Владимир Петрухин - Загробный мир. Мифы разных народов Страница 10

Приход сокола и его спутника настолько удивил обитателей преисподней, что они прекратили движение, и Илианба Ванда принялись хватать их и бросать в огонь, что горел по обе стороны пещеры. Посетители того света были напуганы увиденным, но хозяева сказали им, что наказанию подлежат только злые духи, тех же, кто не совершал зла, они отправляют на небо – Буллима. Затем они гостям – живым, впервые добравшимся до того света, – предложили переночевать, ибо наверху сейчас ночь – время духов. Илианба Ванда предложили им также пищу, но человек осторожно отказался от еды и не стал спать, наблюдая, как хозяева продолжают преследовать духов. Некоторых из них Илианба Ванда отправили на землю, чтобы они привели новых духов, расставшихся с мертвыми телами.

Утром гостям вновь предложили пищу, и вновь человек отказался, а сокол принял угощение. Затем гости выбрались на поверхность, и сокол развел костер, чтобы, окурив себя и товарища дымом, избавиться от зла преисподней. Охотник думал, что сокол умрет от съеденной им загробной пищи, но он стал только сильнее после посещения загробного мира.

Знахари и колдуны племени вурадьери рассказывали, что дух умершего по веревке понимается вверх, чтобы проникнуть в небесный мир творца Байаме; некогда этим путем туда пробирались и первопредки. Нужно успеть проникнуть на небо через узкую щель между двумя смыкающимися стенами. По обе стороны щели сидят стражи загробного мира – Луна и Солнце. Если дух не испугается движущихся стен и стражей, он встретится с двумя предками, которые примутся вопрошать умершего, но тот должен молчать. Тогда предки примутся танцевать перед ним, совершая смешные движения и распевая смешные песни, но умерший не должен смеяться. Наконец, к нему приблизятся женщины, которые начнут исполнять соблазнительные танцы, но умерший не должен поддаваться соблазну. Только тогда он достигнет, наконец, пристанища Байаме.

Более примитивные рассказы описывают страну мертвых как мало отличающуюся от мира живых людей. Однако жить там легче, чем на этом свете.

Некий австралиец очень тосковал об умершем отце, и однажды мертвец унес его душу с собой на тот свет. Душа взяла продовольствие на долгую дорогу и погрузилась в лодку. По пути случилась буря, но душа переждала шторм, уснув на дне лодки. Когда лодку вынесло на берег дальней земли, ее встретили мужчины, удившие рыбу. Они спросили вновь прибывшего об имени, и тот назвался, сказав, что разыскивает своего отца. Рыболовы уже были предупреждены о прибытии нового духа, явился и сам старик-отец, давший сыну поесть. Пришедший поначалу боялся умерших и закрывался от них веткой, но когда они принялись петь и плясать, не мог оторваться от их замечательных танцев.

Когда посетивший тот свет пробудился от сна, он не знал, сколько времени пробыл в стране мертвых. С тех пор его душа часто отправлялась в загробный мир и наблюдала там танцы умерших. Жена заметила отсутствие мужа, и тот вынужден был рассказать ей, что уходит посмотреть на танцы мертвых. Он показал эти танцы жене, а потом стал учить им соплеменников.

Австралийцы чрезвычайно ценили танцевальное искусство: весь континент был связан системами обмена ценностями, к которым относились танцы и мифологические рассказы. С «тем светом» в мифах также происходил обмен ценностями – живые учились у мертвых.

Помимо случайных визионеров, посещавших во сне загробный мир, у австралийцев было представление о знахарях, отправлявшихся туда на сверхъестественном звере-помощнике, радуге-змее. Знахарь взбирался на дерево и оттуда оправлялся на небеса, оседлав радугу. Рассказывают, что некогда многие мужчины племени могли посещать загробный мир на гигантской радуге. Перед путешествием группа визионеров долго тянет монотонный мотив, пока не входит в транс. Тогда они видят, как знахарь достает из источника радугу-змею, и все садятся на нее. Но змея требовала себе жертв, поэтому, долетев до чудесной небесной страны, они рассаживаются вокруг радуги, а знахарь каменным ножом убивает одного из них. Чудовищная змея начинает пожирать жертву, и все присутствующие также принимают участие в каннибальской трапезе. Наконец, знахарь очищает обглоданные кости и укладывает их в определенном порядке: голову он помещает у костей таза. Затем все отправляются на змее-радуге в обратный полет, а знахарь остается с костями и распевает заклинания до тех пор, пока жертва не начинает дышать и кости не обрастают мясом. Тогда знахарь достает из собственного пупка другую змею, и они с былой жертвой спускаются на землю, присоединяясь к своим товарищам. На земле никто из живых не помнит о посещении того света, но воскрешенный после потусторонней трапезы обречен на скорую смерть.

Благодарный покойник

Правильное совершение погребальных обрядов гарантировало, что умершие не станут держать зла на живых, наслаждающихся жизнью, а будут помогать им.

Один австралийский охотник по имени Ирин славился своим чутким сном. Если враги подкрадывались к стойбищу, он будил всех криком: «Мил! Мил! Мил! – Смотрите! Смотрите!» Но Ирин умер, и группа погрузилась в скорбь: кто теперь предупредит их об опасности?

Умершего положили в гроб из коры, крашенный красной краской, знахарь-виринун прочертил ногтем на гробу крест (миссионеры уже успели познакомить австралийцев с христианскими символами). Затем начались священные танцы – церемония корробори вокруг гроба. На дно могилы уложили ветви и принесли в нее все вещи умершего. Тем временем его старший родственник стоял у могилы и охранял ее от злых духов. Пока могилу засыпали землей, скорбящие пели причитания, поминая Ирина. Затем мужчины сделали еще одно приношение, которое никогда не делали: порезали себя каменным оружием, и кровь стала стекать в могилу. Наконец, развели костер и люди принялись окуривать себя, чтобы избавиться от злых духов, окруживших могилу. Тут женщины и дети должны были покинуть церемонию и стойбище, ведь оно стало местом смерти, табу для живых. У засыпанной могилы остались лишь мужчины во главе с виринуном. Обратившись на восток, виринун призвал творца Байаме, чтобы тот допустил дух Ирина в небесный загробный мир. Могилу покрыли ветвями, но пространство вокруг оставили свободным: наутро там можно будет обнаружить следы – животное, пришедшее к могиле, считалось тотемом той группы, откуда происходил виновник смерти Ирина.

Вдова Ирина вымазала тело грязью, голову намазала белой глиной и всю ночь провела у очистительного костра. Она должна была соблюдать траур и хранить молчание. Лишь на третий день, омывшись в реке, она испустила крик, и чей-то голос ответил ей: покойный муж давал знак, что она может начать разговаривать. Она должна была окуриваться в густом дыму, пока родственник мужа не возьмет ее в жены. Погребальные песни следовало исполнять в течение нескольких месяцев после смерти Ирина.

Однажды один из врагов рода умер и стал злым духом: он вернулся с того света, чтобы напасть на живых, но те были разбужены криком: «Мил! Мил! Мил!» То кричала маленькая серая сова. Злой дух попытался договориться с птицей, посулив ей часть добычи, если он убьет врага. Сова пообещала молчать, но, как только злой дух проник на стойбище, она закричала опять. Дух возмутился, но сова отвечала, что будет всегда охранять свое племя, как в те времена, когда была человеком: ведь ее соплеменники почтили ее особыми обрядами.

Сказки о благодарном мертвеце, которого похоронил прохожий, характерны для народов Евразии.

Происхождение смерти: роковая ошибка

Луна и происхождение астрологии у бушменов

Африканские бушмены, как и папуасы и австралийцы, долгое время продолжали жить в каменном веке. Убывающая – умирающая – луна была для них постоянным напоминанием о бренности бытия, о болезни и смерти. Бушмены знали, что болезнь луны временная – она «истаивает» до спинного хребта, но затем вновь возрождается.

В древние времена люди тоже возрождались, но мифологическая эпоха бессмертия закончилась из-за наивности… зайца.

В те времена заяц был человеческим ребенком. Он увидел, что его мать умирает, и принялся плакать. Луна стала утешать его, уверяя, что мама вернется, но заяц не слушал утешений и продолжал плакать. Рассерженная луна ударила плаксу по губам, так что у зайцев до сих пор рассечена верхняя губа, и закляла несчастное животное: теперь он должен, петляя, спасаться от собак. При этом один кусочек мяса в ляжке зайца считается человеческим (ведь заяц когда-то был человеком) – его нельзя есть охотникам. Из-за глупого зайца луна наказала и все живое: теперь люди должны умирать навсегда, ибо один из них не поверил светилу.

В другом мифе существом, которое лишило людей бессмертия, оказывается взрослая зайчиха.