Андрей Марчуков - Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время. Страница 3

Волынской губернии, на границе с Полесьем, то есть в той части полесского региона, что ныне находится в пределах Украины. Да и этнический контекст в повести явно украинский. Но самое интересное, что эта волынско-полесская Олеся, ставшая впоследствии олицетворением Белоруссии — Алесей, на самом деле звалась Алёной и с очень большой долей вероятности была… русской (великоросской), чему у Куприна есть немало свидетельств. И по своей внутренней и внешней красоте и чувству достоинства разительно (по мнению главного героя повести) отличалась от туземных «дивчат»[3].

Вот так образ литературный (возможно, навеянный какими-то местными преданиями) может стать основой для пространственного образа целой земли (а теперь даже страны). А характер литературы, как рассчитанной на массового потребителя, только облегчает формирование подобных образов. Естественно, понятие массовости в каждую эпоху относительное. Ясно, что в XIX веке в России художественная литература могла рассчитывать прежде всего на образованные слои. Но уже с середины века, не говоря о второй его половине, литература становилась всё более демократической по своей аудитории, проникая в народ — сначала в городские слои, а затем и в крестьянство. Конечно, в деревне в основном читали духовную литературу, повествования из библейской истории, лубок, книги на историческую тематику (о войнах и полководцах). Но имелись в крестьянских избах и сочинения Пушкина, Льва Толстого, Гоголя, Короленко, Гаршина, Крылова, Некрасова, а у тех крестьян, кто занимался отходничеством и бывал в городах, встречались даже собрания сочинений[4]. И к тому же надо помнить, что одной из форм распространения книжности в русской деревне были коллективные чтения вслух, заметно увеличивавшие охват сельской аудитории книжной культурой. Соответственно, книжные образы начинали влиять на мироощущение и этих групп.

Впрочем, писавших про Украину и осмысливавших её было великое множество, что как раз и объясняется тем особым местом, которое эта земля занимала в российском государстве, русском сознании, да и судьбах самих писателей. В качестве примера можно привести творчество И. А. Бунина, оставившего свой и очень личностный образ этой земли[5]. Но были среди них и те, чей вклад в формирование русским обществом образа Украины был особенно заметен. И первый среди них — Николай Васильевич Гоголь (1809–1852 гг.).

Почему именно он? Причин тому несколько. Во-первых, Гоголь — великая историческая личность, мыслитель (ещё до конца не оценённый) и писатель, причём один из самых выдающихся в русской литературе. И таковым он стал считаться ещё при жизни. А это означало не только влияние на художественные вкусы читающей публики. В русской культуре вообще и в XIX веке в особенности литература была важнейшей сферой не только искусства, но и общественной мысли и даже формой общественно-политического движения. И Гоголь в русской жизни 18301840-х годов был знаковой фигурой, влияя на умонастроения современников.

Во-вторых, Гоголь много писал о Малороссии, и его видение и понимание этой земли оказывало несомненное влияние как на русскую публику того времени (поначалу, конечно, на образованные слои), так и на последующие, всё более широкие поколения читателей, формируя их восприятие Малороссии-Украины.

Наконец, Гоголь был малороссом. Одним из аспектов многогранной личности Николая Васильевича является то, что он предстаёт как своеобразное зеркало национальных ориентаций, идентичностей, ментальных процессов, культурно-политических пристрастий, имевшихся в то время в России в целом и в Малороссии в частности.

Было бы неверно утверждать, что выработка пространственных стереотипов и образа Малороссии велась лишь одними великороссами и затем в готовом виде транслировалась на места, закрепляясь в сознании и самих малороссиян. Конечно, этот процесс был преимущественным, как и любой взгляд «из центра» на «регион-периферию» (центра и политического, и культурно-национального). Но малороссы были отнюдь не пассивными статистами и тоже участвовали в выработке русским обществом образа Малороссии, и притом весьма активно, поскольку сами являлись носителями русской культуры.

Особенности культурной и политической жизни России, а также биография самого писателя позволяют сказать, что созданный Гоголем и «предложенный» им российскому обществу образ Украины был одновременно и взглядом «изнутри» — с точки зрения уроженца тех мест и малороссиянина, и «извне» — с позиций представителя российского образованного слоя и человека русской культуры. Действительно, ведь в Нежинской Гимназии высших наук, которую окончил Гоголь, при всей имевшей там место этнической и культурной специфике (и учащихся, и окружения, и культурных увлечений той поры), определяющей была русская культурная среда, ориентация на высокие образцы и эталоны русской культуры. Не случайно большинство выпускников гимназии, а среди них было немало одарённых и талантливых людей, включилось в русский литературный процесс (и первый среди них — сам Гоголь), а не стало создавать отдельную малороссийскую литературу[6]. Среди них были те, кто экспериментировал в этом направлении, но при всём том их опыты оставались в рамках двойной культурной идентичности и не вступали в противоречие с русской культурой. А что касается Гоголя, то свои «украинские» произведения он писал не в Малороссии, а в Петербурге, который даже стал неким антиобразом (географическим, красочным, эмоциональным), на противопоставлении которому вырастал гоголевский образ Украины.

Русская литература (так же как и русский язык, культура и сама государственность) была поистине общерусским делом, и вклад в неё писателей и поэтов-малороссов, число которых насчитывалось десятками, был велик. Помимо Гоголя, это Н. И. Гнедич, В. В. Капнист, А. А. Перовский, В. Т. Нарежный, О. М. Сомов, Е. П. Гребёнка, Г. П. Данилевский, В. Г. Короленко, карпатороссы Н. В. Кукольник и Н. И. Билевич (учитель молодого Ф. М. Достоевского, оказавший на него значительное литературное и нравственное влияние)[7]. Это даже Т. Г. Шевченко, которого принято считать не русским, а украинским литератором, хотя сам он вовсе не думал отрекаться от русской литературы, вёл на русском языке дневник и переписку и, по собственным словам, написал около двадцати русских повестей (из них до нас дошло только девять[8]). Причём сочинял по-русски Шевченко и в свой самый плодотворный период, ещё до того, как ввязался в политику и угодил в ссылку[9].

А было и много других, порой не менее талантливых, но подзабытых или же оказавшихся в тени своих коллег- современников. Кроме того, среди людей, имевших малороссийские корни, можно назвать А. К. Толстого, А. П. Чехова, К. Г. Паустовского, М. А. Волошина, А. А. Ахматову. Но именно с Гоголем больше всего ассоциируется общерусский характер русской литературы и культуры, и именно ему суждено было стать самым известным писателем- малороссом.

Пожалуй, наиболее яркий пример того, насколько тесно в русском культурном процессе были переплетены великорусская и малорусская составляющие (в том числе и на личном уровне) — настолько, что отделить одну от другой невозможно, не разрушив этого единства, — являют собой писатели и близкие родственники Алексей Толстой и Алексей Перовский.

Алексей Алексеевич Перовский (1787–1836) был внебрачным сыном графа А. К. Разумовского и приходился внуком последнему малороссийскому гетману, генерал- фельдмаршалу К. Г. Разумовскому. Кстати, его брат Л. А. Перовский возглавлял Департамент уделов Министерства Императорского двора, где с марта 1830 по февраль 1831 годов служил молодой Гоголь. Сам А. Перовский совмещал чиновную деятельность (в том числе был он и попечителем Харьковского учебного округа) с литературной. Современному читателю он больше знаком по своей сказочной повести «Чёрная курица, или Подземные жители», хотя в своё время был известным писателем (печатался под псевдонимом Антоний Погорельский), примыкавшим к пушкинскому кругу. В своих литературных занятиях Перовский опирался на малороссийский материал.

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) приходился ему родным племянником (сыном сестры) и, таким образом, правнуком гетмана. Собственно, сказку о «Чёрной курице» Перовский сочинил как раз для маленького Алёши. Детство Алексей Толстой провёл в Малороссии (в имении дяди) и на всю жизнь очень её полюбил. Но своё литературное творчество он посвятил русской истории (исторический роман «Князь Серебряный», 1863 г.; трилогия «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович» и «Царь Борис» — 1866–1870 гг.), осмысливая драматический рубеж XVI–XVII веков, а в стихотворениях и балладах воспевая древнерусский период и Русь богатырскую. И поэтому безоговорочно признаётся русским писателем. Тем более, что и сам считал себя русским[10].