Карлен Даллакян - Новая цивилизационная парадигма Страница 13

Нас интересует цивилизация как определенный этап в развитии культуры, характер этой цивилизации как способ адаптации к миру. Каким образом выживал человек? На что он поставил в своей эволюции на биологическое, социальное или духовное? Разные авторы отвечают на этот вопрос по-разному. Мы думаем, что и на то, и на другое, и на третье. Но в разной мере. В зависимости от характера цивилизации. Западная цивилизация, после некоторых колебаний «сделала ставку» на силу, на внешнее завоевание. Ницше озвучил библию Нового времени, завет сверхчеловека Заратустры людям, который благополучно ведет нас в Ад нигилизма массового потребления и эксплуатации. Сегодня ее называют тектурой, нектурой (от слов техника, некро – смерть ит. д.).

У человека всего два пути или – во вне, или – во внутрь, к ницшеанскому человеко-Богу или к Бого-человеку, о котором говорила восточная философия и к которому призывала русская религиозная философия в лице Владимира Соловьева.

Лакмусовой бумажкой, определяющей характер цивилизации, выступило отношение человека к удовольствию, как критерий направления цивилизации, программировавшего мозг на то или иное состояние: быть слугой или господином удовольствий, а по большому счету и своей судьбы. Рабская зависимость человека от окружающей природы в первобытном обществе сменилась рабством от людей в эпоху рабовладения, затем превратилось в рабство от гипертрофированной религии, затем – в рабство от науки и техники в Новое время и, наконец, в эпоху капитализма вылилось в рабство от денег. Удовольствие потакало этому, ибо оно и было причиной этого рабства, а точнее зависимость человеческого мозга от этого удовольствия.

Должна когда-нибудь все-таки наступить эпоха власти человека над своими удовольствиями эпоха, которую мы называем эпохой Нового гуманизма. Эпохой свободного творческого человека. И в связи с этим весьма кстати слова Н. Бердяева о смысле творчества, как средства духовного освобождения личности. Воистину гениальное пророчество Гете победа Фауста над Мефистофелем. В этом и есть смысл нового гуманизма – подчинить индивидуальное удовольствие счастью людей, предполагающее понимание человека как существа вечного, не ограниченного рамками лишь своего биологического времени.

Резюмируя, подчеркнем, что цивилизационная парадигма представляет собой определенное мировоззрение, миропонимание и мироописание, детерминирующее собой способ жизнедеятельности, отношения к миру и возникающим в нем проблемам, способ адаптации и адаптирования окружающей среды, способ понимания и решения жизненных проблем. В цивилизационной парадигме, например, Н. Пиминов вычленяет совокупность особых способов и методов решения жизненных парадоксов, выработанных обществом за длительный промежуток времени, которые передаются из поколения в поколение посредством традиций и подражания. Не обязательно парадоксов, ведь не всякая проблема, тем более жизненный вопрос, являются парадоксом, но в целом с таким пониманием можно согласиться.

Как уже подчеркивалось в цивилизационной парадигме важно учитывать не только сознательно-рациональные, но и бессознательно-иррациональные компоненты. Например, кроме ценностей и сверх-ценностей культурной эпохи важно выявить и исследовать доминантные в конкретно-историческое время установки и аттитюды (социальные установки), определившие направление цивилизационного развития.

Интересен акцент О. Шпенглера на различии цивилизаций в зависимости от отношения к таким базовым понятиям культуры, как «становление» и «ставшее», «собственное» и «чужое», «душа» и «тело», «возможность» и «действительность», «Я» и «не-Я», «жизнь» и «смерть». Понятие «жизнь» он связывает с процессом становления, в то время как все ставшее ассоциируется им со смертью. Все чувственное он называет чужим, пришедшим извне, а «Я» своим, собственным. Особое значение у него играет понятие «направление» становления, изменения, которое он ассоциирует с понятие «время». «Если, – пишет он, – давая притом перевес бессознательному над сознательным, обозначить душу как возможность, и, наоборот, мир как действительность, выражения, относительно которых внутреннее чувство не оставляет никакого сомнения, – то жизнь явится тем образом, в котором совершается осуществление возможного. На основании признака направления возможное называется будущим, осуществленное – прошедшим. Само же осуществление, средоточие и смысл жизни мы называем настоящим. «Душа – это то, что подлежит осуществлению, «мир» – осуществленное, «жизнь» – осуществление».18 Он разделяет картины мира в зависимости от того, что определяет конкретную культуру – становление или ставшее, направление или протяженность, время или пространство. «Речь идет не об альтернативе, но о шкале бесконечно многих и очень разнообразных возможностей обладать внешним миром в качестве отражения и свидетельства собственного существования, о шкале, крайними ступенями которой являются чисто органическое и чисто механическое мировоззрения (в собственном значении слова: воззрение на мир).19

Исходя из этого, О. Шпенглер разделяет культуру на возможную (то есть культуру, как идею существования) и действительную культуру (как тело этой идеи). Он считает, что культура представляет собой воплощение души, основной идеи человеческого существования, но его слова можно понять и иначе. «Душа, – пишет он, – стремится осуществить себя в образе окружающего мира…»20. То есть, окружающий мир, включая природный, является отражением души населяющего ее народа. На самом деле, на наш взгляд, как раз наоборот, душа является отражением окружающего природного и социокультурного мира. В данном случае также действует указанный нами ранее энвайронментальный закон концентрации. Если культура и душа народа взаимно детерминируют свои содержания, то характер природного окружения имеет уже другие закономерности. Окультуренная природа, конечно же, несет отпечаток создающего ее народа. Важным, на наш взгляд, является дифференциация культур на морские и речные, долинные. У речных, долинных народов цивилизации ориентированны на длительность, изменения, время, а у морских – на пространство, протяженность. Это детерминировано характером речных и морских потоков. Река течет в одном направлении и все цивилизации выстраиваются по течению реки, а в море волны постоянно прибиваются к берегу, снимая идею однонаправленности потока. Эти различия не могли не отразиться на характере возникших в этих пространствах цивилизаций. Интересно, что сегодня многие геополитические теории учитывают именно этот параметр – цивилизация моря или суши.

О. Шпенглер, как уже отмечалось, считал, что различие культур объясняется различием характера математик, существовавших в разных странах в разные эпохи. Античная математика знала лишь конечные, малые числа, поэтому античный человек не видел перспективы, горизонта, пространства, распростершегося за пределами его полиса. Западно-европейская математика – математика бесконечности, беспредельного, стала основой многомерной аполоновской культуры. «Таким образом, – пишет он, – античность с внутренней необходимостью постепенно стала культурой малого. Аполлоновская душа стремилась подчинить себе смысл ставшего при помощи принципа обозримого предела; ее „табу“ сочеталось с непосредственной наличностью и близостью чуждого. Что далеко, что невидимо, того и нет. Греки и римляне приносили жертвы богам той местности, где они находились; все остальные ускользали от их кругозора»21.

Шпенглер отмечает, что подобно тому, как у древних греков нет слова для обозначения пространства, у них отсутствовало чувство ландшафта, горизонта, дали, а также отечества, распространяющегося на большое пространство и охватывающее большую нацию.

Еще раз подчеркнем, что отмеченные закономерности имеют место, однако лишь как следствия определенного образа жизни греков и характера их цивилизации. Внутреннее и внешнее взаимотерминируют друг друга. Но развитие идет извне вовнутрь, от системы к элементу, а не наоборот. В этом суть выведенного нами закона концентрации, или основного закона энвайронментализма, согласно которому элемент является результатом «конденсации» окружающей среды системы. Система создает элемент посредством концентрации и интериоризации внешнего во внутреннее.

2.2.Парадигмы исторических цивилизаций

Исследование различных цивилизационных парадигм предполагает дифференциацию критериев их идентификации. В самом общем плане можно выделить культурно-цивилизационные и формационные критерии. Хотя следует подчеркнуть, что и формационное деление на практике представляет собой культурно-формационную дифференциацию, так как рассматривает именно западно-европейскую форму и содержание развития общества.