И. Малочевская - Режиссерская школа Товстоногова Страница 15

Следует помнить, что далеко не все пьесы начинаются с открытого столкновения и явного действенного факта. Неспешность разворачивания действия, подспудность конфликта, отсутствие яркого события в начале характерны для многих пьес. Порою конфликт не обнажен, он бывает скрыт, но это не лишает события конфликтности содержания. Необходимо только разгадать, почему автору нужно иметь такое исходное событие. Может быть, в кажущемся стоячем болоте скуки, однообразия жизни, отраженной в исходном событии, уже таятся, закипают страсти, и режиссер должен только их разглядеть? Самое обыденное, кажущееся статичным событие, насыщено острейшей борьбой, хотя внешне эта борьба может быть едва выражена. Возьмем, к примеру, «Горячее сердце» А. Н. Островского. Для Курослепова, пробудившегося ото сна в десятом часу вечера (!) — (не мудрено, что ему спросонья конец света привиделся), — встать с крыльца, да пойти посмотреть, заперты ли на ночь ворота в доме, — пытка каторжная! А ведь не доверяет он дворнику Силану — по его недосмотру две тысячи рублей из-под самого носа хозяина (под подушкой были!) украли. Тут разворачивается борьба острейшая; но так и не удается Курослепову преодолеть свою сонную одурь — он долго зевает, потом грозит дворнику, да в дом уходит. Конечно, такое событие внешне выглядит совершенно статичным, но острота конфликта от этого не утрачивается.

Не всякое событие пьесы является частью сквозного действия пьесы. Сквозное действие начинается только в основном событии и заканчивается в финальном. При этом события пьесы — от исходного до основного и от финального до главного — не теряют своей конфликтной природы.

В главном событии пьесы просветляется ее сверхзадача, решается судьба исходного предлагаемого обстоятельства и обязательно — это самое последнее событие пьесы.

Товстоногов сравнивал предложенные им параметры метода действенного анализа с параллелями и меридианами, пересечение которых дает возможность найти искомую географическую точку на карте. Знание только одних параметров и невнимание к другим не приведут к успеху — нужно, чтобы они «пересекались».

Проследим, как связаны различные понятия метода.

Сквозное действие — путь воплощения сверхзадачи, та реальная, конкретная борьба, в результате которой утверждается сверхзадача. Оно начинается в основном событии одновременно с появлением ведущего предлагаемого обстоятельства пьесы — это обстоятельство и будет определять всю борьбу по сквозному действию. Высшего пика эта борьба достигнет в центральном событии. Закончится она — в финальном, здесь будет исчерпано и ведущее предлагаемое обстоятельство пьесы. Исходное предлагаемое обстоятельство, неизменное на протяжении всей пьесы, связано с исходным событием — в исходном событии отражено исходное предлагаемое обстоятельство; в главном событии решается судьба исходного предлагаемого обстоятельства (мы узнаем, что с ним стало, изменилось ли оно, или осталось прежним, «победило» или «потерпело поражение»). В главном событии также просветляется сверхзадача пьесы.

Как видим, здесь нет ни одного понятия метода, оторванного от целого, не имеющего множества прочных связей с другими параметрами. Именно это и представляется мне наиболее сильной стороной разработанной Товстоноговым методики.

Верно разгаданный режиссером хотя бы один из параметров поможет совершить открытие новых тайн пьесы — ведь все параметры связаны между собою. И наоборот, — одна ошибка способна разрушить всю систему размышлений, точнее сказать, — наглядно обнаружить, что системы-то анализа нет! Есть отдельные, не связанные между собою догадки о пьесе, а не целостный ее анализ.

Начать «штурм пьесы» можно с определения проблемы, что позволит вплотную подойти к смыслу произведения, к сверхзадаче, ведь проблема связана с нравственным содержанием пьесы. Подлинная идея в произведении всегда спрятана, на поверхности же лежит моральное правило, догма. Современному взгляду на смысл, идею произведения часто мешает вульгарный социологизм, обедняющий мышление студентов.

Идея, повернутая, обращенная в сегодняшний день, содержащая современную боль, проблему, волнующую зал, — это и есть сверхзадача пьесы. Постижению сверхзадачи пьесы помогает верное представление о сверх-сверхзадаче автора. Режиссер должен погрузиться в творчество драматурга, чтобы приблизиться к пониманию его сверх-сверхзадачи, которая является своеобразным компасом в процессе анализа пьесы.

Зарождению режиссерского замысла способствует создание «романа жизни». Товстоногов советовал ученикам перевести драматургию сначала в область литературы — читать пьесу как эпическое произведение, воссоздав непрерывный поток жизни героев. При этом любое нафантазированное режиссером предположение должно иметь пусть самые косвенные, но убедительные доказательства в пьесе. На этом этапе совершенно не важен жанр произведения. Следует идти от жизни, стремиться быть объективным, вооружиться собственным опытом, знаниями, разнообразным материалом, чтобы создать так называемый «кинематографический роман жизни». Он важен для понимания меры авторского вымысла, меры «искажения» действительности, ее преображения, и для создания на этом основании впоследствии «стилистического романа жизни».

Чтобы дать пищу своему воображению, необходимо не только подробно, тщательно изучить пьесу, недостаточно хорошо знать и все творчество автора, надо еще знать исторический, изобразительный, этнографический материал, привлечь специальную литературу, касающуюся автора и его произведения. Словом, создание «романа жизни» — это объективное собирание самого широкого круга предлагаемых обстоятельств. Мастер приводил студентам такую аналогию: на аэродромах взлетная и посадочные полосы для самолетов всегда делаются очень длинными и широкими (куда больших размеров, чем это требуется), — чтобы избежать риска, обеспечить гарантию успешного взлета и посадки; так и разнообразная информация «романа жизни» должна помочь сначала «взлететь», воспарить к режиссерскому замыслу, а потом, на этапе сценической реализации этого замысла, — обеспечить надежную «посадку».

«Роман жизни» помогает в определении большого и среднего круга предлагаемых обстоятельств, исходного и ведущего предлагаемых обстоятельств, помогает понять конфликт. Так, погружаясь в предлагаемые обстоятельства, будоража воображение, свою творческую интуицию, режиссер приблизится к постижению сверхзадачи и сквозного действия (а значит и его развития — от основного, через центральное к финальному событию). И, наконец, зная исходное предлагаемое обстоятельство и сверхзадачу пьесы, — сумеет определить и главное событие.

Какой из параметров метода будет разгадан первым? Это не имеет принципиального значения. Начать можно с любого, с того, который кажется наиболее очевидным. Важно только в результате «воспарить», как говорил Товстоногов, к сверхзадаче пьесы. Если предположительная догадка о сверхзадаче была верна, то, утвердившись в ней через анализ всех параметров пьесы, режиссер может обрести творческие крылья. А если в результате анализа открылась, как манящая тайна, иная сверхзадача, не та, что предчувствовалась в начале, то такое открытие, одухотворив режиссера, придаст новую энергию поиску.

Метод действенного анализа расширяет, обогащает взгляд на пьесу. Метод требует активной работы творческой мысли. При этом следует помнить, что самый совершенный режиссерский прием, если он не согрет сиюминутным творчеством, интуицией художника, — может стать мертвым ремеслом, не способным оплодотворить процесс создания спектакля. Поэтому на этапе интеллектуального анализа пьесы необходимо включить всю свою эмоциональную природу, дать простор творческой интуиции. Профессия режиссера, как я уже писала, потому и сложна, что она, как никакая другая, требует совмещения явлений противоположных: эмоциональной непосредственности ребенка с мудростью старика; критического отбора, точности и конкретности — с увлеченностью радостного, интуитивного, свободного поиска. Если в процессе анализа пьесы режиссер не соединит в себе качества Моцарта и Сальери, то анализ не будет полноценным.

Обычно студенты второго курса начинают с анализа одноактной драматургии. Это и понятно: ее событийное построение легче анализировать, чем в многоактной пьесе. Обучение происходит всегда на высоких классических образцах русской и зарубежной драматургии. Жанры, стилистика — самые разнообразные. Это доказывает, что методу действенного анализа подвластна любая авторская природа.

В словесных знаках драматург зашифровал тайну пьесы. Словесный текст — это ведь не вся пьеса. На занятиях в режиссерской мастерской метод помогает студентам проникнуть в то, что стоит за словами.