Николай Уваров - Вологодчина в русском фольклоре Страница 10

А. Завьялова. Журавли

Заключение

Сон Зарывина, им самим рассказанный

Я сборщиком шёл по столице,На шею икону надевИ жертвы Небесной ЦарицеПрося на известный напев.

Вхожу в одно место. КартофельКрошит там Митюшенко наш,А рядом сидит Мефистофель…«Картофельку, Митя, мне дашь?»

Хохочет: «Ты выучил важно,Сижу я высоко, смотри,Смотри, как поджарится влажно,Так кушают только цари.

Прикончив твой курс гимназиста,Я в Питер приехал служить,Имею уж фартук форсистый,Пять лет могу даром прожить.

Понятно? Две сотни в кармане,А пища-то как хороша!»Я всплакал, и скрылся в туманеРазбитой душонки душа.

Автор неизвестен. Сказочный труд.

Солнышко

Слушай сказку про Лидию из деревни Петровское, что под Вологдой. Жила себе баба и жила, добра нажила, дочь подняла, платьями всякими обзавелась. Чего ещё надобно? Любая другая баба радовалась, а эта – нет. Надо ей какую-нибудь чудинку приобрести, соседей удивить, самой себя барыней показывать. И удумала Лидия дома себе разные да земли близкие прибирать к рукам. Начала с того, что терем рубленный-строганый заимела. Стоит терем посреди деревни, как чудо: на солнышке сверкает, крышей блестит, из трубы дым валит… Радоваться бы хозяйке, ан, нет. Задумала она другой терем-замок построить. И построила эко чудо невиданное! Кирпич красный, крыша белая, окошки резные, разные узоры лепленные… Во всей округе такого нет. Радоваться бы… Нет, не такова Лидия. Задумала она крепость возвести, как у немца или испанца. Мастеров созвала – работа закипела. И появилась крепость с большущими часами. Бой у них по времени – само собой. Небывалой красоты вышла крепость. Радоваться бы… Нет, Лидии неймётся. Она всё новые и новые дома приобретает. Как-то спохватились жители деревни, нет города к той поре, где Лидия ихняя что-то не настроила. И самой не видно. Стали искать и нигде не находят. Столько у неё домов, разве скоро отыщешь? Одни сказывали, что видели её на новом строительстве мудрёного дома. Другие толкуют о том, что Лидия подалась в иные города и там скупает баские дома-терема. Третьи говорят, что она растворилась в домах-жилищах, и кто её вспоминает, тому она приносит счастье и радость в дом. Не знаю, кому и верить, но в моей сказке у неё долгий век. Внук её Мишутка всё ищет и ищет бабу Лиду. Она звала своего внука «Солнышком». И когда Мишутка-малышок подходит к какому-то дому-терему, на котором играет солнышко, он показывает пальцем на блики– отблески и говорит: «Я!» Ты, милый, ты! Ты ведь и продолжение её, тебе теперь и творить чудеса. Какие? Об этом в другой сказке.

Про Назарка

Жил бедный Назарка. Домёнко у него был худой, скотины не было. Потом он решил продать и домик. За десять рублей продал и пошёл в Чёбсару к Калякину в кабак.

Отдал все десять рублей Калякину и сказал: «Ты мне подавай, а когда деньги кончатся, мигни мне». А на десять рублей сколько можно было выпить – по две копейки бутылка. Заказал бутылочку водки, рыбник и всех поит.

Приходят три попа, потом из извозу приехало мужиков двадцать:

– Хозяин, дай им чаю, я заплачу.

Вот попы глядят: шикует Назарка.

Хозяин мигнул: кончается, мол. Назарко подошёл к хозяину, шляпой помахал:

– Хозяин, в шляпе квито! – и к выходу.

Попы переглянулись: шляпа-то какая у Назарки!

– Эй, Назарка, погоди!

– Чего вам?

– Продай шляпу.

– Что вы! Видели, как я рассчитался?

Не отстают попы:

– Продай шляпу!

– Ой, не знаю, сколько за неё и взять. Ну, ладно – по двести рублей с брата!

Шестьсот рублей заплатили. Назарко деньги в кошелёк. Пришёл, домок купил, лошадёнку купил, живёт себе припеваючи.

Попы не пошли в Чёбсару, приезжают в Вологду, пошли в «Золотой якорь», шикарный ресторан.

Всем трём нельзя идти сразу.

Один поп пошёл. Он набрал всего рублей на сто. Помахал шляпой:

– Хозяин, в шляпе квито!

Тут его схватили:

– Чего это ты, дьявол долгогривый, не платил ни копейки!

Схватили его, оттрепали и книзу головой спустили под лестницу.

А те два попа ждут.

– Ну, как?

– Ой, добро, ребята! (Ему обидно, что этим-то не досталось).

Другой пошёл. Набрал вина и закуски рублей на двести.

– Хозяин, в шляпе квито!

– Да что это! И другой нашёлся!

И этому наподдавали. Выкатывается, а первый-то хохочет. Такая шляпа изладилась!

– Ну, что, как, брат?

– Добро нагулялся!

Двое нагулялись, надо и третьему.

Третий ещё больше набрал всего. Подходит к прилавку:

– Хозяин, в шляпе квито!

– Да что, – говорит, – конец-то будет?!

И этого оттрепали, вниз головой под лестницу спустили.

Поддали им, хорошо попало. Все трое собрались:

– Пойдём, убьём Назарку.

Поехали домой, собрались Назарку бить.

Назарка видит: идут попы.

А он клячу купил. На навоз серебра набросал. Сидит, выбирает серебрушки.

– Бог помощь, Назарушка! (Про шляпу и не спрашивают).

– Чего делаешь?

– А вот, купил лошадь, а она серебром оправляется. Вот уже три рубля набрал.

– Продай нам!

– Да как я продам, вот сидя триста рублей наберёшь.

– Продай!

– Да что вы! В жерёбе лошадь.

Ну, сговорились за восемьсот рублей.

Тот, кому первую ночь коня держать, дал ему меру пшеницы, зерна насыпал.

Поп сидит в углу, ждёт. Вот лошадь хвост оттянула – поп полу подставил, повалилось. Потом и шляпу подставил. Побежал в избу – прямо на стол:

– Иди, попадья, ищи.

Как они ни рылись, ничего не нашли, кроме зёрен.

Все три попа спробовали и решили убить Назарку.

А Назарка женился за это время и знал, что его бить придут попы. Надул пузырь, налил крови и привязал его бабе под левую руку. Плётку достал, что на стене висела.

– Я буду заставлять самовар ставть, ты не ходи, в тебя ножиком шаркну, ты свались.

Попы идут:

– Садитесь, садитесь, дорогие гости, ну-ка, давай, ставь самовар.

– Неохота, ну тебя!

– Ой, такая сякая, я тебя!

Ножиком её в пузырь, она – на пол.

Упала, кровь потекла. Попы глаза вытаращили: заколол бабу.

– Ничего, ничего, сейчас шёлковая будет.

Схватил плётку и давай стегать бабу, а она как закричит:

– Сейчас поставлю, сейчас самовар поставлю!

Попы глядят: что такое, баба как шёлковая бегает!

И попам захотелось выучить своих матушек.

– Продай плётку!

– Нет.

– Продай, по пятьсот рублей дадим.

Назарка согласился. Вот один приходит домой в непоказанное время. Кондратьевский ножик, хороший такой, лежит.

Он рычит:

– Напеки-ка блинов.

– Да что ты, уж девять часов!

– А, ещё не слушаешься. Ты у меня не станешь?

Как саданул ножом, а потом плёткой стегать, но так она и не встала.

Тут и заревел:

– Ой, бабу зарезал.

Выучил! Ему обидно стало, он другим и сказал. И все три попа зарезали своих матушек.

А Назарка не мог больше придумать ничего. Взял дубинку и всех трёх попов убил. Одного попа в угол посадил, а другого в подпол.

Кричит соседу:

– Филька, зайди ко мне вечером.

Зазвал Фильку.

– Давай, Филя, я угощу. Попа я убил, стащи его в Вологду, в реку.

Схватил тот, брякнул его туда в прорубь.

Пока он ходил, Назарка вытащил другого, в угол посадил.

Филька является:

– Ну, как, стащил? На, выпей.

Тот выпил много.

– Парень, ты его утащил, а он вот стоит!

– Да как он, дьявол!

Царапнул этого и стащил.

Прибегает бегом, чтобы успеть быстрее. Дверь отворяет, а он сидит в углу.

– Слушай, да ты камень привяжи.

Филька царапнул этого, камень привязал, да жердью под лёд и пихал всю ночь.

Смотрит утром – священник идёт заутреню служить.

– Ах, ты опять здесь?

Он и живого попа цап и потащил.

Тот верещит, насилу народ отнял.

Всё-таки этого спасли.

В. Сергеев. Путник

Русские народные песни

Выйду за ворота, посмотрю далёко,Посмотрю далёко, где луга, болота,Где луга, болота, озёра глубоки.Во этих озёрах живёт рыба щука,Живёт рыба щука, белая белуга,Белая, белая, как моя милая, —По бережку ходит, живу рыбу ловит, —Неводом закинет, живу рыбу вынет —Куда младе сести осетрину чистить?Сяду, поприсяду к зелёному саду,Ещё пересяду на луг, на долину,На луг, на долинку, к милому на тропинку:Куда мил не пойдёт, меня не обойдёт;Куда не поедет, меня не объедет;В саночки посадит, городом прокатит.Город – не деревня, Вологда губерня!

Не надейся, добрый молодец,Ты на подружку, на голубушку,На сестрицу, на лебёдушку.Как ушла наша подруженькаВ монастырь Богу молитися.Ты поезжай-ка, добрый молодец,Ты в матушку-то Вологду,К тому купцу-то богатому.Как у того купца-то богатогоТри дочери милые.Три лебёдушки белые,Дешевые, хорошие:Первая-то дочи – денежка,Вторая-то – полушечка,Третья – копеечка.

Ой, да как из речки, реки да реки СухоныОй, да в пору давнюю да старопрежнююВыплывали струги да струги быстрые.Ой, да белопарусные да снаряжённые.Ой, да будто лебеди да полногрудыеПлыли те стружки да вдоль по озеру,Ой, да вдоль по славному да по Кубенскому.На переднем стружке да на беседочкеОй, да сидел царь-государь да Пётр Олексиевич.Ой, да позади-то ево да Саша Менщиков,Ой, да разудала да буйна голова.Ой, да показалось Петру да Олексиевичу,Ой, да наше озеро да свят Кубенское Мелкой лужицею.И на тех на стружках да на снаряжённых,Ой, да со своими слугами да со дружиною,Ой, да покатил государь да к морю Белому,Ой, да корабли снастить да океянские.

Гуси, вы гуси, лебеди,Да куда вы вечер летали?Уж мы летали, леталиДа на синё море плавати.Уж вы што там увидели?Да уж мы видели, видели:Да бела лебедь купается,Да бела лебедь улыбается.

В. Сергеев. Отражение в воде