Очерки истории шумерской астрономии - Геннадий Евсеевич Куртик Страница 8

class="sup">8-a / dub mul dug3-ga bi2-ĝal2-la-a / ad im-da-gi4-a / nin9-ĝu10 dnisaba ga-nam me-am3 / e2-a du3-ba mul ku3-ba / gu3 ma-ra-a-de2 «Молодая женщина … которая держала стиль из чистого серебра в своей руке, которая поместила его на табличку с благоприятными звездами и советовалась с ней, это была на самом деле моя сестра Нисаба. Она объявила тебе (= Гудеа) предсказания священных звезд о строительстве храма» [ETCSL, Text 2.1.7: 134–140]. Далее в том же тексте Нингирсу обращается непосредственно к Гудеа: ĝarza-ĝa2 mul-an ku3-ba gu3 ga-mu-ra-a-de2 «Позволь объявить тебе чистые звезды небесные, свидетельствующие о моем замысле» [ETCSL, Text 2.1.7: 231–232]. В заключительных строках одного гимна, обращенных к Нисабе, сказано: munus zi mul an-da šag4 kuš2-u3 / nisaba za3-mi2 «Хвала Нисабе, праведной сияющей женщине, которая советуется с (богом неба) Аном!» [ETCSL, Text 4.29.2: 77–78]57.

Табличка со звездами небесными, которую изучала Нисаба, трактуется современными учеными по-разному: 1) как текст, содержащий астрономическую и/или астрологическую информацию, 2) как схематическое изображение звездного неба, самую раннюю звездную карту [Rochberg 2004, p. 64; Horowitz 1998, p. 166–168; Klein, Sefati 2013, p. 94].

В этих текстах звезды считались источником важной информации, раскрывающей волю богов. Они имели, по-видимому, астрологическое значение и представляют, таким образом, самое раннее свидетельство о развитии астрологии в Древней Месопотамии58.

Богиня Нанайя и Венера

Нанайя (dna-na-a) — шумерская богиня, связанная с Венерой. Впервые ее имя встречается в период III династии Ура. Место поклонения e2-me-ur4-ur4 находилось в Уруке, возможно, это был только притвор в храме e2-an-na [George 1993, p. 126, No. 793]. Многими своими чертами она напоминала богиню Инанну/Иштар, в частности она почиталась как богиня сексуальной активности и любви [Westenholz 1997; Stol 1998–2001; Streck 2012, p. 183–184]. Ряд эпитетов в шумерских текстах характеризуют ее как светящуюся богиню. В старовавилонском гимне она уподобляется Солнцу, а также Луне, одаряет людей своим сиянием, люди взирают на ее свет и жаждут увидеть ее сияние (VS 10, 215: 1, 3, 4, 24, 29) [Streck 2012, p. 184]. В цитированной выше tigi-песне для Ишби-Эрры ее появление сравнивается с восходом солнца (utu-gin7 dalla e3), и там же она уподобляется «женщине — небесной звезде» (munus mul-an ḫe2-me-a [ETCSL, Text 2.5.1.3: 1, 8]. Вопреки утверждению Джоан Г. Вестенхольц о том, что в шумерский период Нанайя не была связана ни с Луной, ни с Венерой [Westenholz 1997, p. 64], в настоящее время принято считать, что она, несомненно, имела какое-то астральное значение в конце III тыс. П. Штайнкеллер полагает, что Нанайя олицетворяла Инанну как астральную богиню (= планета Венера), когда она наблюдалась на небе в роли утренней или вечерней звезды. В то же время богиня Гансурра (со старовавилонского периода и позднее — Канисурра), связанная с подземным миром, олицетворяла Инанну в периоды невидимости планеты Венера [Steinkeller 2013, p. 468–9; ibid. 2013а; Beaulieu 2003, p. 316–9; Selz 2014, p. 58–9]. Знак mul как детерминатив

В текстах II–I тыс. знак mul регулярно использовался в значении детерминатива: при чтении он не произносился, а указывал на то, что далее следует название небесного светила. Эта его функция засвидетельствована уже в шумерских литературных текстах. В них названия двух созвездий (mul gišgigir «Колесница» и muliku «Поле»)59, а также планеты Венеры (muldili-bad) (см. выше), записаны с детерминативом. В тексте мифа сказано: [eš3] ki-gub-bi muliku DU-a / [eš3] ku3-ga igi-nim-ma gub-bi mul ĝišgigir-še3 i3-DU «[Святилище (Энки)], его местоположение определяется (созвездием) Поле. / Священная верхняя часть [святилища], ее место расположено в направлении к (созвездию) Колесница» (Энки и мировой порядок) [ETCSL, Text 1.1.3: 288–289; Horowitz 2005, p. 171]60. Это неясное описание представляет, по-видимому, фрагмент звездной карты, фиксирующей положение отдельных частей созвездия относительно звезд. Название созвездия Колесница, записанное с детерминативом, встречается также в мифе «Лугальбанда во мраке гор» в неясном контексте [ETCSL, Text 1.8.2.1: 497].

Таким образом, можно заключить, что в эпоху, когда создавались и письменно фиксировались шумерские мифы, приблизительно в конце III — начале II тыс., знак mul уже использовался в роли детерминатива перед названиями светил. Свидетельства, восходящие к более раннему времени, нам неизвестны. Небесные письмена

В двуязычных шумеро-аккадских лексических текстах II–I тыс. встречается тождество mul = šiṭrum, šiṭirtum «звезды = письмена». Самый ранний пример находим в старовавилонской серии Proto-Aa 139: 1–2 из Ниппура [MSL XIV, p. 94], другие, более поздние, примеры датируются I тыс. (серия Aa II/6 ii [MSL XIV, p. 291]61. Данное тождество имеет, по-видимому, астрологический характер и связано с аккадским поэтическим выражением šiṭir šamê, šiṭirti šamāmī «небесные письмена», которое впервые встречается на кудурру, датируемом эпохой касситского царя Мардук-апла-иддина I (1171–1158) [King 1912, No. 5 ii 27] и позднее в текстах I тыс. разных категорий [CAD Š/3, p. 144–146].

В современной литературе нередко предполагается, что отождествление звезд с письменами как поэтический образ использовался уже в шумерских литературных текстах62. Соответствующие примеры находим в переводах, представленных в ETCSL. В числе этих переводов: šir3-ĝa2 mul-an-gin7 gu3 im-de2-e-ne «Они будут исполнять мои песни вслух, как небесные письмена» (Хвалебная поэма Шульги, Šulgi B) [ETCSL, Text 2.4.2.02: 364]; dub mul-la gun3-a «таблички, украшенные письменами» (Энлиль и Суд) [ETCSL, Text 1.2.2: 165]; niĝ2-umun2-a en3-du-ĝu10 ḫe2-en-pa3-de3 mul-an ḫe2-u3-tud «Он (= царь) должен выбрать мои гимны в качестве образца и сам создать (подобные) небесные письмена» (Хвалебная песнь Шульги, Šulgi B) [ETCSL, Text 2.4.2.02: 307]. В другом гимне сказано: e2-ĝeštu2-dnisaba niĝ2-umun2-a gal-gal mu-bi-še3 mul-an ku3-gin7 bi2-sar «Я распорядился, чтобы они (= мои гимны) были записаны построчно в Доме Мудрости Нисабы священными небесными письменами» (Хвалебная поэма Шульги, Šulgi Е) [ETCSL, Text 2.4.2.05: 246].

В современных публикациях также нередко предполагается, что уже в старовавилонский период звезды метафорически считались небесными письменами, которые можно прочитать и интерпретировать [Michalowski 1998–2001, p. 577–8; Rochberg 2004, p. 1–2; ibid. 2006, p. 337–339; Куртик 2010, с. 190].

Противоположная точка зрения сформулирована и подробно аргументирована в исследовании Кляйна и Сефати, согласно которому выражение mul(-an) никогда не использовалось в шумерской литературе в значении «письмо, письмена» [Klein, Sefati 2013, p. 97]. Его авторы иначе переводят соответствующие тексты. Например: