Андрей Марчуков - Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время.

SELECTA

серия гуманитарных исследований под редакцией М. А. Колерова

В оформлении обложки использована картина А. А. Иванова «Переправа Н. В. Гоголя через Днепр». 1845

Посвящаю эту книгу моей маме,

Марчуковой Галине Кононовне,

привившей мне любовь к Гоголю

Слово к читателю

Эта книга родилась неожиданно. Ей предшествовала работа над коллективным проектом, посвящённым изучению восприятия русским народом различных географических и национальных областей нашей страны, и в том числе Украины. Проект воплотился в коллективную монографию «Образы регионов в общественном сознании и культуре России XVII–XIX веков» (М., Гриф и К°, 2011), и на этом можно было бы и остановиться. Однако затронутая проблема оказалась настолько интересной и многоплановой, а фактический материал — столь обширным и ярким, что ставить точку показалось рано. Тем более, что эта тема хорошо укладывалась в рамки большого исследования, центральной фигурой которого должен был стать Н. В. Гоголь. Так глава превратилась в книгу.

Эта книга — о нас с вами. О нашем культурном и историческом «я». О нашем национальном сознании. О нашем прошлом и нашем будущем. Рассмотренными на одном конкретном примере — восприятии русским коллективным сознанием Украины, а если говорить точнее, тех земель, что в настоящий момент входят в её состав. Слово «наше» с полным основанием может отнести к себе и российский, и украинский читатель, ведь рассматриваемые в книге сюжеты касаются и России, и Украины. Они общие для всех нас, поскольку общая у нас сама история.

Разумеется, в одной и не очень большой по своему объёму монографии невозможно охватить все аспекты столь масштабной исторической проблемы, как «образ Украины в русском сознании». Да это и не предполагалось. И потому название книги неслучайно имеет подзаголовок: «Николай Гоголь и его время», конкретизирующий тематику работы и её хронологические рамки. Конечно, речь в ней идёт далеко не об одном Гоголе. Да и временные границы довольно прозрачны: в книге нашли отражение как события из более ранних времён, так и ряд эпизодов культурно-политической жизни страны второй половины XIX и даже начала ХХ века (касающиеся формирования этого образа).

Но почему в качестве основного был выбран именно тот период, первая половина XIX века? Возможно, кто-то скажет: уж слишком далёк он от наших дней, надо касаться вопросов более актуальных, например современной ситуации в российско-украинских отношениях, нынешнего состояния русского национального сознания и т. п. Спору нет, эти проблемы очень важны. Но современность — всего лишь результат того, что делалось в прошлом и закладывалось до неё. И потому выбор именно этого хронологического периода отнюдь не случаен.

И не только потому, что та эпоха была временем стремительного взлёта русского культурного гения и напряжённой работы общественной мысли. Или что Гоголь интересен уже сам по себе, вне времени и эпохи. Главное в другом. Конец XVIII — первые десятилетия XIX века были периодом, когда как раз и формировался тот самый «образ Украины», когда складывались его основные нюансы-направления. А поскольку «украинская тема» в русском национальном самосознании занимает особое место, то данный временной отрезок, помимо всего прочего, оказывается важен и для развития самого этого сознания.

Несомненно значение данного периода и для понимания истории и особенностей национального и политического развития этих земель. Там берут начало многие культурные и политические процессы современности, формирующие внутриполитический контекст развития Украины и влияющие на состояние украинско-российских отношений. Тогда начинают закладываться различные национальные идентичности, в дальнейшем укоренившиеся среди населения этих земель и пребывающие друг с другом в состоянии непрерывной борьбы-конкуренции.

Несколько слов надо сказать и об иллюстративном и картографическом материале. Прежде всего, это портреты упоминающихся в тексте людей (к сожалению, далеко не всех) — тех, кто, так или иначе, принимал участие в выработке русским обществом образов Малороссии-Украины. А кроме того, это репродукции картин, рисунки, фотографии, способные служить иллюстрацией данного коллективного образа (разумеется, насколько это возможно: ведь зрительное восприятие всегда в известной степени субъективно). Ну а карты призваны помочь разобраться, во-первых, в географии (в том числе исторической) упомянутых в тексте объектов, а во-вторых, в гоголевском понимании образа Малороссии.

И, наконец, последнее. Часто в политических дискуссиях и разговорах на исторические темы высказывается мысль (подаваемая либо как утверждение, либо как вопрос) о том, что обществу, для его нормального развития, необходимо знать, «куда идти». И с этим нельзя не согласиться. Но для того, чтобы понимать, куда идти, надо знать, кто мы и откуда идём. И если книга, которую Вы держите в руках, хоть немного поможет в этом разобраться, значит, свою задачу она выполнила.

Вместо введения

Перестройка и русские архетипы

Вот уже четверть века прошло с тех пор, как в Советском Союзе началась политика «перестройки», однако проблемы дня сегодняшнего снова и снова заставляют нас обращаться к тому, полному надежд и разочарований, периоду. Тогда, в конце 1980-х, общество ждало и требовало перемен, и мало кто всерьёз думал, что очень скоро падёт коммунистическая идеология, исчезнут советская система и социалистический строй, развалится такой могучий и, казалось, «сплочённый навеки» Советский Союз. А вместе с ними рухнет и весь привычный мир.

Одним из острейших вопросов, обсуждавшихся всем советским обществом, начиная со съездов и заканчивая кухнями, был вопрос о будущем СССР. Мнения на сей счёт были разными. Радикально-либеральные круги (или, как тогда говорили, «демократы») мечтали об отделении всего от вся, призывая к роспуску Союза; последовательные коммунисты выступали за его сохранение. В ряде советских республик, не без попустительства и даже поддержки со стороны Москвы, возникли и набирали силу национал- сепаратистские движения. В массовое сознание советских (пока ещё) людей настойчиво вбрасывалась мысль о необходимости всё большей независимости республик от союзного центра. А вскоре зазвучали и призывы к их полному отделению.

Не стала исключением и РСФСР. В тот период большую популярность приобрела идея обретения Россией своего суверенитета. При этом требования российского суверенитета сочетались со стремлением к преобразованию СССР в Союз славянских республик и даже понимались как непременное условие такого преобразования. Помимо РСФСР, такие идеи были широко представлены и в других советских республиках, главным образом в Белорусской и Украинской ССР: и среди заметной части их титульного населения (белорусов и украинцев), но прежде всего среди проживавших там русских. И русские в РСФСР, и русское население СССР вообще (а также те, кто себя от них не отделял) верили и надеялись, что новое государство, которому надлежало заменить «поднадоевший» СССР, будет соответствовать их социальным и, что не менее важно, национальным идеалам и чаяниям. Если расстаться со Средней Азией, Прибалтикой и Закавказьем были готовы многие, то разделение России, Украины, Белоруссии на отдельные государства считалось вещью нежелательной, невозможной и даже расценивалось как катастрофа. Эти республики рассматривались как неразрывные части одного целого, которым самой историей завещано быть вместе.

И тогдашнее «демократическое» руководство РСФСР, сыгравшее решающую роль в развале Союза, умело использовало эти настроения в своих интересах. Россия обрела суверенитет. Но возлагавшиеся на него народные ожидания не оправдались — ни в социальном, ни в национальном плане… Впрочем, подобные взгляды — о необходимости единства России, Украины и Белоруссии, требования их реинтеграции — оставались популярными и в 1990-е годы, уже после того, как Советский Союз распался, и эти республики стали отдельными, независимыми друг от друга государствами.

Иными словами, в тот поистине революционный период, когда пересматривалось давнее и недавнее прошлое и ниспровергалось всё и вся, взгляд на Украину (и Белоруссию) как на свою землю, а на её жителей как на своих оставался у русских неизменным. А это означает, что сформировался такой взгляд отнюдь не в советское время и он не был искусственно насаждён коммунистической властью, а являлся (и является таковым до сих пор) одним из краеугольных положений русского сознания.

Глава I

Образ земли: объект, особенности, территория