед за ними и американцы начали ввозить в Китай опиум. Англичане поставляли в Индию мануфактуру, на выручку скупали у тамошних крестьян опиум, сбывали его в Китае и возвращались в Англию с чаем, фарфором и шелком. Американцы везли опиум из Турции, но их операции значительно уступали по масштабам английским.

Первый китайский указ о запрете этого зелья был издан в 1796 году. Складировать опиум в портах было нельзя, но наркоторговцы нашли выход: его хранили на кораблях, стоявших на якоре у побережья, и торговля велась прямо с них. В конце XVIII века англичане ввозили в Китай ежегодно около 2 тыс. ящиков опиума (порядка 65 кг в каждом), в начале XIX века объем экспорта удвоился. В 1816 году он достиг 22 тыс. ящиков, а в 1837-м англичане ввезли уже 39 тыс. ящиков, выручив за них порядка 25 млн юаней (более f6 млн, или более 16 млн лянов серебра).

Власти Китая запрещали ввозить, покупать, продавать и потреблять опиум в 1822, 1829, 1833 и 1834 годах, однако поставки наркотика неуклонно увеличивались, причиной чему была чудовищная коррупция в среде китайского чиновничества. Вскоре после появления первого запрета на опиум один из английских торговых агентов писал в донесении: «Все уверены, что начальник морской таможни втайне поощряет эту незаконную торговлю в целях личного обогащения, и он, конечно, не будет активно ей препятствовать».