Франсуа Шаму - Цивилизация Древней Греции Страница 17

Кирена после смерти Офеллы восстала против Птолемея, которому пришлось в 300 году до н. э. отправить своего зятя Магаса вторично покорить провинцию. Тем временем Агафокл, вернувшийся на Сицилию, получил известия с Востока и, не считая себя чем-либо ниже диадохов, провозгласивших себя царями, он тоже принял царский титул, но по-прежнему отказывался увенчать себя диадемой, предпочитая этому восточному символу венец — традиционный знак духовного сана (позже то же самое сделает Юлий Цезарь — утверждали, что таким образом он хотел замаскировать свою лысину). Снова приняв управление Сицилией, Агафокл наконец смог договориться с Карфагеном на условиях территориального status quo ante[11] и возмещения ущерба золотом и зерном, которые карфагеняне должны были предоставить. Затем, уничтожив оппозицию, пытавшуюся выдворить его из Сиракуз, он установил там свою власть и впоследствии сосредоточил свои политические интересы на Италии и Адриатике.

Сражение при Ипсе, уничтожившее Антигона, позволило победителям разделить между собой земли старого царя в Восточном Средиземноморье. Если Птолемей, организовавший поход в Сирию, довольствовался сохранением своей власти над южной частью этого региона как защитного бастиона Египта, то Лисимах и Селевк получили наибольшую выгоду от одержанной сообща победы. Лисимах присвоил себе запад и центральную часть Малой Азии, за исключением Киликии, которая досталась брату Кассандра, и нескольких прибрежных крепостей, бывших владениями Птолемея. Селевк вместе с Северной Сирией получил выход к морю и надежду когда-нибудь отобрать у Птолемея Палестину. Кассандру были отданы европейские государства, и он рассчитывал стать полновластным правителем как Македонии, так и Греции. Большой помехой оставался Деметрий Полиоркет со своим по-прежнему мощным флотом, имевшим базы в Эгейском море благодаря существованию Лиги островитян, в Малой Азии (но ими вскоре завладеет Лисимах), на Кипре, в Тире и Сидоне на сирийском побережье и, наконец, в Элладе, в частности в Коринфе. Афины, правда, в ближайшем будущем освободились от его навязчивой защиты, отослав ему эскадру, стоявшую в Пирее. Эллинский союз, едва сложившись, развалился из-за поражения при Ипсе. Но его организатор, обладавший неуемным нравом, не собирался выходить из игры: он появлялся на политической сцене еще в течение пятнадцати лет.

Чтобы установить между собой личные связи, которые бы укрепляли и усиливали заключенные соглашения, диадохи охотно заключали межсемейные браки: этот обычай подчеркивал характерную для этих крупных государств персонализацию власти. После Ипса Птолемей сделал Лисимаха своим зятем, отдав ему в жены свою дочь Арсиною, выдающуюся женщину, чье влияние во Фракии, а позже и в Египте в течение тридцати лет было доминирующим. Селевк в свою очередь женился на родной дочери Деметрия Полиоркета, Стратонике, чтобы сделать сторонником своего вспыльчивого и все еще молодого тестя. В этих браках, совершаемых исключительно ради выгоды, не придавалось никакого значения возрасту супругов. Именно поэтому случилось так, что юная Стратоника пробудила в сыне своего мужа от первого брака, будущем Антиохе I, страсть, в которой тот не осмелился ей признаться, но которая была так сильна, что юноша заболел и оказался на пороге смерти; причину его недуга обнаружил врач Эрасистрат, тогда Селевк ради спасения сына расторг свой брак со Стратоникой и отдал ее в жены царевичу. Эта романтическая любовная история, этакая «Федра» наоборот и со счастливым концом, позже была блестяще пересказана Плутархом и неоднократно становилась темой для сюжетов писателей и художников вплоть до наших дней. Соглашение между Селевком и Деметрием позволило этому последнему отнять Киликию у брата Кассандра, который недолго ею управлял. Но этого было недостаточно для его амбиций, которые подогрело удачное стечение обстоятельств: таковым стала смерть Кассандра (298–297), у которого не осталось других преемников в Македонии, кроме его сыновей — еще слишком юных, чтобы их признали. Деметрий первым делом задумал снова завоевать Афины, в которых после его ухода в 302 году до н. э. начались серьезные гражданские волнения: они привели к установлению самой настоящей тирании Лахареса, якобы по указанию Кассандра. Этот жестокий и беспринципный человек, не задумываясь, снял золотое покрытие с «Афины Парфенос» Фидия, чтобы переплавить его и расплатиться со своими наемниками: Павсаний и Плутарх с возмущением вспоминают об этом посягательстве на достояние богини. Первая атака Деметрия была отбита в 296 году до н. э., и Полиоркету пришлось добиться военных успехов на Пелопоннесе, прежде чем вновь осадить Афины и взять город в 294-м, вынудив Лахареса бежать. Эскадра Птолемея не могла прорвать блокаду. Но Лагид воспользовался отсутствием Деметрия: он захватил Кипр, которого лишился десять лет назад. Лисимах получил контроль над сильными крепостями Ионии — Эфесом и Милетом. Селевк распространил свою власть на Киликию. Деметрий, снова закрепившись в Греции, потерял при этом свои азиатские владения.

Игра, и так осложненная столкновением интересов, стала еще более запутанной с появлением нового участника, более молодого и столь же жадного до славы, как Деметрий, — его собственного шурина Пирра, правителя Эпира. Потеряв свое царство из-за Кассандра, Пирр присоединился к Деметрию, сражался на его стороне при Ипсе, затем некоторое время спустя стал заложником у Птолемея, пока Селевк и Деметрий еще при жизни Кассандра пытались примириться с Лагидом. Поскольку его сестра, вторая жена Деметрия, умерла в 298 году до н. э., личные отношения между Пирром и его зятем оборвались, и с помощью Птолемея Пирр вернул себе Эпир и сумел восстановить свое царствование. Вскоре он женился на дочери Агафокла Ланассе: она принесла ему в качестве приданого остров Керкиру (Корфу), в недавнем прошлом завоеванный Агафоклом, который после Сиракуз принялся воплощать в Адриатике древнюю мечту Дионисия[12]. Таким образом Пирр укрепил со стороны моря свои эпиррские провинции, где реализовал свое честолюбие в большой политике и проявил выдающийся полководческий талант, за который его иногда называли новым Александром.

Он начал с вмешательства в дела Македонии, включившись в спор между двумя сыновьями Кассандра: поддержал младшего, потребовав за это территориальные уступки. Но этот царевич обратился за помощью к Деметрию, который в то время воевал на Пелопоннесе. Полиоркет, приостановив боевые действия против города Спарта, который он был готов взять штурмом, спешно прибыл в Македонию, убил сына Кассандра и провозгласил себя царем осенью 294 года до н. э. В один момент Деметрий оказался главой старой традиционной монархии с ее обширными густонаселенными областями — Македонией и Фессалией, получил контроль над большей частью Эллады благодаря гарнизонам, которые ему удалось разместить в главных стратегических пунктах: в Акрокоринфе, в Халкиде на Эвбее — в узком проливе Эврип, в Мунихии в Пирее и, наконец, благодаря Лиге островитян, которая предоставила его флоту необходимые для господства в Эгейском море базы. Какой поворот судьбы всего через несколько лет после поражения при Ипсе! Бывший беглец, ставший главой древней монархии македонян, захотел отметить свой триумф, как это делали до него Александр Великий, Кассандр, Лисимах, Антигон Одноглазый и еще предстояло сделать Селевку, — основав в Фессалии новую столицу и дав ей свое имя: это была Деметриада, возле современного Воло, в глубине Пагасейского залива, недалеко от места, откуда, согласно преданию, отплыли Ясон и аргонавты. Здесь, в специально выбранном месте, между двух тщательно охраняемых портов, царь повелел возвести кругом восьмикилометровую укрепленную стену, остатки которой до сих пор впечатляют и которая до конца македонской монархии оставалась наряду с Халкидой и Акрокоринфом одной из тех стратегически важных крепостей, которые называли «затворами Греции».

Поправив таким образом свое положение, Полиоркет предался роскоши, пышным церемониям, придворным обычаям восточных монархий, которые сильно отличались от принятых у Аргеадов традиций простого, непомпезного, непосредственного общения царя с его подданными. Это отрицательно сказалось на его популярности, а между тем расходы, требовавшиеся для укрепления военной мощи, которая была необходима для будущих боевых действий, вызывали недовольство и в Македонии, и в греческих полисах. Два последовательных мятежа в Беотии, поддержанные этолийцами и Пирром, вынудили Деметрия в 291 году до н. э. вновь продемонстрировать свой талант «градоосаждателя» — на этот раз в отношении Фив, совсем недавно восстановленных из руин Кассандром. Чтобы отомстить Пирру, он захватил Керкиру, куда его призвала Ланасса, дочь Агафокла, которая бросила своего мужа, царя Эпира, и с которой Полиоркет хотел заключить союз. Затем он двинулся против Этолии, в то время как Пирр опустошал в его тылу македонские земли (289).