Софья Маретина - Племена в Индии Страница 17

Поверья и легенды нага очень поэтичны и рождены их миром, их природным окружением. Они стараются объяснить различные природные явления, постичь тайны мира. Затмение луны и солнца объясняется тем, что их хочет проглотить какое-либо животное. Таким животным выступают тигр, собака и очень часто лягушка. «Лягушка пожирает солнце» — так кричат все во время затмения, причем некоторые нага требуют: «Проглоти его!», а другие: «Не ешь его, это наше солнце!»

Коньяки объясняют землетрясение смертью их могущественного вождя — анга, который должен пробивать себе дорогу в страну мертвых через заросли вьюнов. Считается, что опасно приближаться к подножью радуги — дух, обитающий там, может причинить смерть. Не рекомендуется заключать браки в том месяце, когда прилетают ласточки — молодые жены могут сбежать от мужей в дом родителей. Число «семь» почитается несчастливым — ангами никогда не собираются по семь человек.

Многие легенды рассказывают о происхождении деревень и родов, в них ощутимы следы тотемистических представлений. Особенно многочисленны рассказы о тигре. Тотемистический характер отчетливо выступает в рассказе о том, как поссорились тигр, бог и человек, бывшие родными братьями. Мать предложила им решить спор соревнованием, чтобы первый коснувшийся цели остался жить в деревне, а остальные ушли в лес. Человек, которому помог бог, победил и стал деревенским жителем, а проигравший тигр ушел жить в джунгли. Можно долго рассказывать о нагском фольклоре — о боях птиц и змей, митханах, воинских подвигах. Но, думается, сказанное дает общее представление о поверьях и сказаниях народа.

Люди обычно сами проводят ритуалы, касающиеся их семьи. Но, кроме того, имеются деревенские жрецы, фигуры достаточно влиятельные. Например, у ангами, с их крайне демократической системой управления, где вождь практически не имеет реальной власти, жрецкемово в мирное время обладает большим влиянием. Его должность передается по наследству старейшим членам семьи, принадлежащей к роду-первонасельнику данной общины. У разных нага такой духовный наставник может обладать функциями знахаря, шамана, предсказателя. К тому же его авторитет часто выходит за пределы сферы ритуала. Он является посредником между общиной и миром духов, ему приписываются определенные магические способности. Интересно, что он не играет роли в обрядах земледельческого цикла, но является почетным участником такой высокочтимой церемонии нага, как «праздник достоинства». Об этой церемонии, играющей выдающуюся роль и в религиозной, и в социальной жизни, следует рассказать особо.

Праздник достоинства совершается одним лицом, связанные с ним обряды не относятся ни к жизненному, ни к земледельческому циклам. Это один из видов дженна, здесь соседствуют воздержания и жертвоприношения, типичные для этой категории ритуалов. Эти церемонии фиксируют и закрепляют различия в социальном положении общинников, одновременно они переводят материальное богатство (митханов, рис и пр.) в социальное ранжирование. Сила общинных связей в обществе нага такова, что разбогатевший общинник должен подтвердить свое экономическое преимущество получением социальных привилегий. Само по себе богатство индивидуума не дает ему на это права. Для достижения последнего в обществе существуют так называемые социальные церемонии типа потлача индейцев Северной Америки, получившие у этнографов название «фет де мерит». Эти церемонии включают целую серию обрядов, основное содержание которых заключается в жертвоприношениях и угощении односельчан. По прохождении положенных этапов герой получает право на признание и определенные привилегии — в одежде (красный тюрбан, вышитая шаль), жилище (украшение в виде резных рогов митхана — отсюда описанная выше пышность нагских жилищ) и пр. Прохождение через все этапы могло длиться многие месяцы.

Обычным завершением и кульминацией всей серии является установление крупного каменного монолита перед домом, который увековечивает память о том, кто совершил церемонию. Кроме камней, у дома ставятся и упоминавшиеся выше памятные деревянные вилкообразные столбы. Теперь понятен источник этих многопудовых регалий, которые составляют особенность нагских деревень. Кстати, доставка тяжеленного монолита к дому устроителя — тоже важное событие, требующее участия всех мужчин социума. Все эти обряды включают церемониальные жертвоприношения, перемежающиеся магическими действиями, которые совершаются согласно выработанному ритуалу и при расширяющемся круге участников (от узкой группы сородичей до целой деревни, и даже не одной). Финальной жертвой обязательно должен быть митхан, иногда несколько, так что на всю серию обрядов обычно уходит все имущество устроителя: таким образом, происходит привычное для раннего общества перераспределение излишков богатства среди всей социальной группы. По мере того как богатство человека росло, он мог повторять церемонию, воздвигая уже не один, а две монолита. Известны поистине удивительные случаи. Так, английский этнограф Д. Миллс называет имя жителя одной из деревень ао нага, на счету которого было двадцать пять установленных монолитов! Для воззрений нага устроитель церемонии — обладатель богатства — это прежде всего тот, кто владеет фертильностью и может ее даровать, и во время праздника достоинства он распространяет ее среди своих односельчан.

Здесь вновь выпукло проступает идея плодоносящей жизненной силы, путем которой происходит «натурализация» богатства человека, поскольку в понимании нага богатство — это не владение куском земли и даже наемными батраками, а контакт человека с этой жизненной силой, которой он делится с окружающими.

Конечно, традиционное общество нага меняется, как, впрочем, оно менялось и в прошлые века, когда они стали доступны для европейских исследователей и наблюдателей. Они получили свой автономный штат Нагаленд, стали расти города, появился свой управленческий аппарат, на население стали распространяться разного рода общеиндийские программы развития. Был открыт большой мир за пределами гор, и молодежь стала активно вовлекаться в жизнь большой страны: получать образование в университетах Дели и других городов, участвовать в политических баталиях.

Следует отметить большое влияние христианской (баптистской) религии, которая в настоящее время охватила более 90 % всех нага. Все это не может не сказываться на сферах культуры. Но все-таки не следует говорить о полной трансформации традиционного общества — оно еще сохраняет свой национальный колорит. При этом следует иметь в виду различия между деревнями, находящимися в большей близости к городам (немногочисленным) и границам с равнинами и занимающими более удаленные и глухие территории. До сих пор нага идентифицируют себя по родовой принадлежности, хотя нередки случаи заключения браков в пределах экзогамных групп. Сохраняются родовая взаимопомощь, контроль за родовой землей. Мужские дома в наиболее модернизированных районах утрачивают свою ведущую роль и могут заменяться новыми молодежными организациями, по существу, со сходными функциями. Деревенская администрация организуется по общеиндийскому образцу (система панчаятов), хотя в современных органах чаще всего ведущую роль сохраняют бывшие вожди. Несомненна значительная роль христианства в модернизации жизни. На смену праздникам достоинства с перераспределением нажитого имущества среди общины приходит накопление реальных ценностей, которые сами по себе повышают статус человека (в первую очередь в деревнях, соседствующих с городскими центрами); уходят обычаи воздвижения памятных монолитов и ворот; многие обряды жизненного цикла совершаются по баптистским правилам, — но в удаленных горных поселениях сохраняются старые ритуалы. Неслучайно сейчас принято говорить о дихотомии традиционного и современного у нага. Впрочем, подобный процесс с разной степенью интенсивности проходит практически во всех племенных районах Индии, и не только в ней.

Нага, с очевидной воинственной ориентацией их культуры, являют пример типичного патрилинейного общества. Тем интереснее, что в непосредственном соседстве от них проживают народы, общество которых покоится на совершенно иных, матрилинейных началах. Это гаро и кхаси — основные субъекты штата Мегхалая, который возник (мирным путем, в отличие от Нагаленда) на территории центрального горного Ассама в 70-х годах прошлого века. Эти народности занимают соседние горы, носящие названия самих племен, каждое из которых имеет свою этническую территорию. Они не родственны между собой, их обычно объединяют по принципу необычной для рассматриваемого региона линейной системы. Гаро, как и нага, принадлежат к тибето-бирманской группе синотибетской семьи, кхаси — к монкхемерской группе аустроазиатской семьи. Это соседство двух народов со сходной линейностью, но чуждых по этнической принадлежности издавна привлекало внимание этнографов, которые не только исследовали их социальные системы и истоки последних, но и проводили сопоставление их матрилинейных институтов, пытаясь выявить общее и особенное. В частности, видный теоретик этнографии Эренфельс отстаивал первичность «матриархата» кхаси (теория школы культурных кругов, согласно которой аустроазиатам присущ матриархальный тип) и вторичность, точнее заимствованность, их системы со стороны тибето-бирманских гаро. Однако материалы показывают, что о каком-либо переносе матрилинейной системы кхаси на общество гаро не может быть и речи. Это принципиально разные структуры, каждая из которых имеет свои специфические институты и традиции. При этом наиболее уникальные формы характерны прежде всего для гаро.