Борис Ляпунов - Открытие мира Страница 30

Как видим, межпланетные путешествия принесут нам решение интереснейших загадок, ответят на множество вопросов. Мы побываем в далеком прошлом нашей собственной планеты, если действительно Венера такова, какой ее представляют сейчас.

Природа неисчерпаема в своем бесконечном разнообразии. Кто знает, быть может, там встретятся и неизвестные еще формы жизни? Какое безграничное поле для исследований откроют ученым полеты на планеты!

До сих пор речь шла об атмосфере, о жизни на других мирах. А тайны их недр — разве в этом нет ничего загадочного?

Могут возразить: вся вселенная едина. Элементы менделеевской таблицы всюду — и на Земле, и на Солнце, и на звездах. Да, это так. О раскаленных небесных телах рассказывает луч света. Он может поведать нам и об атмосферах планет — холодных или нагретых, но не светящих собственным светом. О составе же самих планет этот разведчик вселенной бессилен рассказать, и только метеориты убеждают нас в том, что и в безбрежных космических просторах — те же, знакомые нам, вещества.

Правда, можно иногда заставить луч дать кое-что и для суждения о поверхности планеты. Нужно сравнить отраженный ею свет с тем, какой отражают земные породы. Так именно узнали мы о пустынях Марса, о застывшей вулканической лаве на Луне. Прозрачная марсианская атмосфера, отсутствие воздуха на Луне позволили это сделать, не мешая свету дойти до поверхности планет и отразиться от них. Другое дело Венера. Она упорно прячет свое лицо.

У Венеры — утренней и вечерней звезды — есть своя утренняя и вечерняя звезда. Правда, ее нельзя увидеть, но представим себе, что мы на Венере и в прорыве среди густых облаков перед нами открылось небо. Тогда на нем бросилось бы в глаза яркое светило, блистающее утром и вечером. Это Меркурий — самая близкая к Солнцу планета.

Меркурий — и самая горячая, и самая холодная, и самая быстрая из всех планет — членов солнечной семьи, у нее наибольшая скорость движения по орбите.

Нет или почти нет атмосферы на безжизненном шаре Меркурия, кружащемся вокруг Солнца там, где сильно греют солнечные лучи. Он напоминает Луну и по размерам и по характеру движения: всегда повернут одной стороной к Солнцу, как и Луна к Земле.

Солнце-звезда щедро одаряет теплом и светом эту маленькую планету. На освещенной части Меркурия, где вечно тянется день, стоит жара около четырехсот градусов. Вечный день, никогда не заходящее Солнце — привилегия одной лишь этой планеты в нашей системе. На другой же стороне — вечная ночь и холод межпланетного пространства. Как видим, на одной планете встречаются одновременно вечная жара и вечный холод, вечный день и вечная ночь.

Это, пожалуй, и все, что мы знаем о самой близкой к Солнцу планете. Добавим еще, что свет она отражает так же, как Луна, возможно, и поверхность ее напоминает лунную.

Впрочем, четыреста градусов тепла — не шутка! Некоторые металлы плавятся при такой температуре. И если предположить, что на поверхности Меркурия есть залежи металлов, то там могут оказаться озера жидкого олова или свинца.

Те, кто наделен богатым воображением, пошли еще дальше. В огненном пекле Меркурия возможна особая форма жизни! Живое не может, конечно, существовать там, где плавятся металлы. Живое вещество, как известно, состоит из соединений углерода, которые и славятся необычайным многообразием, способностью видоизменяться.

Жизнь — форма существования белковых тел, а основа белка в конце концов — углерод.

Но только один ли углерод такой замечательный элемент? Только ли он образует бесчисленное множество соединений? Химики говорят: нет. Ему подобен еще и кремний. Так нельзя ли представить себе жизнь на основе кремния?

«Быть может, не одни только углеродистые соединения способны давать вечноподвижные молекулы, подобные белковым?» — думал много лет назад народоволец Николай Морозов, и внезапно мысль, точно луч света, прорезала темноту. Он представил себе далекое прошлое, то время, когда Земля, как считали раньше, была еще жидкой и океан расплавленных пород покрывал едва застывшую внутри планету. Ему рисовались фантастические картины.

…Море жидкого кварца бьется в берега из тугоплавких горных пород. На берегу — живые существа. Их тела построены из аналогов белковых соединений, не боящихся жары, в их крови жидкий кварц. И когда осенью на поверхности кварцевой речки появляется кварцевый лед, этим существам холодно — замерзает их родная стихия. Они привыкли к другой температуре и видят другие лучи спектра. Ослепительно огненный мир — такой же обыкновенный для них, как и наш для наших глаз… Изменились условия — появились другие существа. Остатки прежней жизни — минералы — погребены в недрах земли.

Но это, конечно, только лишь плод остроумной фантазии, не больше.

Чтобы путешественники, прибывшие на Меркурий, не сгорели заживо, их скафандры должны быть не только герметическими и бронированными, но и особо огнестойкими.

Тогда, высадившись на самую горячую планету, люди смогут изучать ее поверхность. Они увидят, есть ли там действующие вулканы, ведь думают, что именно вулканические извержения выбрасывают облака пыли, иногда закрывающие местами лик Меркурия.

Луна и Меркурий — своеобразные небесные музеи. Меркурий иногда называют вторым изданием Луны. На том и на другом, возможно, побывает когда-нибудь человек. И тогда в будущих астрономических учебниках глава о Меркурии станет такой же полной и подробной, как глава о Луне после лунного перелета.

ГИГАНТЫ И КАРЛИКИ

Не сегодня, так завтра люди посетят иные миры, побывают и у самого Солнца и на окраинах солнечной системы, среди планет-гигантов — Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна.

Наш разговор на астрономические темы был бы не законченным без рассказа об этих членах планетной семьи.

У четырех гигантских планет есть несколько общих особенностей.

Их средняя плотность мала — несколько больше плотности воды, а у Сатурна даже меньше. Высказывалось предположение, что большая часть массы гигантской планеты (у Юпитера, например, она в триста раз больше, чем у Земли) сосредоточена в ее центре, в каменно-металлическом ядре. За ядром следует слой льда, толщина которого на Юпитере составляет двадцать пять тысяч километров.

Затем — атмосфера, которой не могло бы дышать ни одно живое существо. По всей вероятности, она состоит в основном из водорода, связавшего все свободные молекулы азота, углерода, кислорода. Вода — соединение кислорода с водородом — замерзла, образовался лед, покрывший толстой коркой ядро планет. Метан — соединение углерода с водородом — выдерживает господствующий там холод и остается газом. В метане и водороде плавают облака из капелек и кристаллов аммиака — соединения азота с водородом.

Другие ученые считают, что масса планет-гигантов в основном состоит из водорода и гелия, находящихся в нижних слоях под большим давлением.

Такими представляются планеты-гиганты. Их атмосфера тянется на несколько тысяч километров, так что на «дне» должно было бы господствовать чудовищное давление, в миллион раз большее, чем у поверхности Земли.

Итак, нет жизни на планетах-гигантах с их метановой атмосферой. И все же она, возможно, существует. Так говорит астробиология, новая наука, созданная советскими учеными во главе с Г. А. Тиховым.

Но что может жить в ядовитых газах, без капли кислорода, в холоде, в царстве вечного льда, который не в силах растопить слабые лучи далекого Солнца?

Микроорганизмы, отвечает астробиология. Существуют микроорганизмы, которые могут переносить высокие и низкие температуры и давления, действие различных ядовитых веществ. Есть микроорганизмы, питающиеся минеральной пищей. Они обладают способностью поразительно быстро размножаться и независимы не только от других организмов, но и от тепла Солнца. «Беспредельна приспособляемость различных форм жизни», — подчеркивает Г. А. Тихов. Он приводит такой пример. Когда сравнили спектр метана, полученного из органических веществ, со спектрами атмосфер планет-гигантов, сходство оказалось полным. Этого не нашли, когда брали не органический, а синтетический аммиак. Возможно, метан и аммиак на Сатурне, Юпитере, Уране, Нептуне обязан своим происхождением деятельности бактерий — весьма своеобразного населения гигантских планет. Микроорганизмы, возможно, существуют также и на Венере и Марсе.

Температура на видимой поверхности гигантских планет очень низка: на Юпитере, например, минус сто тридцать восемь, а на Нептуне — двести градусов. Чем дальше от Солнца, тем холоднее и тем меньше аммиака в атмосфере — он вымораживается, а метана — больше.

Ядовитая атмосфера гигантов неспокойна. Она вечно бурлит, облака и пятна покрывают диск Юпитера, появляются и исчезают полосы на Сатурне. Красное пятно огромных размеров было замечено плавающим в атмосфере Юпитера. Есть пятна и облака других цветов.