Фрэнк Броутон - История диджеев Страница 2

Повелитель танца

Все просто: диск-жокей является современным воплощением древней роли. Будучи по преимуществу зачинщиком вечеринок, он может гордиться чередой выдающихся предков. Самыми видными из них (о чем без конца твердят неравнодушные ко всякой мистике рейверы) были шаманы — языческие верховные жрецы, в танце сближавшие свой народ с миром духов и пившие содержащую наркотик оленью мочу, чтобы узреть бога. С тех пор такой персонаж появлялся в разных местах под разными именами. Он был говорливым конферансье в мюзик-холле, одетым в стиле «зут»[6] руководителем джаз-банда, морщинистым ведущим вечера кадрили в Blue Mountain и даже дирижером симфонических оркестров. Более того, он мог быть Джеймсом Брауном (James Brown) или Джорджем Клинтоном (George Clinton). На протяжении большей части своей истории на нашей планете он являлся фигурой религиозной. В центре большинства старых форм культа находятся музыка и танец, а их ритуалы обычно фокусируются вокруг избранной личности, соединяющей небеса и землю.

В самом деле, танец начал отделяться от религии лишь недавно. В Библии сказано о «времени плясать» (Екклесиаст, 3:4). В иудейском Талмуде написано, что на небесах танцуют ангелы. Согласно раввинским правилам, евреи должны танцевать на свадьбе, а для правоверных хасидов танец является важной составляющей регулярного богослужения. Шекеры — приверженцы американской нонконформистской секты, знаменитые своей мебелью, — придерживались безбрачия и строго раздельного проживания мужчин и женщин, но во время своих обрядов представители обоих полов сходились в танце, образуя сложные фигуры.

Богослов шестидесятых годов Харви Кокс, призывая к большей праздничности в христианской церкви, очень мудро заметил, что «те, кто не способен прочитать молитву, возможно, смогут ее протанцевать». Тем не менее, современные религиозные организации часто неодобрительно относятся к танцам, в основном из-за их очевидной связи с сексом — перпендикулярное выражение горизонтальных желаний, как выразился однажды Джордж Бернард Шоу. Несмотря на это, люди будут продолжать танцевать. Ислам весьма нелестно отзывается о танце, но турецкие кружащиеся дервиши прибегают к нему, чтобы славить Аллаха. Христианство неоднократно запрещало его, но тщетно — жаждущие танцевать люди время от времени все же успевали проделать украдкой несколько па. В Германии в 1374 году (время и место, в которых ненависть к телу и танцу достигла, пожалуй, своего апогея) огромные толпы полуголых людей, отведав отравленного спорыньей хлеба, наводняли улицы и делали как раз то, что запрещала церковь — танцевали, подобно умалишенным. Как пишет историк религиозного танца Эрик Доддз, «сила Танца — опасная сила. Как и в случае с другими формами подчинения чужой воле, начать проще, чем остановиться».

Все это — наследство, полученное диджеем, источник его силы. Диджей — современный повелитель танца.

Если вам кажется, что для диджея столь славная компания — слишком большая честь, то обратите внимание на статус, который присвоила ему наша культура. Со времен безумного идолопоклонства середины девяностых годов страсти немного улеглись, но все равно «спиннер»[7] высшего разряда зарабатывает четырех-, а иногда и пятизначные суммы за несколько часов. Теперь он миллионер, крутящий романы с фотомоделями, а по делам летающий на вертолетах или личных реактивных самолетах. И все благодаря работе, приносящей так много удовольствия (в чем он сам охотно признается), что большинство диджеев согласились бы делать ее бесплатно.

Если вам не верится, опросите сотни тысяч типов, которые во всем мире вовлечены в многомиллиардный бизнес ночных клубов, а также, конечно, миллионы клабберов, которые еженедельно потрошат свои бумажники, чтобы послушать того или иного диджея. Как сказал поклонник диско Альберт Голдман (Albert Goldman) — один из немногих авторов, знающих толк в танцевальной музыке, — «еще никогда за долгую историю публичных развлечений так много людей не платили столь большие деньги за такую малость и не получали такого огромного удовольствия!»

Вот почему диск-жокей заслуживает собственной истории, даже если он — толстый ворчливый зануда, зарабатывающий на хлеб эксплуатацией чужой музыки.

Что все-таки делает диджей?

«Каждый, кто может сбацать на фортепьяно «собачий вальс» и умеет пользоваться приставкой Game Boy, способен стать диджеем, — написал Гэвин Хиллз (Gavin Hills) после того, как журнал The Face на денек отправил его в школу диджейского мастерства. — Достаточно иметь чувство ритма и несколько основных технических навыков, чтобы получать тысчонку за ночь».

Действительно ли все обстоит так просто, или диджеи зарабатывают себе на жизнь? Правда ли, что это дано каждому, или в этом деле не обойтись без серьезной подготовки?

Чем именно занимается диджей?

В самой своей основе диджейство есть акт представления ряда записей для удовольствия слушателей. Таким образом, проще всего назвать диджея ведущим. Именно в этом заключается работа радиодиджеев, которые ставят песни, перемежая их рассуждениями, объявлениями, прибаутками или другими высказываниями. Однако клубный диджей почти отказался от данной роли в пользу чего-то более творческого с музыкальной точки зрения. Идея представления записей уступила место понятию исполнения. Сегодняшний звездный диджей использует пластинки как кирпичики, выстраивая из них импровизированный «сет» — собственное выступление. Ярко подчеркивая связи между песнями, неожиданно сочетая их или незаметно накладывая друг на друга, современный клубный диджей не столько представляет разрозненные записи, сколько соединяет их для получения чего-то нового. Благодаря силе музыки такого рода мозаика, будучи хорошо подобранной, может явить собой нечто гораздо большее, чем сумму составных элементов. Следовательно, диджей теперь является не просто ведущим, который ставит чужие мелодии, а настоящим исполнителем. Действительно, в своем лучшем воплощении диджей может по праву считаться талантливым музыкантом.

Даже с чисто технической точки зрения работа диджей представляется довольно сложной. Многие музыкальные школы сегодня предлагают курсы по подготовке диджеев, и они берут деньги не зря: в этом благородном ремесле немало того, что следует изучить и что можно преподать. При сочетании нескольких записей для создания цельного, содержательного (или хотя бы эффектного) выступления вам потребуется определенный уровень мастерства. Необходимо знать структуру каждой из отобранных песен, иметь хоть какой-то музыкальный слух, чтобы определить, гармонируют ли друг с другом две мелодии, а для бесшовного соединения двух треков надобно обладать весьма точным чувством ритма. Неоценимы и прочие музыкальные способности: большинство классных диджеев наделены очень цепкой музыкальной памятью и четко понимают, из чего строится песня. И, разумеется, нужно уметь пользоваться оборудованием: проигрывателем, микшерным пультом, усилителем и всеми остальными устройствами для обработки звука, которые вам понадобятся. Даже беглый взгляд в любую рубку диджея, вероятно, убедит вас в том, что здесь черт ногу сломит. Лучшие из диджеев способны радикальным образом изменить мощь и «танцевальный характер» любой песни, настроив громкость и частотный баланс (эквализация) или поэкспериментировав с кроссоверами (разделительными фильтрами для высоких, средних, низких и сверхнизких частот), чтобы в итоге подчеркнуть динамику записи. Часто это называется «работа с системой», когда вся звуковоспроизводящая аппаратура используется как один инструмент. Дайте действительно хорошему диджею пластинку, и он заставит ее звучать гораздо лучше, чем любой другой человек, поставивший ее на той же самой системе. Уж это точно!

Еще одно основное требование — музыка. Какую бы аппаратуру вы не использовали, вам понадобится масса записей, которые вы будете на ней проигрывать. Диджеи обожают находить малоизвестные фонограммы, и почти все они одержимы своими музыкальными коллекциями. Дабы вступить в их ряды, нужно любить пластинки так сильно, чтобы им завидовала ваша девушка (ну, или парень).

В книге The Recording Angel Эван Айзенберг пишет о наследнике продавца «кадиллаков» Кларенсе, прозябающем на Лонг-Айленде (в Беллморе) посреди огромной фонотеки. Канализация в его доме не работает, сам он едва ли не голодает, но продолжает страстно собирать музыку.

«Кларенс открывает дверь, и вы попадаете внутрь, хотя и с трудом. Все поверхности — столы, полки шкафов, духовки и холодильника и почти весь покрытый линолеумом пол — погребены под дисками. Тяжелые грампластинки на 78 оборотов разложены по картонным коробкам или просто свалены в кучи, одна из которых увенчана тарелкой с засохшими спагетти… У него остался только дом — не отапливаемый, темный, забитый хламом настолько, что не открывается дверь, — и три четверти миллиона пластинок…».