Берестяная почта столетий - Янин Валентин Лаврентьевич Страница 14

Грамота № 200 почти целиком заполнена рисунком маленького художника, уже знакомого нам своей «творческой манерой». Маленький художник мечтал о доблести и о подвигах. Он изобразил некое подобие лошади и всадника на ней, который копьем поражает брошенного под копыта лошади врага. Около фигуры всадника помещена пояснительная надпись: «Онфи-ме». Мальчик Онфим нарисовал свой «героизированный автопортрет». Таким он будет, когда вырастет: мужественным победителем врагов Новгорода, смелым всадником, лучше всех владеющим победоносным копьем. Что же, Онфим родился в героический век новгородской истории, в век Ледового побоища и Раковорской битвы, в эпоху великих побед Александра Невского. И на его долю наверняка с лихвой досталось схваток и подвигов, свиста стрел и стука мечей. Но, помечтав о будущем, он вспомнил настоящее и на свободном клочке бересты рядом с «автопортретом» написал: «абвгдежззшк».

В грамоте № 201, найденной в тот же день, 13 июля, мы познакомились и с соседом Онфима по школьной скамье. Здесь снова была выписана азбука и склады от ба до ща, но почерк был другим, не онфимовским. Может быть, это упражнения Данилы, к которому Онфим обращался со словами привета?

Грамота № 202. На ней изображены два человека. Их поднятые руки напоминают грабли. Число пальцев-зубцов на них – от трех до восьми. Онфим еще не умеет считать. Рядом надпись: «На Домире взяти доложзиве» – «На Домире взять, доложив». Еще не умея считать, Онфим делает выписки из документа о взятии долгов. Прописями для него послужила деловая записка, самый распространенный в средневековом Новгороде вид берестяной грамоты. В то же время в этой грамоте хорошо чувствуется, как Онфим набил руку в переписывании азбуки. В слово «доложив» он вставил лишнюю букву з, получилось «доложзив». Он так привык в своей азбуке писать з после н, что рука сама сделала заученное движение. В грамоте № 203- законченная фраза, хорошо известная по надписям на стенах новгородских церквей: «Господи, помози рабу своему Онфиму». Это, вероятно, одна из первых фраз, с каких начиналось овладение письмом. Встречая ее на стенах церквей» рядом с процарапанными буквами азбук, мы должны всякий раз предполагать не столько благочестие! писавшего – какое уж тут благочестие, если он царапает церковную стену во время богослужения, – a скорее всего его склонность к постоянному воспроизведению знаний, усвоенных в первых школьных! упражнениях, склонность, встающую перед нами из большинства грамот Онфима, которые написаны им не для учителя, а для себя. Иначе вряд ли он стал бы и писать, и рисовать на одном листе бересты.

Рядом с надписью грамоты № 203 снова изображены две схематические человеческие фигуры. И снова у них на руках противоестественное количество пальцев – три или четыре.

Грамота № 204 - одно из упражнений в письме по складам. Выписывая склады от бе до ще, Онфим предпочитает заниматься привычным упражнением. Он не справился с попыткой написать какой-то связный текст, начинающийся словами «Яко же».

Грамота № 205 – полная азбука от а до я. Здесь же начало имени Онфим и изображение ладьи – одной из тех, какие Онфим каждый день видел на Волхове.

Грамота № 206 - сначала бессмысленный набор букв, - возможно, попытка изобразить дату, но попытка неудавшаяся, в чем вряд ли следует винить Онфима, еще не научившегося даже считать пальцы на руке. Потом упражнение в письме по складам – от ба до ра. И наконец, внизу – семь взявшихся за руки человечков «в манере Онфима» с разнообразным количеством пальцев на руках.

Грамота № 207 – одна из интереснейших. Ее текст написан уже хорошо знакомым нам почерком Онфима: «Яко с нами бог, услышите да послу, яко же моличе твое, на раба твоего бог».

На первый взгляд, здесь только бессмысленный набор слов, подражающий церковным песнопениям. По первому впечатлению, Онфим заучил на слух какие-то молитвы, не понимая их содержания и смысла звучащих в них слов. И эту тарабарщину перенес на бересту. Однако возможно и другое толкование безграмотной надписи. Известно, что в старину обучение носило в основном церковный характер. Чтению учились по псалтырю и часослову. Может быть, перед нами один из диктантов, еще один шаг Онфима в овладении грамотой после уже усвоенных им упражнений в письме по складам.

Грамота № 208 - крохотный обрывок бересты немногими буквами. Почерк снова выдает Онфима.

В грамоте № 210, также изорванной, изображены люди и около них остатки надписей, не поддающихся истолкованию. И наконец, еще пять берестяных листов нельзя причислять к грамотам. На них нет ни одной буквы, поэтому они не включены в общую нумерацию исписанной бересты. Это рисунки Онфима. На одном неимоверно длинная лошадь, на нем сидят сразу два всадника. Наверное, отец не раз сажал Онфима позади себя на коня. В отдалении еще один всадник, поменьше. Другой рисунок- батальная сцена. Скачут три всадника с колчанами на боках. Летят стрелы. Под копытами коней лежат поверженные враги. На третьем рисунке снова всадник. На четвертом - два человека, один из них со страшной физиономией, с вытаращенными глазами, широкими плечами и крохотными ручками, похожий на какое-то кошмарное видение. На пятом рисунке два воина в шлемах, изображенных в полном соответствии с археологически известными шлемами XIII в.

Итак, мы познакомились с мальчиком Онфимом. Сколько ему лет? Точно установить этого нельзя, но, вероятно, около шести-семи. Он еще не умеет считать, и его не учили цифрам. Сам рисунок, пожалуй, указывает на тот же возраст. Эти наблюдения соответствуют и некоторым письменным свидетельствам, сохранившимся в известных ранее источниках. В житиях святых, составленных в средние века, рассказ об обучении грамоте «на седьмом году» превратился даже в своего рода шаблон. Тот лее возраст называют и рассказы об обучении русских царевичей. Алексей Михайлович получил в подарок от своего деда патриарха Филарета азбуку, когда ему было четыре года. В пять лет он уже бойко читал часослов. Когда его сыну Федору Алексеевичу было шесть лет, его учитель получил награду за успехи в обучении царевича. А Петр I читал даже в четыре года. Это сведения XVII в. От более раннего времени сохранилось достоверное свидетельство об обучении в Новгороде в 1341 г. грамоте тверского княжича Михаила Александровича, которому тогда было около восьми лет. Теперь же мы получили свидетельства еще более ранние.

Азбука Онфима

Находки берестяных азбук продолжались и в следующие годы в других районах Новгорода. Обрывок азбуки конца XIII в. обнаружен в 1967 г. в раскопе на Буяной улице Торговой стороны. В 1970 г. тоже на Торговой стороне обрывок азбуки первой половины XIII в. оказался в числе берестяных грамот раскопа на древней Михайловой улице. А в 1969 г., когда раскоп был заложен на Софийской стороне, неподалеку от Неревского, в нем удалось найти самую старую на сегодняшний день целую берестяную азбуку начала XII в.

Однако вернемся к Неревскому раскопу. На следующий год, после того как мы познакомились с Онфимом, в 1957 г. были найдены и первые ученические упражнения в цифровом письме. Нужно сказать, что цифры в Древней Руси не отличались от обыкновенных букв. Цифру 1 изображали буквой а, цифру 2 – буквой в, цифру 3 – буквой г и т. д. Чтобы отличить цифры от букв, их снабжали особыми значками – черточками над основным знаком, однако так делали, не всегда. Некоторые буквы в качестве цифр не использовались, например б, не, ш, щ, ъ, ы, ь. И порядок цифр несколько отличался от порядка букв в азбуке. Поэтому, когда мы видим, например, такую запись: «авгдез», мы из-за того, что пропущены буквы б и ж, знаем, что это цифры, а не начало азбуки. Именно с такой записью экспедиция встретилась в грамоте № 287, а затем в грамоте № 376. Кстати, последняя запись сделана также на донышке отслужившего свой срок берестяного лукошка: маленьких новгородцев не особенно баловали, для их школьных упражнений годилась любая береста. В обеих грамотах было лишь по нескольку цифр. А в грамоте № 342, найденной в 1958 г. в слоях XIV в., воспроизведена вся система существовавших тогда цифр. Сначала идут единицы, затем десятки, сотни, тысячи и наконец десятки тысяч, вплоть до обведенной кружком буквы д. Так изображалось число 40 000. Конец грамоты оборван.