Лев Бердников - Евреи в царской России. Сыны или пасынки? Страница 12

А Иосиф Познанский, по-видимому, отец Василия, еврейский выходец из Смоленска, тоже замечательный иконописец, был учеником немца Иоганна Детерса. Интересно, что Иосиф принял православие только 1691 году, то есть на склоне лет. Стало быть, долгое время святые лики для божьих храмов было дозволено писать некрещёному еврею (?!).

Примечательна личность и судьба придворного царского доктора Даниила, или Стефана фон Гадена (1682), которого величали на русский манер Даниил Жидовин или Степан Фунгаданов. «По происхождению еврей, по вере московит, который пользуется необыкновенным расположением царя и один свободно посещает внутренние покои дворца (так как вместе с тем был и старшим спальником)», – говорили о нём современники. А некоторые из них прямо утверждали, что доктор внушал царю терпимость к народу Израиля.

Сын «дохтура Итальянские земли жидовские веры», он родился и жил в Бреславле, науке врачевания обучался в Польше. Отличался честолюбием и со свойственной ему изворотливостью устранял любые препятствия на пути к своей карьере: в Бреславле, где большинство населения исповедовало лютеранство, становится лютеранином; оказавшись же в католической Польше, – принимает католицизм. Определяется врачом к польскому гетману Николаю Потоцкому, но армия поляков терпит поражение, и Даниил попадает в татарский плен в Крыму. Там его продают в рабство османам в Константинополь, откуда он бежит с помощью одного еврейского купца и оказывается в Каменец-Подольском, где лечит поляков, сражавшихся с казаками под водительством сына гетмана Богдана Хмельницкого, Тимофея. Жительствует в живописном Черткове, близ Тернополя, где также практикует медицину. Там-то и настигли его в 1656 году русские, взявшие Чертков штурмом. Даниил попадает в Киев, в полк воеводы Василия Бутурлина, и столь же ревностно, как он лечил поляков, врачует украинцев и великороссов. «И лечил государевых ратных людей, – вспоминал он впоследствии, – а излечил государевых ратных людей сто двадцать пять человек».

Бутурлин был самым тесным образом связан с боярином Артемоном Матвеевым (1625-1682), бывшим тогда начальником Малороссийского и одновременно Аптекарского приказа. О нём надо сказать особо. Сын дьяка Посольского приказа, Матвеев двенадцатилетним отроком был зачислен «жильцом» в военную службу; в 1642 году пожалован в стряпчие и приставлен к Алексею Михайловичу; в 1654 году получил назначение стольником и полковником; в 1671 году он стал ведать и Посольским приказом. Артемон слыл истым западником и национальными фобиями не страдал: среди его дворовых находились Иван-еврей с женой. Он женился на шотландке Гамильтон из Немецкой слободы, которую на русский манер стали звать Авдотья Григорьевна. При ней состояла и воспитывалась Наталья Кирилловна Нарышкина, будущая жена царя Алексея, что ещё более сблизило Матвеева с царём.

Именно Матвеев способствовал тому, чтобы Гадена перевели на службу в Москву. Даниил был принят цирюльником (фельдшером) в Аптекарский приказ – образованное в 1620 году учреждение, ведавшее управлением всей врачебной деятельностью державы. Благодаря уму и таланту Даниил добился того, что стал едва ли не самым авторитетным эскулапом при Дворе. Но на это ушли долгие годы. Звание доктора, самое высокое в медицинской иерархии страны, он получил только в 1672 году, когда крестился по православному обряду. Один только перечень подарков, полученных им от Алексея Михайловича по сему случаю, занял бы несколько страниц печатного текста. В числе прочего – золото, серебро, дорогие меха, шелка, бархат и т. д. Вместе с Даниилом принял православие и его сын Михаил и сразу же был пожалован царёвым стольником. Впрочем, историк Илья Берхин полагает, что принятие Гаденом греческой веры было только казовым, «внешним, каковые примеры нередки в средневековой еврейской истории». Знаменательный факт – его мать осталась правоверной иудейкой и жительствовала в Смоленске, и царь не только позволял Даниилу ездить к ней на побывку, но однажды послал ей в подарок богатые меха.

А.С. Матвеев

Отметим, что добившись высокого положения, еврейский доктор использовал его во благо своим соплеменникам. Английский врач Самуэль Коллинс свидетельствовал: «Жиды с недавнего времени очень размножились в городе и при Дворе: им покровительствует лекарь-жид (почитаемый за лютеранского перекреста)». Это очень точное слово – «покровительствует»! Действительно, этот «перекрест» принимал под свой кров не только родственников, но и евреев, едва ему знакомых. Они часто гостили в его доме, и доктор добивался, чтобы при отъезде им давались казенные подводы и подарки – пушниной и деньгами. При нём был врач-ассистент Ян Гутменш (фамилия которого в переводе с идиш означает – «хороший человек»), также, по-видимому, еврейского происхождения. По словам историка Юлия Гессена, вокруг Гадена в Москве образовалась целая колония иноземных евреев. Способствовал он и тому, чтобы, несмотря на все строгости тогдашних законов, иудейские купцы приезжали в Москву с сукнами, жемчугом и другими товарами и получали комиссию от Двора. Так, согласно Новоторговому уставу (1667), в Москву пропускались только те иноземные купцы, у которых были государевы жалованные грамоты с красной печатью. И это благодаря Гадену иудеи могли добыть себе такие грамоты. Известно, что в 1672 году шкловские евреи Самуил Яковлев с товарищами отпущены были за рубеж для покупки венгерского вина.

Конец Даниила Гадена, как и его патрона Артемона Матвеева, был трагическим. Оба они в 1682 году были подвергнуты мученической казни, ибо «царевны Софьи Алексеевны стороне противны и подозрительны были». Причём еврейского доктора объявили первостатейным злодеем, якобы уморившим царя Федора Алексеевича ядовитым кушаньем. Обвинение странное, если принять во внимание, что все лекарства и блюда, прежде чем попасть к царю, непременно дегустировались челядью и врачами. Современник свидетельствует: «Разыскивали и лекаря жида Даниила, но не нашли его, потому что он, переодевшись в страннические одежды, пробрался на Кукуй [Немецкую слободу – Л.Б]». Но был узнан, схвачен и приведен на пытку в Константиновский застенок. Поэт Сильвестр Медведев так описывает зверства заплечных дел мастеров: «Доктора Даниила фон Гадена, родом Жидовина, выдали им предати ругательной смерти. Ох, беды, увы, жалости!.. Крепко пыташа, биша и огнём жгоша и потом такожде выведше на Красную площадь, иссекоша на мелкие части». С Гаденом вместе были умерщвлены его сын Михаил, доктор Ян Гутменш, которых «с красного крыльца сверху бросили на землю и, на земле такожде наругательно убив, иссекли, и нагих на ту же площадь выволокли», а заодно и слуги – пятьдесят человек простого люда. О том, как оплакивали Гадена его соплеменники, говорится в респонсах люблинского раввина Мордуха Зискинда Ротенберга, где приведено свидетельство о его погребении: «Я приехал в Москву через три или четыре дня после погрома… Даниил был изрублен на куски: отрублены были одна нога и одна рука, тело проколото копьем, а голова разрезана топором. Я и другие анусим [насильственно крещёные евреи – Л.Б.] похоронили Даниила и его сына… в поле…».

Но то будет спустя годы, а пока веселы и бодры православный государь Алексей Михайлович и его придворный эскулап Даниил Гаден. Царь спешит отметить рождение у своей молодой жены Натальи Кирилловны сына Петра, будущего великого преобразователя России, доселе небывалой у нас потехой. Получив добро на такую новину от своего духовника, он поддался, наконец, на уговоры своего ближнего боярина Артемона Матвеева:

Комидия в иных землях ведётся,На свете нам немало образцов,И стало быть, то недурное дело,Когда она угодна государямТаких земель, которым свет ученьяОткрыт давно. И в нашем государствеКомидию заводит царь великийНа пользу нам: народ её полюбитИ доброго царя добром помянет.

Было решено представить на публике «комидию» по мотивам «Книги Есфирь». Надо сказать, что сюжет этой ветхозаветной книги с его сценичностью, конфликтностью, а также придворным характером действа как нельзя лучше подходил для яркого театрального представления. Ранее, в «политичной» Европе, по мотивам «Книги Есфирь» ставились и пользовались неизменным успехом пьесы Ганса Сакса (1536,1559), Вальтена Войта (1537), Андреаса Пфейлшмидта (1555), Жозефа Мурера (1567), Маркуса Пфеффера (1626), а впоследствии и Жана Расина (1689). Вот и пастору Немецкой слободы Иоганну Готфриду Грегори поручили написать пьесу о Есфири и набрать группу актёров для обучения.

Наконец, в ноябре 1672 года в селе Преображенском была сооружена «комедийная храмина». Там и состоялось представление «Артаксерксово действо», в коем были заняты 64 человека – дети разных служилых и торговых иноземцев, а также дворовые Матвеева. Вот что сообщает современник: «В комидии с государем была царица, царевичи и царевна – всё семейство, а также бояре, окольничие, думные бояре, думные дьяки, ближние люди, стольники и всяких чинов люди. Тешили государя и публику немцы да люди боярина Матвеева – и в органы играли и на фиолях и в страменты и танцевали». Государево место, выступавшее вперед, было обито красным сукном, а для царицы и царевен устроили особые места вроде лож с частой решёткой, сквозь которую они смотрели на сцену, оставаясь невидимыми (Домострой того требовал!) для остальных зрителей, сидевших на деревянных скамьях.