Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира Страница 12

По величию и размаху проведенных в Иерусалиме преобразований из всех иудейских царей Ирод сравним только с царем Соломоном. Но со времен Соломона не сохранилось ни одного камешка в подтверждение библейского рассказа о созидательных подвигах легендарного царя. Материальные же свидетельства эпохи Ирода, удостоверяющие реальность описанного Иосифом Флавием Иерусалима, встречаются на каждом шагу. Самое наглядное из них — Стена Плача, которая является ничем иным, как западной частью опорной стены, поддерживавшей искусственно расширенную платформу Храмовой горы.

В основании Стены Плача лежат огромные каменные плиты с характерным желобом по краям, по которому специалисты устанавливают их принадлежность к иродианскому периоду. Когда-то кладка из этих блоков, настолько тесно пригнанных друг к другу, что и две тысячи лет спустя между ними не проходит даже лезвие ножа, доходила до самого верха. Продолжение этой стены, уходящей в северном направлении, было многие века похоронено под слоями городских построек. В XIX в. до этих сооружений добрались первые исследователи подземного Иерусалима Ч. Вильсон и Ч. Уоррен, но только после 1967 г., когда Старый город перешел под контроль Израиля, Иродово сооружение было возрождено из небытия. Теперь прямо под мусульманским кварталом Старого города, вплотную прилегающим к Храмовой горе, создан археологический музей, называемый туннелем Западной стены, или туннелем Хасмонеев. Вдоль стены из массивных каменных глыб до 300 т весом идет узенький проход, в котором едва могут разойтись два человека. Надо напрячь все свое воображение, чтобы в этом влажном и душном подземелье, пропитанном тяжелыми канализационными испарениями, узнать тянувшуюся вдоль Храмовой горы оживленную городскую улицу с рядами лавочек, с акведуками и цистернами для воды. На нее же выходило четыре из построенных Иродом прохода на священную гору.

Расширение южной части платформы потребовало от иродианских строителей самых напряженных инженерных усилий. В соответствии с рельефом местности юго-восточный угол опорной стены должен был подниматься над скальной породой более чем на 40 м. Для того чтобы обеспечить устойчивость такой грандиозной конструкции, древние мастера возвели под ней ряды арочных опорных сводов, сохранившиеся до наших дней. С ходом времени эти подземные сооружения стали называть Соломоновыми конюшнями, хотя к легендарному царю Соломону они не имеют никакого отношения. Историкам известно, что конюшни здесь действительно были, но только уже в XII в. н. э., когда Иерусалимом завладели крестоносцы, державшие в просторных подземных залах своих лошадей.

В археологическом парке, примыкающем к южной стене, есть прекрасно восстановленный широкий каскад ступеней, ведших когда-то из расположенного уровнем ниже города Давида к одним из шести ворот в стене, окружавшей храмовую платформу. Пожалуй, в этом месте, как нигде в Старом городе, ощущается величие сооружения Ирода, дух эпохи. Здесь нет толп туристов и паломников, рыночная суета торговых улиц не отвлекает от погружения во время, а окружающая древние камни завораживающая аура уносит на тысячелетия назад. И вот уже чудится, что по белокаменным ступеням поднимаются бесконечные вереницы иудеев, стремящихся в храм. Среди них и юная Дева Мария со своим первенцем на руках, пришедшая вместе с Иосифом исполнить важное религиозное установление. По иудейским правилам, родившая женщина должна была пройти в храме обряд очищения через 40 дней после родов, если новорожденный был мальчиком (если рождалась девочка, требовалось выждать в два раза больше времени). Очищение совершалось после того как священнослужитель в храме приносил в жертву двух голубей, переданных ему родителями. Кроме того, по закону, независимо от пола младенца, первенец семьи принадлежал богу Яхве, и родителям предписывалось внести за него своеобразный выкуп: либо принести в жертву годовалого ягненка, либо уплатить в храмовую казну 5 шекелей. Скромному плотнику Иосифу нужно было трудиться 20 дней, чтобы заработать такую сумму[44]

В то время когда Мария и Иосиф впервые принесли младенца Иисуса на Храмовую гору, на месте скромного святилища, возведенного шестью веками раньше вернувшимися из вавилонского плена иудеями, уже возвышалось роскошное строение, облицованное белым мрамором и отделанное золотыми украшениями. На его строительство, начатое примерно около 20 г. до н. э., понадобилось, по утверждению Иосифа Флавия, год и пять месяцев, в то время как работы на Храмовой горе в целом продолжались еще несколько десятилетий после смерти Ирода в 4 г. до н. э. и были завершены только накануне иудейской войны в 64 г. н. э. Однако уже при жизни Ирода его созидательное рвение принесло Иерусалиму славу одного из самых великолепных городов на Ближнем Востоке. Даже еврейские мудрецы, которых вряд ли можно отнести к почитателям неистового идумейца, говорили о построенном им храме: «Кто не видел дома Ирода, тот вообще не видел красивого здания».

В произведениях Иосифа Флавия, в текстах Евангелий и Талмуда о храме, построенном Иродом, сохранились хоть и фрагментарные, но заслуживающие доверия сведения. На основании этих описаний, а также археологических данных, полученных израильскими учеными в последние десятилетия, в Иерусалиме на территории одной из гостиниц была создана подробная модель пятидесятикратно уменьшенных храма и города середины первого столетия нашей эры. Ее можно назвать одной из научных гипотез, так как положение многих построек и самой городской стены в то время не выяснено до конца. Но сам храм и Храмовая гора вызывают меньше всего разногласий в среде ученых, поэтому эту часть модели можно использовать как наглядное пособие при описании иудейской святыни.

Во времена Ирода в Римской империи были приняты определенные архитектурные каноны при строительстве храмов в честь цезарей или цезариумов. Это были большие комплексы, в центре которых располагался храм, окруженный колоннадой. Именно эту архитектурную планировку Ирод как большой поклонник греко-римской культуры воспроизвел на Храмовой горе. Крытая колоннада располагалась вдоль четырех сторон Храмовой горы, а все пространство, прилегающее к ней за пределами непосредственно святилища, называлось двором язычников, так как сюда допускались не только евреи, но и иностранцы. Под сенью колоннады, защищавшей от изнурительного ближневосточного солнца, протекала своя, особая жизнь: здесь находили пристанище многочисленные паломники со всех концов страны, здесь велись религиозные диспуты между учеными-книжниками. Вероятно, родители 12-летнего Иисуса, самовольно оставшегося в Иерусалиме после праздничных торжеств, обнаружили его именно в колоннаде, «сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их»[45]

Южная часть, носившая название Царской колоннады, служила своеобразным торговым центром. Здесь располагались торговцы голубями и другими товарами, необходимыми для выполнения храмовых обрядов. У менял можно было обменять римские динарии, аттические драхмы, монеты из Малой Азии и Египта на «священные» шекели, которые единственные принимались в храмовую казну. Евангельский эпизод с изгнанием Иисусом менял и торговцев из храма скорее всего связан именно с Царской колоннадой.

Территория самого храма, располагающегося в центральной части холма и обращенного входом на восток, была огорожена дополнительной стеной. По ее периметру выбитые в камне надписи на латинском и греческом языках, фрагменты которых дошли до наших дней, предупреждали иноверцев, что вход в пределы храма карается смертью. Внутреннее устройство второго храма ничем не отличалось от святилища, построенного царем Соломоном; он только был значительно выше и просторнее своего древнего предшественника. Богатые золотые украшения являлись пожертвованиями от евреев Иудеи и диаспоры. Золотые и серебряные пластины, которыми были отделаны огромные двери храма, белый мрамор коринфских колонн, поддерживавших здание, придавали всему сооружение, блиставшему в лучах иерусалимского солнца, ослепительно великолепный вид. Издали казалось, по словам Иосифа Флавия, что вершина горы покрыта снегом. Тем не менее, некоторые раввины считали, что Божественный Дух так никогда и не признал его своей обителью.

Ядром города по-прежнему оставались Верхний и Нижний город. В древнейшей части Иерусалима, под южной стеной Храмовой горы, согласно описанию Иосифа Флавия, находился административный центр, несколько дворцов, принадлежавших знатным семьям, и ипподром. Однако никаких археологических подтверждений этому так и не было обнаружено. Зато с полной определенностью можно сказать, что в Верхнем городе, на холме, отделенном от Храмовой горы долиной Тиропейон, находился, как и сегодня, самый богатый городской квартал. Во время войн 1948 г. и 1967 г. расположенный в этой части еврейский квартал был почти полностью разрушен и только благодаря этому, как это ни кощунственно звучит, археологи получили редкую в Старом городе возможность тщательно изучить скопившиеся здесь исторические напластования.