Как брать интервью - Евгений Криницын Страница 9

Все разговоры с большинством политиков — не интервью, а расширенная форма декларации. Это чтобы человек имел возможность что-то сказать. У меня был случай. Мне банк заказал лекцию про общение. Меня вызвал управляющий и сказал: он бы хотел, чтобы я у него взял публичное интервью при его сотрудниках. Я спрашиваю: «Это в каком смысле?» Он отвечает: «Я хочу, чтобы мои сотрудники сидели, а мы с вами разговаривали». Я спрашиваю: «А зачем?» — «Мне нужно донести до них какие-то позиции». Я говорю: «Понимаете, в чём дело, я совершенно не разбираюсь в банковском деле». А он в ответ: ему нужно, чтобы человек разговаривал с ним с позиции потребителя. И я это сделал. Потом еще делал в нескольких местах, в очередной раз поняв, что интервью — это самый простой способ донести до людей информацию.

Из людей, которых уже нет с нами, я бы поговорил с Христом, Эйнштейном и Черчиллем. А что касается современников — с Дудем. Потому что я с ним не знаком.

Как спортивному обозревателю пришло в голову делать такое? Мне очень интересно, как он воспитывает детей. Что касается политиков, Владимир Владимирович Путин, с которым я с удовольствием поговорил бы, не будет со мной разговаривать. И я его хорошо понимаю. Потому что я не его уровня человек. Думаю, он не очень знает, что я есть. А из всех остальных мне интересно поговорить с Шойгу. Потому что это человек таинственный, очень для меня интересный. Но политики же все будут в маске. И будут говорить то, что положено. Вот если бы меня спросили, с кем мне интересно выпить, — это другая история. То есть без камеры. Вот с Путиным было бы выпить очень интересно. Если бы не было камер и если бы мне не сказали «Слово скажешь — убью», с Шойгу было бы выпить очень интересно. Чтобы человек расслабился. Это если говорить про политиков. Я бы с удовольствием выпил с Собчак. Но никогда бы не брал у нее интервью, потому что знаю, что она скажет. Мне не интересно.

Будущее интервью

Мы живем в такое время, когда людям очень трудно на чем бы то ни было сосредоточиться. Поэтому я с таким удовольствием занимаюсь театром. Вот на мою премьеру в Театр им. Вахтангова на «Любовь у трона» билет стоит 2500, за двоих 5000. Ты в буфете выпил шампанского на 1000 — это уже 6000! Если ты потратил 6000, то будешь волей-неволей сосредоточен час сорок (столько идет спектакль). Я не уверен, что сейчас интервью, требующие сосредоточенности, каким был «Ночной полет», будут востребованы. Люди не хотят.

Это было самое хорошее в «Ночном полете» и в «Личных вещах» — то, что люди, которые приходили ко мне на интервью, раскрывались как-то так, что это было для всех неожиданно.

Про известность

Для того, чтобы человек стал известным, нужна удача. Она в руках Бога. И ничего сделать нельзя. Нету никакого рецепта, как стать известным, потому что от человека всё не зависит. Все люди верят. Одни в то, что Бог есть. Другие в то, что Бога нет. Откуда берется удача? Почему я пригласил на эфир Новожёнова, а он позвал меня вести совсем другую программу на АТВ, а потом я пришел во «Времечко» и жизнь моя изменилась? Это что такое? Это кто сделал? Это не я сделал. Это сделала судьба. Она либо помогает человеку, либо не помогает. Поэтому, на мой взгляд, успех — это возможность делать то, что ты хочешь. Мне кажется, любой человек должен делать то, что ему нравится. То, что ему интересно. И получать от этого удовольствие. Процесс важнее результата.

Если вы посмотрите на наше телевидение сегодня, то увидите, что есть, скажем, Иван Ургант, Юлия Меньшова, Даша Златопольская. Это мастера. А есть ведущие, которые вообще ничего не умеют. На их место можно посадить любого. Они просто привязаны к «уху», и они очень знамениты. Мастерство для известности — это совершенно не критерий! Не синоним. Можно быть очень умелым, но не известным. Можно быть не умелым и известным. Можно придумать тысячу пятьдесят теорий, как приручить удачу.

Практически это зависит только от Бога. Нравится тебе делать свое дело — делай. Я очень хотел быть известным. Я придумал путь, как стану известным. Я много чего для этого придумал. Ничего не сработало. Я думал, что буду, как Захаров, ставить спектакли, они станут известными и меня пригласят на телевидение. То, что я буду брать интервью в кадре? То, что я стану ведущим программы «Времечко»? Этого у меня в мыслях вообще не было. Глупо говорить «забудьте про славу», потому что если мысли о славе возникают, то они никуда не деваются. Но если люди делают что-то и процесс для них неинтересен, то они обрекают себя на несчастную жизнь. Если вы берете интервью, чтобы стать Познером, ничего не получится. Если вы берете интервью, потому что вам интересно разговаривать с людьми, то может что-то получиться. Но даже если вы не стали Познером, то вы не зря прожили жизнь, потому что вы делали то, что вам нравится.

<и

Тележурналист, ведущий телеканала RTVI

5

MV

В 1994 г. окончил МГИМО МИД РФ по специальности «журналист-международник». В 1994-1996 гг. был корреспондентом отдела международной жизни газеты «Комсомольская правда»; одновременно с 1994 г. вел программу «Прогнозы недели» (канал ТВ-6).

В 1996 г. стал автором и ведущим еженедельной информационно-аналитической программы канала ТВ-6 «Обозреватель».

В 1997-1998 гг. — руководитель службы общественно- политических и информационных программ.

С 1998 г. — руководитель дирекции по связям с общественностью Московской независимой вещательной компании — МНВК (канал «ТВ-6»).

В 2000 г. перешел во Всероссийскую государственную телерадиовещательную компанию (ВГТРК), вел ток-шоу «Наше дело». С 2001 г. — автор и ведущий программы «Большая страница».

С 26 мая 2010 г. по 29 июля 2018 г. давал политические комментарии на радио «Коммерсантъ FM».

С ноября 2017 г. по октябрь 2018 г. — главный редактор проекта «Сноб».

С декабря 2018 г. работает на телеканале RTVI.

Задачи и приемы

Я для себя делю интервью на «портретные» и «информационные». В первом случае моя задача — раскрыть личность, во втором — получив от человека