Народное творчество - Сказы народов Пермского края (сборник) Страница 2

– Жена! – зовёт старший, – ты топор не видала?

– Нет, не видала, а где он, не знаю, не ведаю.

Так прошёл день. Вечером пришёл средний брат, а большак только руками разводит. Отправился средний брат домой расстроенный. А наутро та женщина говорит мужу:

– Поди, возьми топор-то, вон за крыльцом.

Пошёл мужик туда, достаёт не заветный топор, а ржавый, с зазубринами. Взял в руки – куда девалась силушка волшебная? Не отцовский топор, чужой.

А ещё сказывают: в ту пору видели – проходил по деревне седой, с длинной бородой странник. И посмеивался… Может, это был тот самый старец из леса, может, не тот. Кто ж его знает…

Юкся, Пукся, Чазь и Бач

Сказание коми-пермяков

Изгнали когда-то из Москвы или из другого места в ссылку отца с четырьмя сыновьями. А звали их Юкся, Пукся, Чазь и Бач. Вот пришли они до Юксеево… А здесь перекрёсток у нас на четыре стороны: в Кировскую область, в Березники-Соликамск, в Пермь и в Сыктывкар. Они пришли, сели и начали думать: куда деваться? Дальше идти уже сил нет. И вот решили они на этом месте, в Юксеево, поставить часовню. Поставили часовню и на каждом углу её посадили по ели. Некоторые нынче ещё помнят брёвна от той часовни, и ели стояли. Последнюю елку только в прошлом году молнией ударило, и она упала.

Отец и говорит сыновьям: «Я дальше идти не могу. А вы идите и ищите себе места, чтобы дать им по имени вашему». Старшего сына Юксю он подле себя оставил и назвал селение Юксеево. Среднего Чазя дальше отправил. Он основал деревню Чазёво. А Бачманово от имени другого сына – Бача. Дальше всех ушёл самый младший Пукся. И назвал то место Пуксибом. Вот так деревни эти и появились у нас.

Антипа и Паршак

Сказание коми-язьвинцев

В стародавние времена жили-были Антипа и Паршак. Не сиделось им на месте, вот и отправились новые места искать. Говорят, с низовьев реки пришли. До Язьвы добрались и разделились. Они начали строить свои починки. Так появились деревни – и Паршакова, и Антипина.

Антипа и Паршак жили по течению реки Язьвы, левого притока реки Вишеры.

Деревни Антипина и Паршакова, как острова, среди моря глухого, дремучего северного леса. Отвоеваны эти участки пригодной земли многовековым упорным трудом первых пришедших сюда людей и их потомков. Они отвоёвывали землю от леса, срубая его и выжигая, чтобы потом сеять на распаханной и удобренной пеплом земле рожь, овёс и пшеницу.

Хаживали соседи в гости друг к другу, делились тем, чего сделали. Очистили паршаковцы ближний лес – и антиповские подумали: «Чем мы хуже?». Под покос отвоевали у леса поляну. Даже самые несговорчивые пошли лес корчевать.

Говорят старики: хорошее дело – что родниковая вода в знойный день. Сосед ковшик зачерпнул, пригубил – и тебе хочется примеру последовать.

Тебенек, Иван и Васька

Сказание марийцев

Как у нас говорят «Марийцы, они вроде из-за Волги переселились. И по реке вниз по течению разъехались». Кто-то у Тисовской горы свои деревни поставил. Уж несколько веков прошло с той поры.

Первыми пришли в эти края три братовья родные. Тебенек, Иван и Васька. С вершины Тисовской горы перед ними раскинулась такая благодать… Леса и луга, солнце отразилось в реке Сылве, холмы и перелески. Тут они и решили поселиться. Но как такую красоту меж собой поделить?

Бросили братья жребий. Встали рядышком на вершине горы, натянули луки и пустили стрелы. Куда чья стрела упала – там каждый и основал себе деревню. Поблизи друг от дружки по-соседски жить – все на виду, а чуть поодаль – сам себе хозяин. Но дружбу не забыли.

Тебенек построил себе починок Тебеняки. И каждый вечер, как солнце покраснеет, смеркается, бросал топор с тёслом[7] в сторону, разводил костёр на берегу. И под шум ветра в листве высоких деревьев смотрел на луну и звёзды. Тебенек доставал олым-шювыр, дудочку из ржаной соломинки из котомки. Играл то, что шептали ему звёзды. И все окрестные птицы слетались послушать музыку Тебенека.

Иван построил починок Иванково. Высокие бревенчатые стены над самой рекой. Хорошо вечерами сидеть на крыльце собственного дома, душа в небо рвётся. И заводил тогда по вечерам Иван долгие песни. Что в голову приходило – всё в песню ложилось.

А Васька поставил на месте падения своей стрелы починок Васькино. И так увлёкся работой (ему хотелось, чтобы братья им гордились, младшим), что каждую свою постройку, и баню, и конюшню, и амбар, богатой резьбой украсил.

Но стрелы братьев все упали на левом берегу Сылвы. А на другом берегу только птицы пели да зверики бегали. Проходил мимо охотничьей тропой татарин Агафон. Видит, птицы к вечеру со всех окрестностей собираются и куда-то за реку летят. «Так ведь не было там раньше ничего, – думает Агафон. – Вдруг появилось? Пойду – посмотрю». А там Тебенек у костра сидит и на дудочке играет. И на всех высоких деревьях вокруг него, на каждой веточке малая птичка сидит. Кто молча слушают, а кто заливаются в лад мелодии Тебенека. И домики, домики, домики окошечками светят.

Полюбовался Агафон через реку на деревню, основанную Тебенеком, и решил на своём берегу тоже такую деревню поставить – Агафонково назвать. И птиц послушать можно, и сосед справный. Дурной человек доброй музыки не сыграет.

А на песню Ивана вышел татарин Юлай. По воде голоса далеко разносятся. Сел Юлай на своём берегу и собственную песню завёл. Вроде бы на разных языках Иван и Юлай поют, а всё понятно. Души у них поют, а поющие души быстрей говорящих людей дружбу находят. Так и остался Юлай через реку от Ивана жить и петь. Выстроил себе деревню Юлаево.

И те, кто поднимаются сейчас на Тисовскую гору, все эти пять деревень, как на ладошке, видят.

Антроп и Агапит

Русское сказание

Вредкой избе не задавались вопросом: почему наша деревня так называется? А старожилы деревни Кусты поясняют: «Потому что первым жителем был человек по фамилии Кустов, от него и речка имя своё получила: Кустовлянка…».

Самые любопытные не унимаются:

– А Большие Кусты почему так называются?

– Оттого, что у Кустова было два сына Антроп и Агапит. В ладу и согласии все вместе большой семьёй жили. До времени, как выросли сыновья, возмужали, да обзавелись семьями. Тесно стало всем в отчем доме.

Вот как-то утром старший сын Антроп вышел на двор. Над лесом и полями парит красивый орёл. Сам тёмно-бурый, а по краям крыльев золотисто-каштановые перья переливаются в лучах восходящего солнца. Понравился он старшему сыну. Подивился он величавой птице и тому, что прежде орла ни в отцовской деревне, ни в окрестностях её не примечал.

– Куда полетит он, туда и нам путь, – решил Антроп.

Покружила-покружила птица, да и полетела за лес. Там и поселился Антроп с семьёй. Сперва деревня называлась Антропы, а после стала называться Малыми Кустами, раз Большие Кусты тоже есть.

Ведь младший сын не захотел отставать от большака – как ни упрашивала мать, настоял на своём, проявил характер. В полдень заприметил Агапит сокола, парящего над околицей. «Не иначе – судьба моя», – пронеслась мысль.

Птица полетела далеко-далеко. В той стороне младший сын Агапит и поселился. Так этот выселок[8] стали звать Агапитами.

Полюд и Ветлан

Русское сказание

Про два камня, как их по реке называют, они через реку Вишеру наискосок стоят, разное рассказывают. Вроде бы жили два брата Полюд и Ветлан. Сильные, высокие, статные, настоящие богатыри.

И характеры у них были тоже богатырские – никому не уступят. Влюбились они оба в одну девушку. Её тамошние люди Вишерой называли. И решили братья между собой спор за её сердце силой решить. Копья, булавы, топоры боевые, мечи, кинжалы… Сошлись в бою. Так ударились их топоры, что у Ветлана он раскололся. Красавица Вишера не смогла спокойно смотреть, как один брат ради неё сейчас убьёт другого, и бросила между ними платок. И сказала: «Если кто из вас через платок переступит, навеки мной проклят будет». И в тот же миг, на том месте, где упал платок, образовался поток, протекла между братьями река. Ну, тамошние люди её сразу Вишерой и прозвали.

Зажили братья каждый на своем береге. Зима близко, надо дрова колоть, а топора у Ветлана нет. Ходит он вокруг своего дома, хмурится. Гордость попросить у брата топор не позволяет. Но собрался с богатырским духом и крикнул через реку: «Выручи, брат, дай топор, дров нечем расколоть».

Богатырь Полюд давно по брату тосковал. Приловчился и метнул топор через леса и реку. Ветлан поймал его с лету и принялся за работу. Собрался и Полюд своим двором заняться, вспомнил про топор и кричит Ветлану: «Как доколешь дрова, брат, топор закинь!». 22 Собрал Ветлан поленницу, вышел на берег Вишеры, крикнул Полюду, и, бросив в северную сторону, вернул ему топор.