Ирина Голуб - Книга о хорошей речи Страница 16

Паронимы отчасти напоминают синонимы: и те и другие близки по значению. Однако паронимы отличаются от синонимов: расхождение в значениях созвучных слов обычно настолько значительно, что замена одного слова другим невозможна. Синонимы же, хотя и могут отличаться оттенками в значениях, предоставляя автору право широкого выбора наиболее подходящего по смыслу слова, обычно допускают взаимозаменяемость. В то же время известны случаи перехода паронимов в синонимы. Так, раньше слово смириться имело значение «стать смирным, покорным, смиренным» и употребление его в значении «примириться» считалось недопустимым. В разговорной речи этот глагол все чаще обозначал «привыкнуть, примириться с чем-либо» (смириться с бедностью, смириться с недостатками). Теперь в словарях русского языка это значение указывается как основное. Таким образом, бывшие паронимы могут со временем становиться синонимами. Взаимозаменяемость прежних паронимов допустима лишь тогда, когда новое их значение закрепляется в словарях.

Смысловое различие паронимов обычно не простирается до антонимии, но некоторые паронимы могут противопоставляться в контексте: «Не должность, а долг»; «Служение, а не служба» (заглавия статей); Служить бы рад, прислуживаться тошно (А. Грибоедов).

Кто не испытывал сомнений, сталкиваясь с паронимами? Как сказать: одеть или надеть очки; поставить свою роспись или подпись; у кассы стоят командировочные или командированные; встать на цыпочки или стать и т. д.? Стилисты рекомендуют в этих случаях использовать слова, выделенные курсивом, но в повседневной речи мы чаще наблюдаем ошибочное словоупотребление.

Некоторые читатели могут заметить: а не все ли равно, какое слово употребить? Ведь все понятно, не так ли?

Не все равно: в хорошей речи все слова должны быть на месте, и смешение паронимов считается грубой лексической ошибкой. Так что паронимы заслуживают внимания не. меньше, чем синонимы.

Умелое использование паронимов помогает нам правильно и точно выразить мысль. Именно паронимы раскрывают большие возможности русского языка в передаче тонких смысловых оттенков. Вот, например, как Пушкин вводил паронимы в речь царя в драме «Борис Годунов»: Я думал свой народ в довольствии, во славе успокоить. Щедротами любовь его снискать, — я злато рассыпал им, я им сыскал работы, — они ж меня, беснуясь, проклинали (снискать — заслужить, приобрести что-либо, сыскать — найти).

Весьма искусное, правильное использование паронимов, иллюстрирующих к тому же современное нормативное употребление «больных» слов, можно найти у Пушкина: Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан.

Однако возможно и сознательное отклонение писателя от нормы, если он хочет показать речевые ошибки своих героев. Так, характерное для просторечия смешение паронимов отразила в реплике одного из своих персонажей Г. Николаева: В доме колхозника быстрый, по-городскому одетый человек посмотрел на ее удостоверение и сказал миловидной девушке: «Надя, проводите командировочную». В авторской же речи на следующей странице мы находим правильное словоупотребление: Командированные курсанты обеспечиваются общежитием.

В иных случаях паронимы ставят рядом: Поклон братьям и братье (из письма Пушкина к Н.И. Тургеневу). При этом часто автор обращает внимание на смысловое отличие паронимов при кажущемся их подобии. Так, А. Югов писал в книге «Думы о русском слове»: «Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают». Еще пример: Вспомнил ли он [Сабуров] об Ане в эти дни? Нет, не вспомнил — он помнил о ней, и боль не проходила (К. Симонов). Следовательно, употребление паронимов может быть средством уточнения мысли.

Возможно сопоставление паронимов, если автор хочет показать тонкие смысловые различия между ними: Я не люблю пластику кистей у танцовщиц. Она манерна, условна и сентиментальна, в ней больше красивости, чем красоты (К. С. Станиславский).

Яркий стилистический эффект создает противопоставление паронимов: Меня тревожит встреч напрасность, что и не сердцу, ни уму, и та не праздничность, а праздность, в моем гостящая дому (Евг. Евтушенко). Обычно в этом случае паронимы соединены противительным союзом и одно из созвучных слов дается с отрицанием: Я жить хотел быстрее всех. Я жаждал дел, а не деяний. Но где он, подлинный успех, успех, а не преуспеянье?! (Евг. Евтушенко).

Противопоставляются и неродственные созвучные слова: Не фирма, а форма; флаг, а не флюгер; Теперь он увлекся не спортом, а спиртом. Кажущаяся нелогичность сближения похожих слов придает особую экспрессию фразе: Она вся в белом, белом, белом, а я — в былом (песня).

Паронимы и еще чаще созвучные неродственные слова используются в каламбурах: Памятник первоопечатнику (Ильф и Петров); Розыск сбежавшего жениха не обвенчался успехом («Литературная газета»); К столу скликает «Вдова К л и к о» (Б. Окуджава). При этом одному из созвучных слов часто присваивается необычное значение, одно из обыгрываемых слов может в тексте отсутствовать, но мы его обязательно вспоминаем под влиянием звуковых ассоциаций: содрание сочинений, притворные актеры, червь самомнения, освежеватель старинных романсов, тела давно минувших дней…

Самые невероятные утверждения можно встретить и в ученических школьных сочинениях: Ларина сама била придворных, если они не могли ей угодить (вместо дворовых), Пушкин связан крепкими узлами с декабристами (следовало: узами), В эти дни в гостинице Анны Павловны Шерер чувствовалось волнение (в гостиной); Писатель показывает «дно», которое приготовлено капиталистическим миром неудачникам (уготовано); Заветы борцов за свободу перевоплощаются в жизнь» (воплощаются).

Многих речевых ошибок можно было бы избежать, правильно употребляя паронимы. Не утруждая себя анализом похожих слов, ученица пишет: Это была спокойная, чувственная девушка (о пушкинской Татьяне) (следовало: чувствительная); Татьяна любила вставать сзарницей (с зарей); Она охотно отдала бы эту праздничную жизнь за то место, где она встретила Онегина (следовало: праздную) — и не подозревает, что смешение паронимов исказило смысл фраз.

К такому же печальному результату приводит и непонимание значений созвучных слов, имеющих разные корни: День начинался ясный, чуть дребезжал рассвет (следовало: брезжил); В ночлежке Костылева на нартах (нарах) ютятся ее обитатели». Особенно не везет почему-то словам косный — косвенный — закосневший и созвучным с ними: Драматург изображает закостенелое (почему не закосневшее?) мещанство; Горько страдает Тихон, ставший косным (а не косвенным?) виновником гибели Катерины; и даже: Кульминация борьбы Чацкого с костной средой наступает на балу у Фамусова. Но где тут разобраться в словах, которые уже совпали в произношении (косный — костный, если путают даже такие, как недюжинный — недужий (то есть «больной»), знамение — знамя: Пьер тратил свои недужие силы на разгул; Обломов был знаменем (вместо знамением) своего времени.

В русском переводе одного из сочинений Ф. Энгельса подобную ошибку подметил писатель Венедикт Ерофеев, принадлежавший к числу самых остроумных людей 70-80- х гг. Среди множества поразительных цитат «классиков марксизма» в его записной книжке была и такая: Будем бороться и проливать свою кровь, будем бесстрашно смотреть врагу в его гневные глаза и сражаться до последнего издыхания! (вместо дыхания) («Шеллинг и откровение»).

Следует упомянуть о неправильном употреблении в речи однокорневых слов, которые нельзя назвать паронимами в строгом значении термина. Например, иногда не различают слова улыбающийся — улыбчивый, рекомендованный — рекомендательный (первые слова в подобных парах — причастия, вторые — прилагательные) и т. п. Арфа употреблялась для сопровождения голоса или для аккомпанемента различным сольным инструментам (надо: солирующим). Близорукость может продолжать увеличиваться в течение всей жизни — это прогрессивная близорукость (надо: прогрессирующая).

К смешению паронимов близка лексическая ошибка, состоящая в замене нужного слова его искаженным словообразовательным вариантом. В разговорной речи вместо прилагательного внеочередной употребляют неочередной, вместо выдающийся — выдающий, вместо заимообразно — взаимообразно. Такие слова образованы вопреки литературно-языковой норме, употребление их свидетельствует о крайне низкой речевой культуре.